Новый старый 1978-й. Книга вторая

Храмцов Андрей

Рабочие установили нашу музыкальную аппаратуру туда, куда я указал, и Линда стала разминаться на сцене.

— Солнышко, — сказал я, — пойдём переодеваться и потом надо настраивать наши инструменты.

— А Линда с нами? — спросила Солнышко, глядя, как Линда репетирует мой танец. Ей было интересно, как Линда двигается на сцене, хотя она могла и почувствовать некое моё особое отношение к девушке. Кто их разберёт, этих женщин.

— Она пока разомнется, а потом хочет посидеть в зале и послушать нас. К пятой песне она успеет переодеться.

В небольшой гримерке мы одели свои кожаные куртки и штаны, а Солнышко опять облачилась в свой костюм в стиле Сьюзи Кватро, этакая вторая

«Кожаная Тускадеро», как называли саму Сьюзи. Затем мы вышли на сцену и стали подключать наше оборудование. После этого мы прогнали начало всех одинадцати песен. Всё звучало прекрасно, микрофоны не фонили и колонки выдавали то, что нам было нужно. Никакого волнения мы не испытывали, был только интерес и любопытство.

Зал постепенно стал наполняться посетителями. Многие нам махали и кричали приветствия, мы тоже им отвечали. Все улыбались и были настроены дружелюбно. Официанты разносили пиво по столикам, народ постепенно рассаживался, а те, кто приобрёл стоячие места, толпились вдоль противоположной стены.

Я подошёл к микрофону и обратился к притихшему залу:

— Уважаемые гости этого вечера. Мы приехали к вам в Великобританию по вашему приглашению, чтобы познакомить вас с той музыкой, которую слушают и любят у нас в России. Мы специально для вас написали одиннадцать песен на английском языке, чтобы наши мысли, облечённые в слова, стали понятны и близки вам. Судя по тому, что в зале яблоку негде упасть, наши песни вам пришлись по душе. Итак, встречайте, группа «Demo» и песня «The final countdown».

Первая песня была принята очень хорошо. Публика её уже прекрасно знала, поэтому контакт с залом был установлен сразу. После аплодисментов кто-то из зала выкрикнул вопрос, что может мы всё-таки британцы, а не русские. Тогда я спросил у всех присутствующих:

— Хотите, мы сейчас исполним нашу песню на русском языке, ставшую гимном советских космонавтов?

— Да, хотим, — закричало большинство в зале.

Я мигнул Серёге и мы врезали «Траву у дома». За эти несколько дней пребывания в английской столице мы так соскучились по песням на родном языке, что этот душевный порыв вылился в такое страстное исполнение, что даже я сам удивился. Гости не поняли ни слова, но от музыки были в полном восторге. Они ещё ничего подобного не слышали. Они даже не предполагали, что русские так могут петь на своём языке.

После оваций я перевёл её название на английский и вкратце рассказал сюжет песни. Теперь все ещё больше прониклись впечатлением от нашего исполнения.

— Так могут петь только настоящие русские, — сказал я. — Теперь вы верите, что мы действительно приехали из СССР?

— Да, верим, — почти хором ответил зал.

Прямо напротив сцены за столиком в первом ряду сидели девушки, одна из которых была мне почему-то очень знакома. Её лицо мне кого-то напоминало, но вот кого, я не мог никак вспомнить. Я её приметил сразу, как только она села за этот столик. Она слушала и смотрела на меня не отрываясь и не отвлекаясь ни на кого более. Когда я поворачивал голову в её сторону, то глазами натыкался на её восторженный взгляд. Я уже привык к таким обожающим взглядам поклонниц, направленным на меня, но вот черты её лица, которое я хорошо откуда то знал, занимали меня всё больше и больше.

После четвёртой песни на сцену поднялась Линда. Кто-то из зала спросил, кто эта девушка.

— Мы сейчас исполним для вас песню «Maniac», а эта девушка, которую зовут Линда, будет под неё исполнять танец, который я сам придумал и научил ему её.

