Новый скандал в Богемии
Шрифт:
Ирен заходила по комнате, и с каждым шагом расстегнутое платье спадало ниже и ниже с ее плеч.
– Клотильда Лотман фон Саксен-Менинген. – Длинное иностранное имя Ирен пропела, словно арию о заклятом враге. – Дочь короля Скандинавии. Его королевское величество Вильгельм Сигизмунд фон Ормштейн был вынужден жениться на ней, чтобы стать полноправным королем Богемии.
– Он получил этот титул после смерти своего отца. И ты доказала, что бедняга умер не своей смертью, – напомнила я ей.
– Убийство не предали огласке, – заметила Ирен. – Преступление раскрыли в спальне покойного старого короля. Никто не знает о том, что произошло, кроме семьи и нас с тобой, да еще той бедной сбитой с толку горничной, которая стала орудием мятежников. Интересно, что с ней теперь?
Ирен не останавливаясь ходила по комнате, но мне удалось поймать ее и продолжить расстегивать крючки на платье. Иногда с ней нужно было обращаться построже.
– Ты постоянно меняешь тему разговора. Я за тобой не успеваю, – проворчала я. – Ты, разумеется, не станешь встречаться с этой скандинавской рыбиной?
– Если ты имеешь в виду королеву Богемии, то как же я могу не повиноваться монаршему приказу? – с явным удовольствием возразила она.
– Очень просто: ты можешь сказать «нет».
Моя подруга глубоко вздохнула, и ткань на корсете натянулась.
– Я не могу разочаровать месье Ворта дважды за один день. Мне придется пройти через все это.
– Но ведь ты… ненавидишь эту женщину, Ирен! Из-за нее король отверг тебя. Это ты должна была стать королевой. Даже он признавал это, а мы с Шерлоком Холмсом и доктором Уотсоном были тому свидетелями.
– Такими вот «должен» и «должна» вымощена дорога в ад, Нелл. – Она повела плечами, и лиф упал вниз. Затем она подняла руки, и я помогла ей снять юбки через голову.
Ирен повесила платье на вешалку. Огладив бархат, словно прощаясь с ним, она повернулась к своему шелковому платью «Либерти».
Его она могла надеть самостоятельно. Через минуту Ирен снова была самой собой: полностью одетая респектабельная дама. Никогда не думала, что богемное платье покажется мне возвращением к здравому смыслу и стабильности, но сейчас я воспринимала его именно так.
Ирен снова заходила кругами по комнате:
– Наверное, не стоит курить в покоях месье Ворта. Я в растерянности. Но в любом случае вопрос не в том, какие чувства я испытываю к этой женщине, хоть она и присвоила себе чужое. В конце концов, виновата не она, а Вилли. Ведь это он не сказал мне, что обязан жениться на принцессе и вступить в династический брак. Вопрос в том, что этой женщине от меня надо?
Я покачала головой:
– Даже не представляю себе.
– Значит, я должна ее увидеть.
– Вряд ли встреча доставит тебе большое удовольствие, – заявила я. – Судя по портрету, у нее длинный нос и кожа бледная, как молоко.
– Да! – радостно промолвила Ирен, вспоминая королеву. – И только подумай, художники ведь всегда приукрашивают людей на портретах. – Она повернулась к зеркалу, внимательно осмотрела себя с головы до ног и довольно улыбнулась: – Пойдем и засвидетельствуем свое непочтение еще одной королевской особе, моя дорогая Нелл. Это удается нам все лучше и лучше.
В гостиной на втором этаже мы застали только мадам Ворт. Она провела нас по коридору. Ковер с толстым ворсом скрадывал звуки шагов. Наконец мы остановились у дверей из красного дерева.
– Ее королевское величество пожелала, чтобы вы были одни, – предупредила мадам Ворт, одарив меня благосклонным взглядом.
– Мисс Хаксли незаметна, как церковная мышь, – быстро ответила Ирен. – Уверена, что королева не станет возражать, когда узнает, какую важную роль мисс Хаксли играет в моей… в моих делах.
Мадам Ворт с сомнением покачала головой, но все же открыла нам дверь. Очевидно, слуг не поставили в известность о визите королевы. «Плохой знак», – подумала я.
Стены кабинета были в английском стиле обтянуты зеленым флоком и украшены полированными деревянными панелями.
Между двумя одинаковыми черными, как смоль, диванами поблескивал чайный столик. На дальнем диване сидела дама в легком платье стального цвета. По подолу юбки шли светлые страусовые перья. На полях серой фетровой шляпки жеманно покачивалось еще несколько перьев, а сбоку на волосы и щеку спускались цветы из розового бархата.
«Сочетание столь блеклых оттенков совершенно не подходит женщине с такой бледной кожей», – подумала я без тени жалости. Королеве Богемии, или, точнее, Клотильде Лотман фон Саксен-Менинген, пришлось бы сильно постараться, чтобы я забыла о том, как она разрушила все надежды моей подруги и чуть не разбила ей сердце.
Не успели мы войти в комнату, как королева сделала движение, словно собиралась встать, и заговорила. Чтобы соблюсти правила приличия, Ирен быстро сделала реверанс. Я тоже неуклюже присела. Однако королеве, кажется, не было дела до этикета.
– Мадам Нортон, – обратилась она к Ирен, сразу определив, кто из нас кто, – пожалуйста, садитесь. Но ваша спутница, боюсь…
– Мисс Хаксли совершенно безопасна, – перебила Ирен, подходя к дивану. – Я никогда не хожу на встречи без нее. Она воплощение благоразумия. Кроме того, кто же будет наливать нам чай, когда мы с вами перейдем к делу? Я не могу думать и управляться с чайником одновременно.
– Ах, я тоже! – воскликнула королева с облегчением. Она говорила, слегка растягивая слова на скандинавский манер, и напряженно разглядывала меня. – Мисс… Хасси может остаться, если она поклянется, что никому не расскажет о предмете нашего разговора.
Услышав, как королева исковеркала мое имя, Ирен хмыкнула:
– О, она будет нема как могила, наша мисс Хасси. Вы можете полностью на нее положиться. Однако мне придется попросить ее иногда кое-что записывать. Просто предупредите, если мы станем касаться особенно деликатных вопросов, и моя помощница уберет блокнот.