Новый Вавилон
Шрифт:
При этой мысли Клео залилась краской.
Артем не видел такой трогательной реакции с тех пор, как…
Несколько секунд… Он расслабился всего на несколько секунд — и утратил преимущество! Впрочем, и никто другой из команды не среагировал быстрее.
Сработал эффект неожиданности. Полной неожиданности. Сотрудники Бюро привыкли задерживать людей, телепортирующихся при первом признаке опасности, и в первую очередь блокировали через «Пангайю» телепортеры подозреваемых. С этого момента они были все равно что связаны или закованы в наручники. Ни один
Сначала откуда-то появилось облако не то дыма, не то пыли. Потом раздался странный звук, который никто не сумел опознать. Ритмичный стук, он усиливался — казалось, что земля дрожит. В голову пришла дикая мысль: может, какое-то странное животное, например гигантский крот, приступил к строительству очередного тоннеля?
Около тридцати всадников появились словно из ниоткуда. Люди молчали, лишь грохотали копыта. Они ворвались в круг полицейских, не сбавляя скорости, и те бросились на землю.
Один всадник подхватил Лилио, другой — Клео, и через считаные секунды кавалькада умчалась по растрескавшемуся дну высохшего моря.
Агенты поверить не могли в произошедшее. Только самые старшие поняли, что случилось.
— Телепортируемся! — скомандовал Артем. — Нельзя дать им уйти.
Самые быстрые, Носера, Паранти, Бизе, во главе с Артемом смогли занять позицию впереди несущейся галопом кавалерии. Но как их остановить? Они снова телепортировались — прямо из-под копыт, рискуя быть раздавленнными.
— Не отпускаем их! — кричал Артем. — Следуем за ними. Они не могут скакать вечно и рано или поздно остановятся.
Всадники внезапно повернули на север, следуя по руслу высохшей реки.
— Действуем на опережение! Не дать им фору.
Сам он телепортировался гигантскими стометровыми перемещениями.
Конная группа оказалась в долине, зажатой между обрывистыми берегами реки. Через несколько километров рельеф стал круче и вскоре превратился в хаотичное нагромождение скал. Кавалькада разделилась на несколько группок, каждая поскакала в свою сторону.
— Занимаем все высокие точки и не теряем их из виду, — приказал Артем.
Однако погоня была заведомо обречена на провал, и майор это уже понял.
Верховой налет изгоев был тщательно спланирован. Окрестности они знали как свои пять пальцев, каждый каньон, каждый туннель, каждую пещеру.
Артему пришлось решать, кого из всадников преследовать, и он положился на случай. Телепортировался на один из самых высоких утесов, но восемь всадников, которых он держал на прицеле, исчезли под каменной аркой. Он прыгнул следом, но увидел только удаляющиеся крупы животных. Изгои снова поменяли направление и скакали по узкому каньону, так что захоти он приземлиться между ними, мгновенно попал бы под копыта.
Артем и его люди отчаянными прыжками все еще преследовали последних одиноких всадников, которые казались не столько отставшими, сколько приманкой, позволившей большей части отряда скрыться. В конце концов и эти исчезли в гористом лабиринте, каждый поворот которого был им прекрасно
— Дьявольщина! — выругался Артем и приказал своим людям собраться у старого корабля, где валялись велосипеды Лилио и Клео. — Ну что за хрень! — прорычал он, яростно пнув колесо, и оно закрутилось, издавая противный, как хохот гиены, скрип. — Носера, Ледюк и Бизе, прочешите тут все, работайте месяц, если понадобится. Найдете хоть один след копыта или комок лошадиного навоза, бейте тревогу — и мы пришлем сто человек на подмогу.
Он еще раз от души чертыхнулся, сообразив, что ему предстоит делать доклад Немроду и Конгрессу. Придется объяснять, как возникшая будто из воздуха орда средневековых всадников похитила двух самых разыскиваемых беглецов из-под носа у цвета мировой полиции, оснащенной самыми передовыми технологиями.
И еще… Какая-то тревожная мысль продолжала крутиться в голове, как велосипедное колесо.
Что будет с беглецами, которых забрали таинственные изгои? Раз этих людей обрекли на жизнь вдали от всего мира, значит, они опасны. Опасны для Лилио де Кастро и еще больше — для Клеофеи.
39
Монастырь Таунг Калат, гора Поупа, Бирма
— Пан… Пангайя?
Ми-Ча нерешительно двигалась по залу с котом на руках, разглядывая странную обстановку — расписные балки, мраморные колонны, молитвенные мельницы у стены и статуи, похожие на живых людей. С трудом верилось, что нервный центр алгоритма, управляющего всеми перемещениями на планете, может находиться в таком необычном месте, внутри бирманского храма. И уж совершенно немыслимым было то, что компьютерная программа и все связанные с ней банки данных могли координироваться одной жительницей планеты Земля.
— Пангайя…
Кореянка понимала, что молодая женщина в кресле, соединенная с компьютером сложным набором электрических проводов, была особой сущностью, отличной от программного обеспечения, в которое Ми-Ча погружалась в процессе каждого расследования и плавала там, как рыба в море. То, что человек и машина были тезками, ни в коей мере не означало, что они являются продолжением друг друга, но капитану Бюро приходилось бороться со странным ощущением, что искусственный интеллект живет самостоятельной жизнью и наделен личностью, что он не просто сумма буквенно-цифровых символов, а комплекс нейронов одного мозга.
Мозга Пангайи.
Да нет, что за чушь! Эта девушка, Пангайя, всего лишь один из работающих над алгоритмом инженеров, многие другие занимаются программой повсюду в мире, правда, на более низких или местных уровнях, а еще раньше команды ученых написали все коды. Девушка в кресле на колесиках — обычный администратор, обслуживающий искусственный интеллект…
Пангайя повернула голову.
— Ми-Ча?
Львиная обезьянка спала на коленях у хозяйки.
Они несколько долгих секунд смотрели друг на друга, чувствуя, как между ними возникает необъяснимое сообщничество.