Новый военный гуманизм: уроки Косова

Хомский Ноам

На мой взгляд, напрашивается вывод, что США выбрали способ действия, который, — как можно было предвидеть, — приведет к эскалации насилия и преступлений, нанесет очередной удар по международному порядку, в котором слабому предлагается хотя бы ограниченная защита от хищнических государств, подорвет успехи демократии, достигнутые в Югославии, в том числе, возможно, в Македонии, кроме того, поставит крест на перспективах разоружения и определенного контроля над ядерным оружием, а также другим оружием массового поражения, и, конечно, может не оставить безъядерным государствам другого выбора, кроме как «приобрести ядерное оружие» в целях самообороны. Из трех логически возможных вариантов они выбрали первый — «способствовать эскалации катастрофы», отвергнув две другие альтернативы: «не делать ничего» и «пытаться смягчить катастрофу». Был ли реален третий вариант? Наверняка

знать нельзя, но есть признаки того, что он был возможен, и эти признаки мы рассмотрели выше.

Для самого же Косова единственным вероятным выводом с самого начала был такой: «каждая бомба, падающая на Сербию, и каждое этническое убийство в Косове говорят о том, что для сербов и албанцев едва ли будет возможно жить иначе, чем в мире, неважно, как это будет выглядеть»¹⁰. Иные возможные долгосрочные последствия неприятно себе представлять. В лучшем случае, если НАТО немедленно воплотит в жизнь собственную версию официального урегулирования, то «головокружительные проблемы» по-прежнему будут ждать своего решения, и особенно срочного — те, которые, как это уже было признано, являются непосредственным «результатом» бомбардировок.

Стандартный аргумент сводится к тому, что мы должны были что-то делать, нельзя было стоять и смотреть, как продолжаются преступления. Поэтому будто бы альтернативы применению силы не было. Как заявил Тони Блэр, которому многие кивали в знак благоразумного согласия, «сидеть сложа руки означало бы, что мы миримся со зверствами Милошевича»¹¹. Если, как это негласно предполагалось, третий вариант («смягчение катастрофы») был исключен, и оставался только первый («эскалация катастрофы») или второй («бездействие»), то следовало выбрать первый. То, что подобный аргумент вообще мог прозвучать, свидетельствует об отчаянии сторонников бомбардировок. Представьте, что на ваших глазах на улице совершается преступление, и вы чувствуете, что не можете просто молча стоять и смотреть, — и вот вы вскидываете ружье и убиваете всех участников: преступника, жертву, свидетелей. Следует ли понимать это как разумный и нравственный ответ, как учат нас принципы Блэра?

Есть один выбор, который можно сделать всегда, — это последовать принципу Гиппократа: «Главное — не навреди». Если вы не знаете, как соблюсти такой элементарный принцип, лучше не делайте ничего, по крайней мере это предпочтительнее, чем причинять вред, — таков вывод, который в случае с Косовом заранее был признан «предсказуемым», и предсказание полностью сбылось. Иногда действительно бывает так, что мирные возможности на исходе, и «не осталось альтернативы» бездействию или причинению большого вреда. В таких ситуациях всякий, кто хоть самую малость претендует на то, чтобы быть проводником нравственных принципов, выберет правило Гиппократа. Однако то, что нельзя предпринять ничего конструктивного, еще следует доказать. В случае с Косовом дипломатическое решение конфликта казалось возможным и наверняка было бы продуктивным, как об этом уже говорилось и как, наконец-то, стало признаваться официально, хотя слишком поздно. О праве на «гуманитарное вмешательство» в ближайшие годы, по-видимому, будут вспоминать нередко, — где-то, может быть, оправданно, а где-то нет, — ведь теперь система сдерживания рухнула (обеспечив большую свободу действия), а причины холодной войны утратили свою актуальность (нынче требуются иные предлоги). В такую эпоху, наверное, стоит внимательнее относиться к мнениям наиболее уважаемых комментаторов, не забывая и Международный суд, который вынес собственное решение по вопросу об интервенции и «гуманитарной помощи», отклоненное Соединенными Штатами; о сути этого решения даже не сообщалось в прессе.

