Ну, погоди или двое на одного!
Шрифт:
– Ирод окаянный! Так гостей потчуют?
А сама незаметно сыпанула траву в одну из чашек.
"Дурман-трава", - догадался Заяц.
И снова у него сердце упало в пятки:
– Что-то мне чаю не хочется.
– Как так не хочется?
– удивилась бабка.
– Всё уж готово!
Она по очереди подставляла чашки под самоварный краник:
– Энта чашка - тебе... Энта - мне... Энта дружку моему серому.
Зайчик заметил, что его чашка с трещинкой. Еле заметной. Под ручкой.
И
– Старинный фокус!
– воскликнул Зайчик и быстро поменял чашки местами.
– В одну из чашек я кладу малину.
Он бросил малину в свою чашку, с трещинкой.
– Накрываю все чашки вот этим платочком. Меняю их под платком местами... Теперь скажите, дорогие граждане, в какой из этих чашек ягода-малина?!
Баба-Яга и Волк хлопали глазами.
– Премия будет - золотой рубль!
И Зайчик вытащил из солдатских штанов сверкающую золотую монету.
"Эх, - подумал он, - неплохо нашему брату платили!"
– Быстрей!
– крикнул он.
– Долго не думать!
– В энтой! В энтой!
– крикнула Баба-Яга и прихлопнула платок на одной из чашек.
– Нет - в энтой!
– указал на другую чашку Волк.
– Зайчик сдёрнул платок. Малина, как и полагалось, была в его чашке, с трещинкой. Угадала Баба-Яга.
Зайчик протянул ей золотой рубль, старуха засияла не хуже монеты:
– Чулки куплю, метлу новую справлю.
А чашка с трещинкой стояла теперь перед Волком.
– Ну, что ж... Будем чаёк пить?
– спросил Заяц.
– Будем, будем, сказала Баба-Яга.
– Солдатик пусть первый пьёт!
– сказал Волк.
– Почему это я?
– спросил Заяц.
– Может, ваш чаёк... того. А, бабка?
– Что ты, милай?! И как мог такое подумать?
Она подвинула чашку с дурман-травою поближе к Волку:
– Пей, Кузьма!
– Горячий больно, - сказал Волк.
– Пей, кому говорю!
Делать нечего, Кузьма вздохнул и отхлебнул из чашки.
Заяц и Баба-Яга пристально смотрели на него.
– А ничаво чаёк!
– обрадовался Кузьма. И ещё отхлебнул.
– Ох, ничаво!
Он весело посмотрел на других чаёвников:
– А вы что не пьёте?
– Пьём, пьём!
Баба-Яга взяла чашку Волка.
Она была уверена, что в этой чашке чай не отравленный.
И тоже отхлебнула.
– А теперь твоя очередь, солдатик. Угощайся!
– Я? С большим удовольствием!
Заяц был спокоен. Он знал, что пьёт нормальный неотравленный чай.
Первым дурман-траву почувствовал Волк. Он зевнул, показав всему свету зубастую пасть. Глаза его закрылись. И тихо, без шума соскользнул на пол.
Тут Баба-Яга поняла, что случилось:
– Ах, подлый солдат! Ах, распроклятай! Ну, я тебе...
Она
– Так-то лучше, - сказал Заяц-солдат.
– Будете знать, как чай надо пить.
Он нашёл мешок. С трудом запихнул в него голову Волка. Потом упёрся в волчий зад ногами и пропихнул всё остальное.
И крепко-накрепко обмотал мешок верёвками!
Но вдруг всё исчезло. И Баба-Яга, и избушка.
– Всё!
– раздался приятный голос.
– Закрываем.
Зайчик снова был в магазине.
– Ну, что? Понравилось?
И вдруг продавец заметил рядом с Зайчиком мешок.
– Вот это да!
– только и сказал он.
– Первый раз вижу, чтобы оттуда что-нибудь приносили!
Глава четвёртая
ЗА ДВУМЯ ВОЛКАМИ ПОГОНИШЬСЯ...
Через каких-нибудь полчаса Зайчик доставил мешок с Кузьмой в отделение милиции.
Но сержант Медведев снова ему не поверил.
– Выздоровеет капитан Мишкин - разберётся. Который из них настоящий. Кого по закону судить, а кого так, без всякого закона.
– Зайчик пришёл в ужас:
– Но это нечестно! Так нельзя!
– "С волками жить - по-волчьи выть". За решётку! Пусть оба пока посидят!
Так и Кузьма оказался за решёткой.
И это было самой большой ошибкой сержанта Медведева. После его вступления в правоохранительные органы. К которым его на пушечный выстрел нельзя было подпускать.
Два Волка - это страшная сила. Это почти стая.
Ночью Волки перегрызли решётку и совершили побег. Скрылись в неизвестном направлении. Не известном ни сержанту Медведеву. Ни тем более больному капитану Мишкину.
Отбежав на почтенное расстояние, оба Волка присели на лавочку в сквере.
Кузьма совсем не устал. Будто и не он только что летел галопом, отталкиваясь от асфальта всеми четырьмя лапами.
Зато наш Волк никак не мог отдышаться. Кашлял, хрипел, хватал ртом воздух.
– Курр-ре-во... Пррроклятое!.. Кха-кха!.. Зайца поймаю - зар-рядку буду делать... Кха-кха!!!
– А я поймаю, - мрачно сказал Кузьма, - сначала уши ему надеру, а потом съем!
– В каком смысле?
– не понял Волк.
– В прямом!
– А "рожки да ножки"?
– пошутил Волк.
– На холодец.
– Никаких холодцов!
– зарычал Кузьма.
– Тёпленького! Пухленького! Вкусненького!
И обнажил клыки, перепачканные ржавчиной от решётки.
"И съест, - подумал Волк.
– Это - не я. Городской житель. У них всё натуральное. Парное".