Нулевая область

Радов Анатолий Анатольевич

– Историю родного края изучать надо – пафосно сказал Пашка и засмеялся – Читал короче где-то, а где не помню. А вообще здесь я всего раз был. Помню по-детству сюда на велике доезжал, но до Курганинского не доехал. А про Чёрную рощу и вообще раз всего мельком слышал.

– И чего слышал?

– Да не помню уже – Пашка пожал плечами – Чёт такое мутное.

Знак остался позади, и Макс с Пашкой принялись рассматривать местные хаты. Половина хат были по-староказачьи покрыты соломой и побелены извёсткой. Заборы

выложены из камня, низкие, сильно потёртые временем, и местами обсыпавшиеся. Пашка держал в руках ополовиненную бутылку, и не отрываясь смотрел в окошко.

– Мрачновато тут у них – сказал Макс.

– Да, есть немного – кивнул Пашка – Интересно, у них картошки много?

– Да хрен его знает.

Машина выехала на перекрёсток, и её вдруг резко повело влево. Макс принялся тормозить, часто давя на педаль. Пашка пытаясь сохранить в невредимости бутылку, крепко прижал её к груди.

– Чё за фигня? – громко спросил он, уперевшись свободной рукой в бардачок.

– Да хрен его знает – ответил Макс и вылез из машины.

– Чё там? – прокричал Пашка.

– Иди посмотри.

Пашка вылез наружу и подошёл к Максу.

– Нифига себе – сказал он, увидев вывернутое на девяносто градусов переднее левое колесо – Это чё за фигня такая?

– Полуось по ходу выскочила.

– И чё теперь?

Макс услышал голоса и поднял глаза. Метрах в двадцати, три подвыпивших мужика важно шагали по середине дороги, с интересом разглядывая остановившуюся на перекрёстке машину.

– О, вот они и помогут – улыбнулся Макс – Бля, хорошо, когда водка есть.

Он направился навстречу мужикам, а Пашка остался стоять, пьяно глядя на неправильно вывернутое колесо.

– Чтоб тебя – ругнулся он, и ударил по колесу ногой – Вечно какая-нибудь шняга.

Мужики с радостью согласились помочь, когда в награду за этот благородный поступок им был обещан литр «Столичной».

– Слушай, Макс – Пашка вяло смотрел на ремонтные работы – Я всё равно в этом не шарю, пойду пока по дворам пройдусь, лады? Может найду кого с картошкой.

– Угу – кивнул Макс – Вон кстати хата видишь?

– Где?

– На углу – Макс ткнул балонником в сторону видавшей виды хаты – Там по-любому старики живут, у них картошка должна быть.

– А водка им зачем? – спросил Пашка.

– Продадут потом. А может и сами выпьют – Макс хмыкнул – Ты чё думаешь, старики не пьют?

– Да не думаю я ни чё – сказал Пашка, и развернувшись, поплёлся в сторону покосившейся хаты.

Во дворе хаты суетилась старушка. На порожке сидел древний дед.

– Хозяева! – позвал Пашка.

Старушка перестала суетится и посмотрела из под руки.

– Я по делу, бабушка! – громко крикнул Пашка и помахал рукой.

Старушка медленно поковыляла к калитке. Пашка придал себе серьёзный вид, и пару раз глубоко вздохнул, пытаясь сбросить часть опьянения.

Когда старушка подошла, Пашка добродушно улыбнулся.

– Бабушка, мы водку на картошку меняем.

– Ты с дедом моим поговори, я не понимаю, штось ты говоришь – громко сказала старушка, и распахнула калитку. В глубине двора затявкала небольшая дворняжка, зло гремя цепью. Дед поднял руку, и как и бабка минуту назад, глянул из под неё на гостя. Пашка неторопливо подошёл к старику.

– Здоров, дедуля! – прокричал Пашка – Мы водку на картошку меняем!

Деду на вид было не меньше восьмидесяти, потому Пашка старался орать как можно громче. Но дед перебил его.

– Не ори – сказал он – Не глухой я, слышу. И как меняете?

– Бутылку на ведро.

Дед рассмеялся беззубым ртом.

– Хитрый – он поднял палец и шутливо погрозил – А ты присядай рядом.

Пашка слегка напрягся. Хрен его знает этих глубоких сельчан. Чё ему терять? Сейчас как саданёт свиноколом в бок и будет дальше смеяться.

– Не дедуль, я постою – попытался отмазаться Пашка.

– Да не бойси – мягко проговорил дед – У меня тут вот что – он полез рукой за спину и извлёк оттуда бутылку – Это, внучок, самогон. Давай выпьем.

Пашка помялся. Выпить оно конечно хорошо, но неприятное ощущение всё ещё ворочалось внутри.

Дед достал из-за спины два гранёных стограммовых стаканчика.

– Приседай – повторил он – Давай махнём помаленьку.

– Ладно, дед – кивнул Пашка – Давай махнём.

Он присел на корточки напротив деда, который уже разливал по стопкам свой самогон.

– Тока смотри внучек, он у меня крепкий.

– Ничё – улыбнулся Пашка. Он вдруг глупо представил, что в его руках сейчас честь всех городских, и ударить в грязь лицом ему никак нельзя.

– Ну, давай – коротко сказал дед, и махом опустошил свою стопку. Пашка повторил за ним.

Самогон и впрямь был крепковат, но никак не больше шестидесяти градусов. Пашка шумно и с неким облегчением выдохнул. Он ожидал чего-то большего, и на его лице нарисовалась довольная ухмылка.

– Так что насчёт водки, дед? – спросил Пашка, грызя огурец, который ему прямо в руку сунула бабка. Угостив Пашку, она снова заспешила по своим сельско-домашним делам.

– А не нужно – дед махнул рукой – У нас своего самогона хватает.

– Жаль – Пашка с интересом посмотрел на деда – А сколько тебе лет, дедуля?

– Девяноста два.

– Врёшь – не поверил Пашка – Щас мужики по столько не живут.

– Это у вас в городе не живут, а у нас живут. Я вот свой самогон пью, и потому живу. А вы вашу бурду пьёте, и потому как мухи мрёте.

– Ну ты дед поэт – усмехнулся Пашка – А ты откуда знаешь, что я городской?

– Да по тебе ж видно. Хлипкий весь, болезненный.