Такого в этом клубе ещё не видели, чтобы специально приглашённая профессиональная танцовщица выступала на подтанцовке у музыкантов. Зазвучала знакомая для всех

песня и Линда начала исполнять мой зажигательный танец. Я пел, глядя в зал, но боковым зрением видел, что у «маньячки» всё замечательно получается. Внимание зала было сосредоточено уже не на нас, а на Линде. Танец она исполнила блестяще. Зал взорвался аплодисментами и большинство их было адресовано не нам, а именно Линде. Все кричали «браво» и «бис». Я посмотрел на Линду и спросил, сможет ли она ещё раз выступить. Она, сияющая от счастья, радостно согласилась. Это был её триумф и она хотела им насладиться ещё раз

Второй раз после этой песни мы также, все вместе, сорвали бурю оваций. Залу было интересно, откуда эта девушка и я ответил:

— Линда с пяти лет занимается танцами, а работает сейчас в гостинице на ресепшн. Она с детства мечтала выступать и вот сегодня её мечта сбылась. Открою вам маленький секрет: мы в понедельник будем снимать клип на эту песню и, так как её выступление вам очень понравилось, то главную роль в нем исполнит Линда. Надеюсь, что после этого клипа она станет не только известной танцовщицей, но и кинозвездой.

Зал радостно зашумел от такого известия. Всем нам нравится, когда на наших глазах происходит чудо и простая трудолюбивая девушка превращается в Золушку. Линда была на седьмом небе от счастья и убежала в гримерку переодеваться.

Мы воспользовались минутным перерывом и решили немного промочить горло, открыв бутылки с Кока-колой, любезно предоставленные нам администрацией клуба. Возбужденные зрители тоже решили промочить горло, но уже пивом. Тут встала из-за столика та, чём-то знакомая мне, девушка и спросила Светлану, почему у неё такое сложнопроизносимое имя и как его можно произносить сокращённо. Солнышко не знала, что на это сказать и я ответил за неё:

— Имя Светлана созвучно с английским Sweet Lane, по-русски сладкая аллея, и вы можете звать её просто Sweet. Я надеюсь, что Светлана не будет против такого сокращения её имени?

— Нет, — ответила улыбающаяся Солнышко, — я согласна быть сладкой.

Я посмотрел на задавшую этот вопрос девушку и мучительно вспоминал, откуда я её знаю. И тут, когда она стала садиться обратно на стул и повернула голову чуть вправо, я неожиданно вспомнил, кого она мне напоминает. Она мне напомнила Диану, будущую принцессу Уэльскую, которую я хорошо помнил по фотографиям уже взрослой. Да, точно, это Диана. Сейчас она Диана Фрэнсис Спенсер. Я судорожно стал вспоминать всё, что знал о принцессе Диане и оказалось, что в прошлом году Диана ещё училась в Швейцарии, но ей там до чёртиков надоело и в начале этого года она вернулась в Лондон и живёт сейчас в квартире матери, которая большую часть времени проводит в Шотландии. Ей на сегодняшний день ещё нет семнадцати лет, поэтому я и не узнал в этой симпатичной юной девушке будущую леди Ди.

Глава 13

Моя «леди Ди»

Вот это я попал. Не в том смысле, что моё сознание опять куда-то переместилось, а в том смысле, что, когда особа королевской крови Великобритании смотрит на тебя весь вечер влюблёнными глазами, то надо делать ноги. Леди Диана Спенсер была прямым потомком родной сестры Анны Болейн — Мэри. То есть получается, что Диана четырнадцать раз правнучка Мэри Болейн и, соответственно, столько же раз внучатая племянница Анны Болейн, второй жены Генриха VIII. Этак меня, по возвращении, наши доблестные органы в монархисты запишут и куда-нибудь в шахту, как Николая II, сбросят за то, что я, якобы, хотел возродить монархию в России. С них, безбожников, станется и никакой андроповский значок от праведного гнева Суслова не спасёт.