Новый Завет: культурно-исторический контекст
Шрифт:
16:8,9. В Ветхом Завете упоминаются страдающие от жары — например, работающие на солнцепеке или блуждающие по пустыне (Пс. 120:6; ср.: Исх. 13:21), хотя это не относится ни к одной из египетских язв. Оботсутствии раскаяния см. в коммент. к 9:21; назначение судов — вплоть до окончательного уничтожения — гарантировать пока-яние (Ам. 4:6—1
1).
16:10,11. Тьма была девятой египетской язвой (Исх. 10:22; четвертая язва в Отк. 8:12); тьма египетская была столь густой, что казалась «ощутимой» (Исх. 10:21).
16:12–21 Последние чаши гнева
16:12. Каждый осведомленный читатель в Римской империи, особенно в таких местах, как Малая Азия и Сирия-Палестина вблизи границы с Парфией,
16:13,14. Автор 2 Вар. описывает высвобождение бесовских сил, которые чинят произвол и совершают опустошение и разрушение в самом конце времен. Жабы служили отрицательным символом (см.: Апулей, Артемидор); один древний автор даже предположил, что Нерон вновь воплотится в виде жабы. В данном тексте жабы могут служить аллюзией на одну из египетских язв, которую Иоанн за неимением места не рассматривает здесь (вторая язва — Исх. 8:5–7); здесь дракон выступает как инструмент Божьего суда. В еврейских текстах, таких, как кумранский Свиток войны, войско Велиара (дьявола), которое состоит из языческих народов и отступившего от веры Израиля, будет собрано для уничтожения Богом и верным Ему остатком (ср.: 4 Езд.). Собирание народов для совершения суда над ними отражает лексику Ветхого Завета, его пророков (Иоил. 3:2, 11; Соф. 3:8; ср.: Ис. 43:9) и соответствует «Дню Господню» (см., напр.: Ам. 5:18–20).
16:15. Стражи должны ночью стоять на своем посту. Обычно люди в теплое время года спали нагими, но большинство иудеев приходили в ужас при мысли о том, что их могут увидеть обнаженными. Возможно, здесь представлен образ обнаженного хозяина дома, который схватил в своем доме ночного грабителя. Истоки этого образа, вероятно, можно найти в Ветхом Завете, и, возможно, это связано с обычаем обнажатьпленника (Ис. 47:3; Иез. 16:37) или с пьяной женщиной (Авв. 2:16; ср.: 3:18; об образе вора см. в коммент. к Отк. 3:3).
16:16. Господь обещал собрать народы (Иоил. 3:2,11; Соф. 3:8; Зах. 12:3; 14:2; ср.: Ис. 13:4; Иер. 50:29 — против Вавилона); этот образ конца времен далее развивается в иудейских преданиях (1 Енох., СвиткиМертвого моря). Народы и дракон, который ведет их, соберутся совсем с другими целями, но Бог собирает их, чтобы окончательно уничтожить.
В Ветхом Завете как место этой последней битвы в конце времен указывается долина Иосафата (Иоил. 3:2,12,14), вероятно, стратегическая равнина Мегидцон в Изреельской (Ездрилонской) долине. Это былкоридор между легко доступной путешественникам прибрежной равниной и дорогой на Дамаск в Арамее и, следовательно, важнейший стратегический перекресток, обходной путь мимо гор, для войск (Суд. 5:19; 6:33; 2 Пар. 35:22; Зах. 12:11; фараон Тутмос III в 1483 г. до н. э. и др.). Ме-гиддон (евр. Har-Magedon, Ар-Магедон), буквально означает «гора Магеддон», т. е. «Армагеддон»). Но такое преобразование этого названия Иоанном не противоречит апокалиптической географии (13:1; 17:1,3,9). О чем точно говорит Иоанн, не совсем ясно, но место, связанное с долиной Мегиддон, принимается всеми почти единодушно как путь завоевателей с Востока, которые захватят Рим.
16:17,18. Эта терминология отражает приготовление к теофании — явлению славы Божьей, как на Синае (ср.: Исх. 19:16; Отк. 4:5); мощное землетрясение может указывать на конец света (6:12; 11:13).
