Новый век начался с понедельника
Шрифт:
Это он тут же, пытаясь несколько сгладить неловкость, был вынужден продолжить тему секса:
– «Я смотрю, Вы оба хороши по части секса! Вон, какие у Вас жёны красивые и фигуристые! Наверно до этого ни одну перебрали и перепробовали?».
– «Да уж, пришлось!» – горделиво первым сознался Егор.
– «А, кстати, Вы знаете, как отдаются некрасивые девушки красивым, породистым мужчинам?» – начал развивать затронутую тему Платон.
–
– «А как будто в последний раз! Решительно, смело и напористо! Со всей страстью и любовью, словно пытаясь напоследок вдоволь насладиться!» – продолжил знаток.
– «Может быть!?» – вставил свою реплику Виктор, с интересом наблюдая за свояками.
– «При этом они как бы говорят мужчине – я понимаю, что ты не будешь со мной встречаться и не женишься на мне.
Но спасибо тебе за то, что ты подарил мне минуты счастья! Я буду помнить это всю жизнь!».
– «И многие, кстати, мужики после этого иногда женятся на таких!» – заинтересовано дополнил Егор.
– «Да! Недаром мы иногда видим подобные пары в браке! Ошарашенный таким сексом мужчина, не смог бросить своё счастье, свою половинку, захотев «это» получать ежедневно!» – подхватил мысль свояка Платон.
– «Да, ты прав!» – согласились недавние сопарники Платона.
– «А ты знаешь, сколько у Платона баб было? У-у-у!» – неожиданно риторически задал Егор вопрос Виктору.
– «Да, ты что?! Мало совсем!».
– «А каких только девок не было у тебя!? Я помню!» – снова прицепился к Платону Егор.
– «Наверно всех перепробовал?!» – не унимался он.
– «Да, бог с тобой! Очень даже небольшой процент. А некоторые были – фиг подступишься. Прям принцессы какие-то!» – оправдывался, вдаваясь в подробности, Платон.
– «А потом глядь, а наш пострел её посмел!» – сделал вывод прозорливый хозяин бани.
– «И сразу эта, якобы неприступная, девка становится обыкновенной шлюхой!» – наконец закончил свою мысль Егор.
Он вдруг встал во весь свой большущий рост, придерживая одной рукой полотенце, прикрывающее низ, чтобы не дай бог не осрамиться в самый ответственный момент, поднял руку, как римский император без тоги в термах, и, подражая оперным певцам, а-ля фальцетом затянул толи арию, толи романс:
Он раком попирал всегда надменность, И спесь сбивал с «из общества» девиц! Тем самым нарушалЕгору нравились многие стихи Платона, и он иногда использовал их в своих песнях, чем неизменно подкупал свояка.
– «Ха-ха-ха!» – рассмеялся Платон над собой и Егором.
– «Хи-хи-хи!» – завторил ему застеснявшийся Виктор.
– «А мне кажется, что женщины с надменным выражением лица, глаз – как раз самые разнузданные в сексе!» – объяснил Егор свой репертуар.
– «Наверно, раз я писал об этом. Не придумал же!» – согласился Платон.
– «Платон! А как же ты потом с ними расставался?» – искренне полюбопытствовал Виктор.
– «А я им, наверно, говорил, что-нибудь, целуя на прощанье, типа – Мадемуазель! Извините, но Вы оказались нежелательным фрагментом на эстетическом поле моего восприятия!».
Тут же, видно что-то вспомнив давно забытое и пережитое, Егор вдруг затянул блатную песню, попутно импровизируя с текстом:
– «Замкнутый круг – небо вокруг! Это рисунок из зоны…».
Пел он громко, гордо, с достоинством, словно на большой сцене. И это не ускользнуло от наблюдательного Виктора:
– «Егор! С каким большим достоинством ты это исполнил!» – выдал он комплимент соседу после окончания первой песни.
– «Для того чтобы иметь чувство собственного достоинства надо сначала заиметь само достоинство!» – скабрёзно похвалил сам себя автор.
– «А иначе это называется самолюбие, или даже себялюбие!» – сам же он нарушил затянутую опешившими сопивниками паузу.
– «Но я, лично, таких песен не знаю и не пою!» – пытался, было защититься Виктор.
– «Егор! А я бы сказал так: во многих твоих песнях излишне присутствует, культурно выражаясь, фекальность!» – начал, было, осторожную критику Платон.
– «Так я вообще, певец быдла…, как Высоцкий!» – вознесся, было, Егор.
– «Друзья! Не так страшен чёрт, как его малютки!» – совсем разрядил обстановку Виктор.
Тут же, услышав приглушённый лай собаки, он немного подобострастно поинтересовался у хозяина:
– «А, кстати, всё хотел спросить. А какой породы твоя собака!».
– «Да помесь… – начал, было, Егор, неожиданно закончив фразу – …кобеля с сукой!».
Дальнейшие пикирования и умствования закончились, и родственники-соседи благополучно вернулись к своим жёнам.