Новый Свет
Шрифт:
– Да. Мы поднимемся вверх по тропе и окажемся в храме. Мы должны атаковать сейчас, а иначе отец уйдёт завтра и поход будет выполнен зря.
– Их всего пять. – кивнул Вирт, - Порубим их в капусту всего за секунду.
– Да зачем нам рубиться? – я потянулся к поясной кобуре.
– Нет! – остановил меня Аяк, - Нужно биться клинками. Выстрели слишком громкие и будут слышны даже на вершинах холмов. Если гвардейцы отца всё это услышат, то мы просто не сможем пробиться наверх.
– Тогда будем действовать иначе.
Я посмотрел на то, как Вирт вытаскивает из перевези через грудь метательный кинжал. Пользовался он ими крайне редко, но в метании равных ему просто не было. Он просто ждал моей команды, а остальные ратники приготовились к броску. Отмашку я дал практически
Охранники среагировали мгновенно. Один из них бросился на меня, заготовив свой топор для атаки. Он был быстр и попытался зарубить меня в шею, но я пригнулся, пропуская удар над головой. Лезвие просвистело, даже не задев надетого на меня шишака, а я, пользуясь инерцией, врезался в корпус противника всем своим бронированным телом. Удар вышел сильным и сшиб лагриканца с ног, словно он был не искусным воином, а пушинкой. Рухнув в пыль, он попытался перекатиться, стараясь разорвать дистанцию, но его тяжёлая броня была слишком неповоротливой, и я наскочил на него сверху, пронзая саблей открытое горло. В его глазах я не видел страха. Было простое безразличие. Казалось, будто смерть для этих людей была привычна и нисколько не выбивалась из привычного уклада существования.
Бой оказался скоротечным. Шутка ли, когда против пятерых бойцов выходят двадцать, которые ничуть не уступают в выучке, а в снаряжении превосходят на несколько голов. Так что суры с лёгкостью разметали по кустам противника, прозевавшего наше появление.
Сразу, дабы не дать теоретическому врагу опомниться, мы рванулись вверх по небольшой холмистой тропе, которая не позволяла даже двум идти рядом, а потому весь отряд растянулся в одну длинную линию. Конечно, стоило бы озаботиться безопасностью нашего передвижения, ведь с обеих сторон от дороги продолжали расти плотные заросли, а дорога извивалась, отчего спланировать засаду было бы не трудно, но почему-то я был уверен, что никто нас здесь «встречать» не собирается. Одно дело, если бы к храму можно было бы легко пробраться сюда, но с одной стороны подступы закрывала до того считающаяся непроходимой Чёрная Равнина, а с другой ещё не взятые крепости лагриканцев. Так что, засады здесь будут излишни, но стоит быть готовыми к другим постам охраны.
По холмистой дороге подниматься было трудно, ведь градус холма был значительным, а доспехи отнюдь не легки. И всё же нам удалось подняться на вершину холма, выглядевшего как утоптанное плато без единого намёка на хоть какую-то растительность. Напротив этого холма был ещё один не менее высокий, меж вершинами которых был протянут верёвочный мост, раскачивающийся сейчас на поднявшемся ветру. Выглядел он хлипким и не способным выдержать на себе даже несколько одоспешенных людей сразу. Но они не были причиной моего беспокойства. Перед раскачивающимся мостом стоял человек. Он был огромен и одет в тяжёлый доспех из толстых бронзовых полос. Помимо развитого панциря, он имел ещё и тяжёлые наплечники вместе с юбкой. Руки его были укрыты длинными рукавами из бронзовых чешуек, а шлем всем своим видом пытался соответствовать голове быка с мощными рогами. В пешем бою такой шлем был бы очень неудобен, но воина нисколько это не заботило. Он стоял, широко расставив ноги и опираясь на рукоять секиры. Она была не такой как обычно использовали воины Старого Света. Если старовсветные секиры всё больше были однолезвийными, то этот воин держал в руках двулезвийный топор. Причем, лезвия были настолько идеальными, будто бы исполненными при помощи самого искусного кузнеца.
– Хистотль… - поражённо прошептал сидящий рядом со мной Аяк, - Один из десяти сильнейших воинов моего отца…
– Неужели он настолько хорош? – спросил я, разминая тело для предстоящей схватки.
– Одним ударом он может разрубить человека с головы до пят. Одной рукой он ломает шеи тиграм, а сам он не знает пощады. Его кровь горяча как лава, а гневить его боится любой.