В рамках учебных курсов международных отношений и международного законодательства едва ли можно услышать более авторитетные голоса, чем Хедли Булла или Луиса Хенкина. Булл еще пятнадцать лет назад предупреждал о том, что «отдельные государства или группы государств, которые заявляют о своем высоком праве решать, что есть общее мировое благо, не учитывая при этом чужие взгляды, представляют реальную угрозу мировому порядку, а значит, любым эффективным действиям в этой сфере». Хенкин в классической работе по мировому порядку пишет следующее: «Прискорбно, что запреты на применение силы ломаются под давлением могущественных, а аргументы, измышляемые с целью узаконить применение силы, в таких обстоятельствах являются неубедительными и опасными… Даже „гуманитарную интервенцию“ слишком просто использовать как удобный

случай или предлог для агрессии. Нарушения прав человека, к сожалению, случаются слишком часто, и если бы от них можно было избавиться, приложив силу извне, то закон позволял бы использовать силу почти любому государству против почти любого же. Я надеюсь, что мы будем отстаивать права человека и устранять прочие несправедливости другими, мирными средствами, что мы не дадим дорогу агрессии и не сведем на нет принципиальный прогресс международного законодательства, объявление войны вне закона и запрет на применение силы»¹².

Это размышления, от которых невозможно просто взять и отмахнуться.

Признанные основы международного законодательства и мирового порядка, договорные обязательства, решения Международного суда, взвешенные суждения уважаемых комментаторов — все это не создает автоматически общих принципов или решений конкретных проблем. Но каждое такое суждение стоит учитывать. Тем, кому чужды нормы [доведения Саддама Хусейна, придется брать на себя Нелегкое бремя доказательства того, что они имеют право на угрозу или применение силы. Возможно, такое бремя им по плечу, но это и надо доказать, а не просто провозгласить. Следует тщательно оценивать все последствия — особенно те, которые мы считаем «предсказуемыми». Должны быть оценены и причины наших действий — на рациональных основах, с внимательным отношением к историческим фактам и документальным свидетельствам, а не только с низкопоклонством в адрес наших вождей и тех «принципов и ценностей», которые приписывают им почитатели.

Комментарии

Глава 1. «Во имя принципов и ценностей» ^*

(1) Источники будут указаны ниже, когда речь пойдет о контексте этих суждений.

(2) ФРЮ состоит из Сербии и Черногории. Власти НАТО и ФРЮ едины в том, что рассматривают Косово как провинцию ФРЮ, часть Сербии с неопределенным статусом, — к этому мы позже еще вернемся. Подавляющее большинство албанцев уже давно ясно заявило о своем требовании независимости. Албанское название региона звучит как «Косова». Я буду пользоваться теми же названиями, которые приняты у властей США и НАТО, а также являются международной нормой. Термин «косовары» часто употребляется для обозначения косоваров-албанцев. Я же буду придерживаться более понятного термина «косовские албанцы». Однако в значении всякого термина есть своя доля неясности.

(3) Ann Scales and Louise Palmer, Kevin Gullen, Boston Globe, March 25; William Jefferson Clinton, New York Times, May 23, 1999. Слова Олбрайт цитируются по обзорной статье Бартона Геллмана в «Вашингтон Пост»: Barton Gellman, «The Path to Crisis: How the United States and Its Allies Went to War; The Battle for Kosovo, A Defining Atrocity Set Wheels in Motion», International Herald Tribune, April 23,1999.

(4) Blair, Newsweek, April 19; Roger Cohen, New York Times, May 16,1999.

(5) Профессор права Калифорнийского университета Michael Glennon, «The New Interventionism», Foreign Affairs May/June 1999, передовая статья.

(6) Там же.

(7) Thomas Weiss, Boston Review, February/March 1994.

(8) Freidman, «Foreign Affairs», New York Times, June 4, 1999.

(9) Donald Fox and Michael J. Glennon, «Report to the International Human Rights Law Group and The Washington Office on Latin America», Washington D. C, April 1985, 21. См. также: Glennon, «Terrorism and 'intentional ignorance'», Christian Science Monitor, March 20,1986. Реакцией на этот доклад было то самое сознательное игнорирование. См. мои Necessary Illusions (South End, 1989), 78.

(10) Опубликовано биографом Оруэлла Бернардом Криком в Times Literary Supplement, Sept. 15, 1972; перепечатка в издании «Everyman's Library». Биография, написанная Криком, особого света на эту историю не проливает.

(11) Kinzer, New York Times, June 4, 1999.

(12) Редакционная колонка Washington Post National Weekly Edition, June 14, 1999.

(13) В Комиссию по безопасности и сотрудничеству в Европе входит большинство стран Европы, Турция, Канада и США.