Ну допустим
Шрифт:
Стройная девушка в продуманно облегающих в нужных местах потёртых джинсах и серо-зелёной футболке, внезапно поскользнувшись на мокрой глине, шлёпнулась и, чертыхнувшись, проехала пару метров, остановившись аккурат рядом с не подающей признаков жизни ведьмой.
– Что случилось, Вероника?! Что с тобой, подруга?! – раздался её взволнованный голос.
– Это я, Марисоль! Ответь мне, пожалуйста, Веро! Это же я! Я здесь, с тобой! Зову тебя! Ответь на мой Зов! – продолжила она свой эмоциональный выплеск, поднявшись и бесцеремонно, если
Ребёнок, ничего не говоря, отошла на пару метров от грубиянки и около минуты молча наблюдала за происходящим.
Веро наконец пошевелилась и открыла глаза. Марисоль тут же заботливо помогла ей приподняться.
– Ты сумела к нему подобраться?
– Там всё не так просто! Он снова умудрился избежать…
– Ты хотя бы его видела?! Смогла узнать?!
– Нет, его неожиданно хорошо охраняют… но есть одна зацепка…
– Понятно… помоги мне встать.
В этот момент наблюдавшая за происходящим со стороны девочка с большим чёрным зонтом вдруг развернулась и стала решительно удаляться в сторону ближайшей пешеходной дорожки.
– А ну стоять, ты! – раздался ей вдогонку повелительный голос Марисоль, – вернулась сюда быстро, малявка!
– Почему Вы так со мной говорите? – остановившись, с искренним любопытством поинтересовалась девочка. – Разве я причинил зло кому-либо из вас? По-моему, я, напротив, одну из вас только что спас от вполне заслуженной экзекуции.
– Кто это? – спросила властно Веро, ещё покачиваясь на неуверенно стоящих ногах, но уже пытаясь вернуть себе контроль над происходящим и находящимися вокруг.
– Не знаю! Она держала тебя за левую руку, когда я пришла сюда, – ответила Марисоль.
– Надо её выпотрошить… вывернуть наизнанку… всё, что знает… любой ценой… не дай ей уйти, – пробормотала девушка, начав странный для непосвящённого взора ритуал: она стала поочерёдно прикладывать разные пальцы то левой, то правой руки к одной ей известным точкам на поверхности своей головы, каждый раз будто прислушиваясь к внутренним ощущениям.
– Сейчас я всё сделаю, Веро! Эй ты, подошла ко мне! – властным голосом произнесла обладательница необычайно красивого имени45 в адрес невозмутимо и даже, похоже, с некоторой долей сарказма ожидающей дальнейшего развития ситуации девочки, стоящей, опершись на зонт, как на трость.
– Я вынужден повторить свой вопрос: почему Вы, Марисоль, позволяете себе говорить со мной подобным образом? – прозвучало всё ещё ровным, но уже с привкусом весенней грозы и озона детским голосом.
Помните этот почти неслышимый человеческому уху, но оглушительный в кармическом поле судьбоносности звук приводимого в готовность свершить нечто необратимое ударного механизма в кремнёвом дуэльном пистолете? «В гранёный ствол уходят пули и щёлкнул в первый раз курок» (А. С. Пушкин).
– Ах, ты… на тебя что, ещё не действует?!
– Вы правы, юная леди. – укоризненно вздохнув, произнёс ребёнок тоном умудрённого опытом немолодого человека, только что принявшего пусть неприятное, но необходимое решение, – на меня, увы, не действует…
– А ну подчинись моей воле! – заметно напрягшись, произнесла Марисоль. При этом её лицо стало красным и от неё ощутимо полыхнуло невидимым жаром, будто она только что вышла из Дома горячих камней – древней ацтекской бани Темескаль.
Видеть то, что последовало за этим, умеют очень немногие. Не вооружённому должным образом изготовленным и инициированным хрустальным шаром или хотя бы призмой Малафеева – Порро взгляду большинства из нас с вами, мои терпеливые читатели, подобное обычно остаётся недоступным.
Из головы Марисоль проклюнулись бледные извивающиеся ростки. Они чем–то напоминали те, что появляются из зёрен пшеницы, заботливо помещённых в блюдце с тёплой водой любительницей находить в женских журналах рецепты помолодеть чудесным образом.
Затем эти ростки превратились в начавшие розоветь нити неведомой непосвящённому энергии. Из последних стал ткаться, подчиняясь монотонному тихому речитативу прикрывшей веки и раскачивающейся в тон своему пению девушки, полупрозрачно-розовый мерцающий шар.
– Зря вы так… эмм… поспешно… – со слышимой в голосе укоризной попыталась остановить это действо девочка.
Буквально полминуты спустя из сотканного только что шара начали расти ломко извивающиеся подобно грозовым электрическим разрядам щупальца. Ещё через десяток секунд налившееся разноцветными сполохами новообразование, невидимо внушающее неосознанную тревогу даже находящимся в паре сотен метров прохожим, поднялось над головой девушки и полетело в сторону всё ещё стоящего на прежнем месте ребёнка.
Неподалёку взволнованно взвыли два собачьих голоса. Негодование происходящим выразили рассудительного вида спаниель в почтенном по собачьим меркам возрасте, степенно выгуливаемый дородной женщиной, и ухоженная, тщательно расчёсанная девочка шотландской овчарки, до этого момента с явным удовольствием старательно и гордо вышагивавшая нога в ногу с модно одетой хозяйкой.
– Мы с вами могли бы пригодиться друг другу, – сделала последнюю попытку миротворца девочка, – я был бы этому рад… а вы заклятьями швыряетесь.
– Ты что, видишь энергетический шар?! – ошеломлённо возопила молодая женщина.
– Почему Вы так называете это отвергнутое цивилизованным обществом ещё в прошлом веке заклятие, Марисоль? Вы же прекрасно знаете, что это совсем не «энергетический шар». Это – Ваша попытка превратить меня в бессловесное, безропотное, бесправное, непроизвольно испражняющееся под себя, лишённое воли и интеллекта существо – Вашего раба.
– Кстати, – тут обратилась девочка с зонтом уже ко второй девушке, – как Вы решили подобную проблему с теми двумя мужчинами, Вероника?