Новый порядок
Шрифт:
— Что?! — воскликнул в очередной раз проснувшийся Звонарев.
— Хреновое! — громче повторил оружейник.
Молчание в аудитории из сонного превратилось в настороженное.
— Потому как целик находится на затворном блоке, — зло сказал оружейных дел мастер. — И что из этого следует?
Курсанты молчали. Кто-то кашлянул.
— Ну чего замолчали, мухи сонные? — недовольно проворчал лектор. — Вам бы сейчас пушку в руки и палить без остановки, да? А теорию кто учить будет? Вася Пушкин?
— Пупкин… — робко поправил кто-то из задних радов.
— Как? — Лектор неожиданно заорал. — Как?! Кто там такой умный? Выйти из строя!
Нарушитель смущенно
— На стенд, шагом марш. Разборка и сборка автомата Калашникова. И чтобы он после этого стрелял!
Провинившийся уселся за столик, осторожно дернул затвор.
— Меня зовут Иван Васильевич Пупкин! Для тупых и уснувших повторяю! Вам понятно? — Оружейник вдруг разбушевался. Контраст был настолько разительным, что столпившиеся у входа курсанты вздрогнули. — И если кому-то кажется, что теория эта никому не нужна, то он может смело идти улицы мести! Я еще вам зачет устрою! И попробуйте у меня «Деринджер» с «Грачом» спутать!
Он раздраженно отошел в сторону, с грохотом открыл ящик стола и принялся там что-то искать, зло грохоча железками.
— Что за «Деринджер»? — шепотом спросил курсант, стоящий рядом с Сергеем.
— Хрень какая-то, — точно так же ответил другой. — Наверное, могучая какая-нибудь западная берданка. Они с ней по всем фильмам носятся, как придурки.
— По фильмам они бегают с «Десерт Иглами».
— Что?! — закричал от стола начисто сменивший имидж Иван Васильевич. — Кто?! Что?! Не сметь!
Он подлетел к строю вконец оробевших курсантов и принялся орать, глядя на них снизу вверх и плюясь слюной:
— Не сметь при мне говорить об этой израильской шняге! Ею только девок в подъездах пугать! Член! Член хрен знает какого калибра! Еще раз услышу!!! Вы что думаете… — На стенде грохнула железяка. Иван Васильевич в гневе обернулся. Наказанный курсант вскочил «смирно» и указал на автомат:
— Разборку закончил! Разрешите приступать…
— Разрешаю! — гаркнул оружейник. — И учтите на будущее, для особо упертых у меня есть М-16! А любители Пустынных Орлов будут «Галил» разбирать! Вопросы есть?
После «Галила» вопросов не было. Курсанты тихо порадовались, что их, возможно, не будут мучить какими-нибудь неприличными «узи».
— Итак… — Пупкин вытащил из кармана грязный замасленный флакон, сунул его себе в нос и глубоко втянул воздух. — Да… На чем мы остановились? На прицеле? Да…
Его голос постепенно сошел на нет, сделался прежним, скучным и гнусавым.
— Прицельное приспособление выполнено на затворном блоке, который может разболтаться при энергичном использовании. Магазин двухрядный, коробчатый. Затворная задержка — слева. Открытый спереди затвор. В него у вас обязательно будет попадать грязь, хотя создатели пистолета говорят об обратном. У ГШ-18 есть существенные плюсы, которые перевешивают ряд недостатков. Прежде всего это малый вес и большая емкость магазина. К тому же следует отметить низкое расположение ствола относительно руки и приличную кучность. Все, кто держал это оружие в руке, отмечают, что из всех отечественных пистолетов у ГШ самая эргономическая рукоять. И лежит он в руке лучше всех прочих. К тому же отлично влезает в открытую «макаровскую» кобуру. В общем, пользоваться этим пистолетом удобно, но он требует достаточно бережного ухода. И, в отличие от СПС, имеет более надежную предохранительную систему.