– Ну, значит это умелый соперник.
– Я даже не буду тебя останавливать. – прокомментировал мои действия Вирт, - Твою долю добычи передам Фабрису.
В ответ я ему ничего не сказал, только лишь кивнув и пытаясь примерится для удара. Если этот воин столь же свиреп, как его описывает Аяк, то бой будет определённо не из лёгких. Секира в его руках является серьёзным оружием и допускать ошибок мне не стоит. Пусть на мне сейчас и крепкий доспех, но при удачном попадании он запросто сломает мне конечность, а такая рана точно быстро не заживёт.
Воин заметил, что я направляюсь именно к нему и чуть лучше подсобрался, подготовившись к бою. Он перестал стоять, широко раздвинув ноги, но так и не отошёл от входа на мостик. Было понятно, что задачей этого бойца состоит в удержании моста. Значит, нам придётся просто пробиться через него.
Приблизившись к Хистотлю на десяток метров, я вытянул из ножен свою саблю, а другой рукой потянулся за пистолем, внимательно при этом смотря на воина. Он был недвижим и смотрел куда-то сквозь меня. Понимая, что жестокий бой мне сейчас ни к чему, я направил пистоль прямиком в голову воина и мягко нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, облачко дыма вырвалось из ствола, но грохота падающего тела я так и не ощутил. Наоборот, боец рванулся в мою сторону, двигаясь стремительно. Если бы не грохот шагов, то вырвавшийся из облака дыма воин с лёгкостью разрубил мне голову.
Тем не менее я шагнул в сторону, пропуская удар сбоку от себя и ударил в ответ. Сабля врезалась в корпус воина, но пробить кирасу не смогла, со звоном отскочив в сторону. Лагриканец крутанул секиру над головой и тут же обрушил на меня свой мощный удар. Шагнув в сторону, я увернулся и словно в замедленном действии увидел в отполированном лезвии топора своё сосредоточенное лицо. Чтобы поразить меня воин шагнул слишком далеко, подставляя под удар свою опорную ногу. В отличии от верха, всё что было внизу игнорировало защиту, а потому голень была открытой и очень заманчивой мишенью. Разорвав дистанцию быстрым шагом назад, я сделал выпад, целя в так и манящую меня ногу. Однако же абориген был неожиданно более расторопным, чем мне сначала показалось. Не готовясь к новому удару, он незатейливо ткнул меня рукоятью в лоб. Удар не был бы таким страшным, если рукоять снизу не увенчивалась бронзовым четырёхгранным шипом. Потому мне пришлось отпрянуть назад, уворачиваясь от удара, отчего мой выпад оказался куда слабее. Вместо того чтобы врубиться в кость или резануть мышцу, удалось нанести только одну неглубокую рану, которая, правда, стала быстро и обильно кровоточить.
Не смотря на ранение, Хистотоль совсем не выказывал никакого беспокойства. Он отступил на несколько шагов и, перехватив топор удобнее, он принялся кружить, спокойно подставляя спину моим бойцам. При желании его бронированное тело преспокойно бы нашпиговали свинцом, но мои ратники не вмешивались, ведь давно уяснили, что поединки один на один – есть ни что иное, как моё личное развлечение и дело чести. Хистотоль резко сократил дистанцию двумя быстрыми и широкими шагами, и ткнул своей секирой вперёд. Казалось бы, в руках у него не копьё и попасть таким оружием трудно, но я сразу распознал его финт. Лепестки его секиры были расставлены достаточно широко и стоит мне сделать ответный выпад вперёд, не сходя с дистанции и тогда он рванёт своё оружие назад, взрезая мне шею и затылок лезвиями секиры. Потому-то я двинулся в сторону и дёрнулся назад, старая отойти дальше. Одновременно с тем я вытянул из зажима единственный свой метательный кинжал. Хистотоль увидел мой манёвр и оскалился, а я же метнул кинжал просто в сторону головы, особенно не целясь при этом. Заточенная железка не нанесла ему никакого урона, ведь абориген спокойно отбил кинжал рукоятью секиры. Сделал он это настолько просто, будто отмахнув комара, а не смертоносное оружие. Но несколько этих секунд концентрации на ноже мне хватило, чтобы резко двинутся вперёд и вправо. Как бы не храбрился воин императора, но нанесённая ему рана всё же сделала своё дело. Теперь Хистотль двигался несколько медленнее и осторожнее ступал на раненную правую ногу. Этим было просто необходимо воспользоваться.