Новый Завет: культурно-исторический контекст
Шрифт:
21:1–3. Одалживание ослицы можно рассматривать в свете того, как царские посланники временно реквизировали для нужд царя какое-нибудь животное; Иисус как Господь имеет право на все, что его приверженцы считают своей собственностью. Если истолковывать этот эпизод в исторической плоскости, то можно предположить, что хозяин ослицы хотел проявить гостеприимство по отношению к паломникам, прибывшим на праздник, или даже счел за честь оказать содействие известному равви. Некоторыекомментаторы высказывают предположение, что хозяина не было дома, а его домочадцы подумали, что «господину» нужна ослица, и послали ее своему хозяину. Однако они, несомненно, знали всех слуг своего хозяина в лицо и прекрасно
21:4–7. Молодые необъезженные ослы иногда сопровождали ослиц-матерей. Следуя обычной еврейской практике вычитывания из текста Писания по возможности всей информации, Матфей истолковывает Зах. 9:9 как текст о двух животных, а не об одном. С тем, что это мессианский текст, соглашались все древние толкователи, но применение этого отрывка к Иисусу позволяет увидеть Его мессианство в новом ракурсе: официальные лица использовали ослов для гражданских, а не для военных процессий (напр.: 3 Цар. 1:33). Таким образом, данный текст отражает не «торжественный въезд» в духе римских триумфальных процессий, а принятие Иерусалимом кроткого и мирного царя.
21:8. Паломников обычно так и приветствовали, хотя восклицания в 21:9 позволяют предположить, что прием, оказанный Иисусу, носил более торжественный и широкомасштабный характер (ср.: Пс. 117:26).
21:9. За исключением слов «Сын Давидов», которые указывают на признание принадлежности Иисуса к роду Давида и отражают надежду на то, что Он — "Мессия, все остальные восклицания взяты из Пс. 117:25, 26 («осанна» означает «о, спаси!»). Гимны восхваления (Пс. 112–117; евр. Halle!) обычно воспевали во время празднования Пасхи, и они еще были свежи в памяти каждого; более поздние поколения относили этипсалмы к будущему искуплению, на которое они уповали. Иисус цитирует Пс. 117 как мессианский (в Мф. 21:42).
21:10,11. Иисуса лучше знали в Галилее, чем в Иудее. Древние источники часто подчеркивают различие между этими двумя областями.
21:12–17 Обличение храмового священства
Подобно Иеремии, который в свое время сокрушил глиняный кувшин в храме (Иер. 19), Иисус совершил сходную пророческую акцию, призывая к "покаянию и предупреждая о неминуемом разрушении храма (см. коммент. к Мф. 24:1,2).
21:12. Ветхозаветный "закон требовал, чтобы гости на празднике покупали все необходимое для жертвоприношений в Иерусалиме, поэтому необходимо было организовать продажу голубей и других жертвенных животных. Поскольку гости могли прийти с иностранной валютой (даже в большинствегалилейских городов были собственные деньги), требовались и меновщики денег. Хотя древние меновщики обычно получали неплохие доходы, те, кто занимался обменом денег в храме, зарабатывали мало. Проблема заключалась не в самой торговле и даже не в том, имела ли здесь место экономическая выгода под прикрытием религии, а в том, где это происходило. На этот счет существует несколько гипотез, основанных на более поздних свидетельствах, включая и ту, которая гласит, что продажа животных была введена во «дворе язычников» достаточно поздно; однако пока это не получило подтверждения.
21:13. По ветхозаветному закону доступ в храм женщинам и неевреям не был официально запрещен, но, расширительно истолковав еврейские законы о ритуальной чистоте, архитекторы храма Ирода изгнали женщин со «двора Израиля», поместив их на более низкий уровень, а неевреев изгнали даже со «двора женщин». Неевреи могли войти в еврейскую часть храма только под страхом смерти, между тем как шумные толпы покупателей вокруг столов торговцев, несомненно, отнимали значительную часть пространства во «дворе язычников»
21:14. Даже люди, имевшие право наследовать священнический сан, но с физическими недостатками, особенно слепые и хромые, не допускались в святилище, но в данном случае это не имеет большого значения.)
21:43. Израиль был «святым народом» (Исх. 19:5,6), но угроза передачи этого статуса другим существовала издавна (Исх. 32:10; Чис. 14:12). Бог отверг строителей (Мф. 21:42), отвергнувших камень, и мог заменить ихдругими (ср.: 3:10). Под «приносящим плоды» (ср.: 3:8) подразумевается всякий, кто возвращает плоды хозяину (Богу), в отличие от злых виноградарей в этой притче (21:33–42).
21:44. Слова «кто упадет на этот камень» отражают текст Ис. 8:14,15 (ср.: Ис. 28:16); слова «на кого он упадет» отсылают к Дан. 2:34, 44, где Царство Божье изображено как камень, разрушающий его земных соперников. Иисус здесь использует обычный прием толкования, когда смысл одного текста (Мф. 21:42) раскрывается с помощью цитирования других, при этом общим выступает ключевое слово или понятие, как в данном случае «камень». Позднейшие раввины предостерегали: «Если горшок упадет на камень, то горе горшку; если камень упадет на горшок — горе горшку; в любом случае — горе горшку!»
21:45,46. Религиозные вожди были искушенными политиками и остерегались публично предпринимать действия вопреки воле народа; фарисеи были популярны в народе, но не настолько, чтобы затмить популярность, которой пользовался Иисус. Религиозные вожди и фарисеи действовали совместно только тогда, когда необходимо было предотвратить опасные революционные настроения; противостояние общемуврагу — такому, как тот, кто притязает на мессианство, — подпадало под эту категорию.
22:1-14 Почти царского сына или умри
22:1,2. О выражении «Царство Небесное подобно…» см. в коммент. к 13:24. В своих притчах раввины часто сравнивали Бога с царем, сына Которого представлял Израиль, а действие в таких притчах часто разворачивалось на брачном пиру сына. Свадебные церемонии обычно собирали множество народа. Очень богатый человек мог пригласить на свадьбу целый город. Ради участия в свадебной церемонии гостямприходилось пожертвовать изрядным количеством драгоценного времени (слушатели из евреев понимали, что пир будет продолжаться семь дней и что царь рассчитывает на присутствие гостей в течение всего этоговремени). Это было трудным испытанием для крестьян, работавших на земле. Но честь, оказанная приглашением царя, а также страх вызвать его недовольство, вероятно, были хорошими побудительными мотивами для принятия приглашения. Среди приглашенных гостей могли быть крупные землевладельцы (22:5), которые имели много свободного времени для участия в подобных мероприятиях.
22:3. Согласно обычаю, приглашения были посланы заблаговременно (отсюда «званные»); будущие гости, тем самым, не имели оправдания.
22:4. Царь повторно оказывает честь званным.
22:5. Невнимание к царю, за которым могли скрываться предательские побуждения, воспринималось как возмутительная грубость, и поэтому гнев царя вполне объясним. У первых слушателей этой притчи невероятная глупость приглашенных, несомненно, вызывала чувство крайнего раздражения.