Нулевая область

Утро тянуло прохладой, но слабый, сизоватый дымок над горизонтом и безоблачная высь обещали жаркий день. Макс притормозил, медленно свернул с улицы в переулок, и через пару секунд остановил старенькую «двойку» возле покривившегося забора. Подкурив, он несколько раз нетерпеливо, почти без пауз, нажал на сигнал.

Пашка появился, когда сигарета была скурена до середины. Он широко зевал, пытаясь при этом улыбаться, отчего его физиономия выглядела по-дурацки. Макс вылез из машины.

– Собрался? – коротко спросил он у Пашки, протягивая руку.

Пашка пожал.

– Конечно, собрался. Мы ж договорились.

– Так где ж тогда всё? – спросил Макс, разводя руками.

– Ща

– Слушай, давай в машине покуришь, а? – проговорил Макс с заметным недовольством – Время-то идёт.

– Ладно-ладно – пробурчал Пашка, и скрипнув старой калиткой, скрылся во дворе.

Макс легонько постучал носком кроссовка по переднему колесу, стёр рукавом маленькое пятнышко с лобового стекла, и медленно огляделся. Улица была пустой, погружённая в тонкую, едва различимую дымку. Где-то совсем близко, наверное, на одном из деревьев в густой листве, выводила короткие, красивые трели какая-то птаха. Пропоёт и замолкнет, как будто ожидая похвалы. Макс прислушался и улыбнулся. Там, где он жил, почти в центре города, птицы никогда не выводили трелей, по той простой причине, что их там видимо и не было. Зато с утра до глубокой ночи стояли шум и гул, от которых к вечеру раскалывалась голова. А здесь, всякий раз, когда Макс приезжал, было тихо и спокойно. Сладко потянувшись и зевнув, Макс подошёл к багажнику, и надавив пальцем на замок, поднял дверцу. В багажнике помимо чемоданчика с инструментами и запаски, стояли два картонных ящика. Макс полез в один из них, и вытащив пол-литровую бутылку, принялся её разглядывать. Этикетка заявляла, что внутри бутылки находится водка «Столичная», хотя Макс знал, что ничего кроме дешёвой палёнки там быть не может. Цена в пятнадцать рублей оптом говорила сама за себя. Качество у пойла было ещё-то.

– Опачки – Пашка улыбался, выходя из двора и закрывая калитку – Пойла дофига, короче.

– Не дофига. Два ящика всего.

– Значит один пузырёк можно приватизировать – сказал Пашка, подавая Максу большой пластмассовый ящик.

Макс взял ящик и боком засунул его в багажник.

– Только одну – недовольно ответил он – Ты чё её, сейчас прямо решил опробовать?

– А чё тянуть? – Пашка скривил изумленную мину, словно его приятель сказал только что самую несусветную чушь.

– Ладно, держи – Макс отдал бутылку с суррогатом кривляющемуся другу – Ты хоть не спеши.

– Да ладно, мы по чуть – уверил Пашка, и обойдя машину, открыл дверцу.

– И куда попрём? – спросил он, глядя, как Макс закрывает багажник.

– В сторону Сотников поначалу, а там посмотрим.

Усевшись в машину, Пашка закурил, аккуратно положив бутылку под ноги. Макс завёл двигатель, и друзья покатили навстречу новой авантюре.

Провинциальный городок диктовал свои условия жизни. Точка на рынке не давала солидных денег, хотя на жизнь Максу хватало. И не только на свою, но и на вполне нормальную жизнь своей, три года назад случившейся жены. Да и не в деньгах, наверное, было дело. Просто Максу иногда становилось скучно сидеть за прилавком, показывать и продавать товар, получать деньги, давать сдачу, от рыночного однообразия ему иногда хотелось волком выть. И тогда он придумывал разные, вроде как, побочные виды заработка. Хотя, конечно, дело было совсем не в деньгах. Ему просто хотелось вырваться, ринуться во что-то другое, хоть немного интереснее торговых будней. Ему хотелось приобрести металлоискатель и разыскивать всякую фигню, сокрытую под землёй, но стоило это развлечение дороговато, да и найдётся ли хоть что-нибудь в окрестностях захудалого городка? Ему хотелось прыгать с парашютом, но и это стоило денег. Ему хотелось сплавляться по горным рекам на рафтах, но для этого нужно было затратить не только энную сумму денег на поездки к этим самым рекам и на те же рафты, но и массу времени, да плюс ко всему море физических усилий вкупе с волевыми. А к таким, откровенно говоря – жертвам, Макс не был готов. Поэтому, одно время он стал читать, всё подряд – классику, новых авторов, и даже философию и что-то там научно-популярное. Вначале было интересно, потому что было свежо, новые мысли, новые идеи, но уже через год всё ему надоело. Всё показалось однообразным и надуманным. Он брал новую книгу, прочитывал страниц десять и закрывал. Примерно такое я уже читал, говорил он себе, и пару раз зевал. И тогда, чтобы хоть на один-два дня отдохнуть от скуки, от торговли и от, хоть и не так давно случившейся, но уже успевшей надоесть жены, он придумал мотаться по сёлам и менять палёную водяру на картошку, а заодно собирать грибы в окрестных лугах. Грибов в этих самых лугах было немного, и картошки у сельчан почти не было, но само ощущение свободы и риска с лихвой восполняло все эти нюансовые недостатки.