Иван Васильевич снова нюхнул из флакончика и махнул на курсантов рукой:
— Ладно. Теперь первая десятка выходит на позиции. И чтобы раньше ста выстрелов я вас не видел. Остальные идут в соседний кабинет учить матчасть, трепаться, курить и тратить государственный бюджет своим ничегонеделанием.
Оружейник натянул ярко-красные наушники, плюхнулся в кресло и достал из верхнего ящика стола красочные глянцевые журналы, демонстрируя таким образом полное пренебрежение к курсантам.
— Порнуху пошел смотреть, — брякнул кто-то, выходя в соседнюю комнату.
Оружейник крякнул. Из середины журнала вывалился сложенный вчетверо разворот. Иванов успел разглядеть на картинке длинное черное тело. Кажется, «Сайги».
— Как считаешь, он кокаин нюхал? — спросил Иванов у Платона, когда они заняли стрелковые кабинки.
— Смеешься? — даже обиделся за Пупкина Звонарев. — Настоящее оружейное масло… Наш человек! Полный маньяк!
— Ага, только странно, что он нас так бросил. Мало ли мы тут начнем друг в друга стрелять…
— Да ну, — отмахнулся Платон. — Тут много странного бывает. К тому же я уверен, что он даже в таком, выключенном, состоянии зорче любого сокола будет. Я ж говорю, маньяк.
В углу маялся курсант, закончивший сборку «Калашникова».
— Ты чего трешься? — спросил Иванов.
— Да вот, закончил. А чего дальше делать?
— Ну, спроси, может разрешит стрельнуть… — пошутил Звонарев. Остальные с интересом прислушивались к их разговору.
— Смеешься? — обиделся курсант.
— Ничуть! Давай спроси.
— Давай-давай! — поддержали его несколько человек, уже натянувших наушники.
Парень, чем-то напоминавший Иванову Алексея, последнего напарника из ДПС, смущенно помялся, а потом направился к Пупкину. Тот оторвал маслянистый взгляд от журнала, выслушал просьбу, зевнул. А потом открыл второй ящик стола и вынул два полных «рожка».
— У него там что, склад? — выпучил глаза Платон.
— Или линия доставки со складов Минобороны… — предположил кто-то.
— Не меньше, — ответил Звонарев, глядя на светящегося радостью курсанта, бегущего к стенду. — Кажется, мне это место положительно нравится.
— И не говори, — отозвался Иванов, натягивая наушники.
Соседи по позиции уже начали стрельбу Сергей взял ГШ в руки, отщелкнул обойму. Пистолет, при сопоставимых с «макаром» габаритах, действительно был легче. Однако эргономическая рукоятка сидела в руке непривычно. Иванов дернул затвор, отпустил раму. Засунул пистолет за ремень брюк. Ничего. Из-за веса казалось, что оружие держится не совсем надежно. Сергей присел, встал, подпрыгнул. Черная рукоятка вываливаться не пожелала, что само по себе уже радовало, Иванов открыл коробку с патронами и принялся, не торопясь, методично набивать обойму. Отношения с оружием Сергей с самого начала хотел поставить на особенные рельсы. Предмет, от которого в большинстве случаев зависит твоя жизнь, требует серьезного к себе отношения. Как к родственнику, к побратиму, к кровному другу. Со своим табельным ПМ милиционер Иванов даже спал, аккуратно положив его под подушку. В заряженном состоянии, естественно. С новеньким ГШ Сергей не хотел изменять традициям.
Патроны ложились в обойму аккуратно. Один к одному, каждый на свое место. Выходить отсюда они должны так же.
Кто-то уже отстрелял вторую обойму и теперь с удовольствием рассматривал измочаленную мишень, но Иванов не торопился. Он внимательно рассмотрел оружие, отметив, что на выступающий ствол можно при желании и умении легко навернуть резьбу под глушитель, и только потом, легко подтолкнув тяжелую металлическую коробочку большим пальцем, вставил магазин.
Передернул затвор, не удержался, снова вытащил магазин, доставил еще один патрон и только потом изготовился к стрельбе.