Новый старый 1978-й
Шрифт:
Мы разделись, умылись и поужинали. Приз я поставил прямо на кухонный стол и мы любовались им. Первая наша музыкальная награда. Сколько таких ещё будет и будут ли вообще, мы не знали, но мечтали о них. Постепенно мы отходили от этой суеты и усталость ушла. Мы, держась за руки, прошли в комнату и включили радио. Наше интервью передавали с несколькими музыкальными вставками из наших песен. «Нас не догонят», исполненная нами вместе, звучала очень ритмично. Из нас получился хороший дуэт. Солнышко взобралась ко мне на колени, как котёнок, и дышала теплом мне в грудь. Вот они, минуты семейного счастья.
— Я тебя люблю и никому тебя не отдам, — со слезами
— Так на меня никто и не претендует.
— А вот и нет. Все девчонки стреляли в тебя глазами, а одна из девятого вообще заявила, что очень хочет оказаться на моём месте.
— Я люблю только тебя и никто мне не нужен.
Она благодарно поцеловала меня и этот поцелуй закончился опять в спальне.
Было видно, что Солнышко очень не хочет уходить домой. И тогда я решился и позвонил Нине Михайловне.
— Здравствуйте, Нина Михайловна. Как ваши дела?
— Хорошо. Я тебя и Светлану только что слышала по радио. Рада за вашу награду. Ты хорошо говорил, дочка тоже под конец перестала быть зажатой. Молодцы. Я слышала какой-то шум на улице и крики.
— Это наши школьные фанаты скандировали у нас под окнами.
— Судя по тому, что звонишь ты, а не она, дочка возвращаться домой не очень хочет. Я права?
— Сердце матери не обманешь.
— Красиво говоришь. Ладно, что с вами делать. Только как-то скучно дома без дочки. Ты её когда вернёшь?
— В пятницу утром съездим за бабушкой и верну. Можно до пятницы?
— Хорошо, уговорил.
Солнышко стояла рядом, приложив ухо к обратной стороне трубки, и с замиранием сердца ждала вынесения приговора. Услышав последнее слово, она бросилась меня целовать.
— Это она тебя целует за то, что я разрешила ей остаться с тобой до пятницы? Вот чертовка. Совсем о матери забыла.
— И ничего я не забыла, — выхватив у меня трубку, ответила Солнышко маме.
И она стала рассказывать обо всех событиях сегодняшнего дня, кроме, конечно интимных подробностей нашей личной жизни. Мы пока эту тему дипломатично не затрагивали.
Пока они общались, я пошёл за гитарой и стал напевать и подбирать мелодию песни «Яблоки на снегу», которую исполнял в будущем Михаил Муромов на стихи Дементьева. Я напевал тихо, чтобы не мешать общению будущей моей тёщи и моей невесты.
Яблоки на снегу — розовые на белом Что же нам с ними делать, с яблоками на снегу Яблоки на снегу в розовой нежной коже Ты им еще поможешь, я себе не могу. Припев: Яблоки на снегу, яблоки на снегу Яблоки на снегу, яблоки на снегу Ты им еще поможешь, я себе не могу Ты им еще поможешь, я себе не могуПолучилось очень хорошо. Тут вошла Солнышко и, прищурившись, сказала:
— Ты что-то сочинил?
— Вы болтаете, мне скучно. Вот и решил сегодняшний придуманный мною припев превратить в песню.
— Спой, я хочу послушать, — запрыгала вокруг меня Солнышко.
— Ладно, слушай песню «Яблоки на снегу».
От моей новой песни Солнышко была в восторге.
— Ты гений! Я люблю гения! — пела от восторга и кружилась в центре комнаты богиня. — Меня любит гений!
Мы смеялись, шутили и веселились. Потом Солнышко рассказала, что мама за
Глава 18+ Интерлюдия: Андропов
Юрий Владимирович сидел в своём кабинете номер два на Лубянке и думал о феномене Музыканта. Наружка доложила, что ещё неделю назад он был обычным пятнадцатилетним юношей. Ничем особым не выделялся. Учился почти на отлично. Характеристика на отца никаких нареканий не вызывала, в ней были даны только положительные отзывы. И вдруг такое. Ладно музыка. У этих композиторов всё не как у людей. По «Маяку» случайно услышал его песни. На удивление, четыре песни понравились, особенно «Трава у дома». И популярным стал почти мгновенно. Но если есть талант и поддержка отца, да и мы, чего греха таить, немного помогли, тогда много можно добиться. Докладывают, что уже и фанаты орут под его окнами.
Да, интересный юноша. Не пьёт, не курит, бегает по утрам. Не пьёт… Вспомнился его непутевый сын Владимир от первого брака. Да, он частично признает свою вину в смерти сына. Он им вообще не занимался, хотя материально всегда помогал сыну после развода. Нынешняя его жена относилась к Владимиру как к родному, даже посылала ему подарки. Сам он только следил за судьбой сына и пытался через знакомых вылечить его от пьянства. Но не получилось. Даже двухкомнатную квартиру выделил, когда тот женился. Если быть честным с самим собой, он не любил его, поэтому и не приехал к нему на похороны в июне 1975 года, потому что скрывал своё родство с ним. А как не скрывать, когда сын несколько раз был судим и умер от цирроза печени в тридцать пять лет.
А вот внучку Женю, дочь Владимира, он любил и даже приезжал к ней в школу., чтобы узнать о её успехах. Вот так и бывает, кто-то даже ни капли в рот не берет, а кто-то умирает от пьянства. Или от…наркотиков.
Про наркотики Андропов вспоминать боялся. Перед ним сразу вставало лицо его второй жены. Татьяна случайно оказалась невольной свидетельницей страшных сцен зверств восставших неонацистов во время кровавых событий в Венгрии в 1956 году. Из окна советского посольства в Будапеште она наблюдала, как повстанцы зверски расправляются с местными коммунистами и работниками госбезопасности. Из-за перенесённого шока у неё развилось психическое расстройство. После возвращения в Москву, Татьяна боялась выходить на улицу и сидела всё время дома. Но откуда то она ухитрилась достать наркотики и сейчас он подключил врачей для лечения жены от наркомании. Вот опять отвлёкся, надо работать.
Днём позвонил Ситников по его прямому телефону и сообщил, что Музыкант принёс ещё одну важную информацию. Он назначил полковнику встречу на половину десятого вечера. Тут в дверь постучали и вошёл Ситников.
— Добрый вечер, Юрий Владимирович.
— Добрый, Василий Романович. Присаживайтесь. Что сообщил Музыкант?
— Вот рапорт. Если коротко — это капитан ГРУ Виктор Богданович Резун. Год назад завербован англичанами. 10 июня они его переправят в Англию вместе с семьей. Музыкант указал на него в связи с Шевченко, потому что тот должен будет доставить его сына в Москву из Женевы, после того, как отец сбежит в Нью-Йорке. Интересно, что Музыкант сообщил даже прозвище Резуна среди сотрудников. Они его называют Павликом Морозовым.