16:19. Праведные будут взывать к Богу, напоминая Ему о направленных против них делах своих притеснителей (Пс. 136:7). О чаше см. в коммент. к Отк. 14:9,10.
16:20. Такая
16:21. Этот град гораздо более мощный, чем в Исх. 9:24; он будет крушить все на своем пути, не оставляя живых; этот образ тоже вызывает ассоциации с концом времен. Отказ покаяться указывает на то, что они заслуживают скорого суда (Исх. 7:22); см. коммент. к Отк. 16:9.
17:1–5 Видение блудницы
Хотя в Ветхом Завете понятие «блудодеяния» обычно относится к отступившему от Бога народу (напр.: Лев. 17:7; Ис. 1:21; Иер. 3:1-14; Иез. 16, 23; Ос. 4:15), оно также использовалось по отношению к крупным экономическим или военным центрам. Так, в Иер. 51:7 Вавилон изображен блудницей, чье вино опьяняло все народы (см.: Иез. 26 — пророчество о Тире); Ниневия как столица могущественной империи также была названа блудницей и чародейкой, которая продавала народы (в рабство) своим блудодеянием и волшебством (Наум. 3:4). Волшебство и блудодеяние также связываются воедино в Ис. 57:3; ср. с 4 Цар. 9:22. Ложная пророчица, которая упоминалась в Отк. 2:20, тоже может быть частью этой общей системы. См. коммент. к 18:23.
17:1. Посредничество ангелов известно из апокалипсисов, особенно когда речь шла о небесном или земном путешествии. В древнем изобразительном искусстве города были представлены в виде своих богинь-покровительниц, часто восседавших на троне на берегу реки; Рим, который распространил свою власть по всему побережью Средиземного моря, здесь вполне естественно изображается как сидящий на «водах многих» (ср.: Пс. 64:8; Ис. 17:12,13).
17:2. Правителей вассальных государств в Азии и в Сирии, подчиненных Риму, называли «царями», несмотря даже на то, что они должны были подчиняться Риму и сотрудничать с его агентами; они также поддерживали культ императора. Несомненно, они не считали, что поступают как политические блудницы, но акции национального сопротивления (напр., мятежи в Иудее, которые носили также и религиозный характер) могли заставить их произвести переоценку ценностей. О народах, опьяненных вином Вавилона, см. в Иер. 51:7.
17:3. О вознесении Духом в видении см. в Иез. 8:3,11:1 и 24 («сильный дух» — во 2 Вар.; ангелы — в 1 Енох.). Пустыня была местом нового исхода (Отк. 12:14), хотя она также связывалась и с проявлением бесовщины в некоторых иудейских преданиях; речь здесь может идти о том, что женщина может быть в действительности нагой, «опустошенной» (если использовать подходящий греческий термин, связанный со словом «пустыня», то это означает «лишенной покрова», как дикая пустыня, 17:16). Зверь (13:1) может указывать на волчицу из римской легенды о Риме, в которой говорится о богине Рима (сидящей на семи холмах), изображенной на некоторых монетах того времени (хотя более вероятны здесь параллели с древними еврейскими образами — с представлением царств в виде зверей, напр., в Дан. 8). Багряный цвет зверя, вероятно, связан с кровью мучеников, которой он был запятнан (Отк 17:6), или с показной роскошью, или с блудницами (ср.: Иер. 4:30). (Аллюзия на рыжую телицу из Чис. 19 позволяет некоторым комментаторам полагать, что здесь соединены два образа: телицы и козла, которого отпускали в День искупления, возложив на него грехи Израиля, — Лев. 16; однако вряд ли это обосновано.) О богохульных именах см. в коммент. к 13:1 и 5, 6.
17:4. Порфира и багряница требовали окраски ткани, что было очень дорого, поэтому носить такую одежду могли позволить себе только очень богатые люди, в том числе царицы (18:7), например, Иезавель, илибогатые блудницы, которые своими яркими нарядами привлекали клиентов. Многие древние моралисты осуждали нарочитую роскошь богатых женщин. Но Иоанн здесь также проводит параллель между земнойкрасотой Рима, снискавшей себе славу по всей империи, и истинной красотой небесной женщины (12:1) и великолепием небесного царства (4:3—11; сравнение разных явлений и людей было характерной чертойдревней устной риторики и письменной литературы).