У Пашки было всё по-другому. Он был законченным раздолбаем и любителем попить водочки, и лучше всего, что являлось само собой разумеющимся в его понимании – на халяву. Отслужив два года в стройбате, он уже пять лет никак не мог, а если быть точным, не хотел искать нормальную работу, заводить семью, и обрастать всеми прочими атрибутами нормальной, человеческой жизни. Если не вдаваться в подробности, он был полной противоположностью Макса.

И всё, что их объединяло, это желание пострадать ерундой, делая при этом вид, что они занимаются стоящим делом.

– Я, наверное, накачу – Пашка поднял с пола бутылку и открутил пробку.

– Грамм сто, не больше – Макс покривился, представив, каким может быть на вкус это дешёвое пойло – Чё ты думаешь, мне в прикол на твою пьяную рожу смотреть?

– Ладно-ладно – буркнул Пашка, и задрав голову, остограмился прямо из горла.

– Фу, блин – просипел он – Малость неприятна.

Макс снова покривился.

– Слушай, мы ж в Сотниках в прошлый раз нихрена ничё не наменяли – Пашка закрутил пробку, и открыв бардачок, аккуратно примостил в нём бутылку.

– Зато свинтуса взяли. И клубники килограмм тридцать.

Пашка рассмеялся, вспомнив прошлые приключения. В Сотниках они наткнулись на двух конкретных колдырей, которые пообещали за три пузыря украсть свинью. Где они собирались её красть, само собой никто не интересовался, главное было не вляпаться по полной программе. Но прежде чем заполучить главный приз, то бишь свинью, они ещё около часа пробегали по колхозному полю, собирая недозрелую, мелкую клубнику. Ночь тогда была тёмной, только время от времени мелькала молния. Парочка туч возле горизонта выясняла свои тучьи отношения. Пашка помнил, как они все дружно приседали, стоило молнии вспыхнуть. Слишком отчётливо она очерчивала их ссутулившиеся силуэты во время своих коротких вспышек. Потом пошёл крупный, холодный дождь, и им пришлось спешно ретироваться с клубничного поля в хату к колдырям. Там был распит очередной пузырь, и местные ханурики стали собираться на дело.

– Слышь – пьяно смеясь, доколёбывался до хануриков Пашка, глядя на их чёрные от грязи ноги – А чё, ноги мыть западло?

– А зачем? Всё равно завтра вымажутся.

– Пацаны – вещал ханурик постарше – А хотите завтра в сад за вишней ломанём? Правда там сторож с ружьём и собакой. А собака у него – ханурик крутил головой. Наконец его взгляд застывал на печке – Во. Как эта печка.

Макс с Пашкой дружно ржали.

– Не, не надо вишни – говорил Макс – Свинью давай.

– А магар? – спрашивал ханурик.

– Вечером свинья, утром водка.

Ждать свинью условились возле разрушенной остановки. Минут двадцать полная тьма и мертвая тишина правили бал.

– Мы тихо – пообещал ханурик помладше – Ни одна муха не проснётся.

На двадцать первой минуте тишину просто на лохмотья порвал истошный поросячий визг. По всему маленькому посёлку неистово залаяли собаки, почуяв неладное.

– Может валим? – спросил Макс, вглядываясь в сторону посёлка.

– Да хрен его знает – прошептал Пашка.

– Я короче заведусь пока, ну его нафик. А то нас ещё и грохнут тут за этого порося.

Но уже через полминуты появились ханурики. Они напряжённо тащили дёргающийся и дико визжащий мешок. Макс быстро вылез из машины и побежал к багажнику.

– Сюда кидайте, сюда, бля.

Ханурики суетливо забросили мешок в машину.

– Вы чё это, бля, всю селуху разбудили – недовольно поинтересовался Макс – Вы ж говорили потихаря.

– Да ни чё, фигня это. Там сторож всё равно бухой. Гони водку.

Макс отдал ханурикам три ствола палёнки, и вернувшись в машину, рванул, насколько можно было рвануть на старой «двойке».