Нулёвка
Шрифт:
– Хорошо, что ты с нами Хан, – хлопнул меня по плечу Мишаня. – Скоро выступаем. Присоединимся к вспомогательной армии, что займётся Эстонцами. Покрошим их!
– Хм...
– А чего? Добычи должно быть много. Тысячник свой! Аааа, ты же не знаешь, – обратил он внимание на моё непонимающее лицо. – Первое! Андрея Марковича повысили! Второе! Ляхи ведь с союзниками уже многие лета не воевали на своей земле! Кубышки полны! Разбогатеем! – Покосился он на свой ошейник.
– Не волнуйся. Твою долю, мы по – тихому Софии передадим. Как всегда...
– Да, кстати! – Взмахнул руками
– Чего??? – Выпучил я глаза! Не от удивления, а от догадки! Воздействие на разум! Эльфийка! Любовь!? Вот когда это произошло! – Но кто? – стал я перебирать по памяти тех, кто стоял рядом в тот злополучный день, бубня под нос.
– Там невольниц продавать будут! Ляхи вооо!!! А лики – краше Афродит! Пополнишь гарем? – Изобразил он сердечко пальцами. Или не сердечко?
– Они жён что – ли с дочерьми в поход брали? – Не понял я.
– Прикинь? – заржал он, пересчитывая свои невеликие финансы.
– Ну, тупые... – Что тут ещё можно сказать?
Расквартировали нас в Некрасовке. Что нужно знать об этом районе Москвы? Здесь постоянно воняет говнецом, так как идёт переработка сточных вод, чуть ли не со всего города. Как? Выливают их в землю! Матушка природа доделает остальное. Новаторы!
Ничего страшного конечно. Что естественно, то не безобразно. Но остаток, как говорится, остался. Этим, Генеральный Штаб Российской Империи показал, как относится к регулярной армии! Боярские дружины заполнили весь Кремль и центр города! Дааа... А я получается отброс? Выходит так, раз поселили в гадюшнике.
Дяденька, а у вас не будет покушать? – Подошла ко мне кроха, пока я рассматривал витрины магазинов.
Вот ещё одно отличие от Староместа, Хабаровска и того – же Черняево. Беспризорники. Тысячи беспризорных детей и подростков на улицах, просящих милостыню. Что в этом городе происходит? Куда смотрит Император? Что за...
– Подойди, не бойся. – Подозвал я её, присев на корточки. Испуганная белокурая малышка приблизилась, готовая в любую секунду дать дёру, от любого резкого движения и протянула руку, ладошкой вверх. Не став разочаровывать – сыпанул серебра с медью, осматривая девочку с головы до ног. Старое пальтишко в цветочек, с множеством заплаток, но видно, ухаживают. Мех, местами повылез. Валенки и шапка ушанка с чужой головы. Не вооруженным глазом видно – не доедает. Эх... Была у меня сестрёнка, была...
Вытаращив глаза на невероятные богатства в руке, она сильно её сжала и спрятала за спину. Не дай Бог передумаю и отберу. Глупенькая.
– Можно тебя спросить? – Как можно мягче сказал я.
– Да, дяденька, – переминалась она с ноги на ногу, поглядывая в подворотню, из которой на нас смотрело ещё несколько пар глаз детей.
– А почему ты не в интернате или детском доме ангелочек? – Щёлкнул я её по носу.
– Нас выгнали, как занедужил Император. Ещё с год назад... – Потёрла она нос, хмурясь и пытаясь тыкнуть в ответ.
– А кто тогда сейчас правит, не знаешь? – Не надеялся я на то, что
– Его младший братик! – Удалось ей щёлкнуть меня по носу. Заулыбалась.
– Спасибо егоза. Беги к друзьям, – улыбнулся я через силу и подтолкнул её.
Империя не лучше России! Неравенство, равнодушие, пьянь – никакой разницы! Только магия и рабство. Хотя, ипотека не рабство? Или выход на пенсию в восемьдесят лет, когда продолжительность жизни семьдесят? Все мы рабы! – думал я, наблюдая за ними, со стороны. В булочную побежали, за свежим хлебушком. Молодцы!
Девочку, я понятное дело не отпустил на вольные хлеба. Проследил за их компанией до места проживания. Подвал обветшалого дома, в котором есть лаз, через который только ребенок и пролезет. Их было двенадцать. Чумазые, но счастливые. Булку с маслом ели, запивая какао. Но почему мне так грустно?
На эти деньги они могут шиковать месяц, а то и два! Сидели тесным кружком и определяли, на что в первую очередь потратить богатства:
– Ване носки надо новые! Его совсем прохудились!
– А Агнешке шапку! Прошлую украли беспризорники с другой улицы. Помните? – Выступил мальчик с носом картошкой.
Постучал в стену и попросил выйти – поговорить. Они попрятались. Долго пришлось уговаривать. Дети на улице недоверчивы. Весь день с ними провёл! В конечном итоге отправил их к себе. Долго махали, глядя в иллюминатор заплаканными глазами. Воздастся. Всё воздастся Хан!
– Это что? – Обалдел от наглости художника Серёга, потративший на портрет не малую часть своих кровных!
– Палка, палка, огуречик – вот и вышел человечек! – Подсказал я, глядя на изображение. Реально палка! Я фигею! И за это просят деньги? Может в художники пойти?
Пошли мы понимаешь гулять, деньги тратить, а этот увидал мастерскую мастера кисти и говорит – хочу! Дохотелся!
– Я так вижу, – заявил болезный с беретом набекрень.
Мы с Мишаней ухахатывались, идя по улице и глядя на обиженную моську друга, что поминутно разворачивал холст и пытался найти сходство.
Аукцион был в разгаре. Не хотел идти... Силой за собой потащили! Серёга нацелился на покупку девушки. Вот дурак! Рабы в Империи, конечно, есть, но и правила обращения с ними присутствуют. И самое первое гласит: никаких насильственных действий по отношению к женщинам! Ну и мужикам. Извращуги везде! Платить им за работу не надо, только корми, но не смей лезть под юбку. Правда, благородным на это плевать. Но мы, не они! Гнили в Серёге нет.
– Сегодня у нас особенный лот! Жемчужины сегодняшнего вечера! Сёстры – близняшки! Яркие, как огонь! Жгучие, как пламя! – Надрывался распорядитель торгов. – Шестнадцать лет. Дочери почившего тысячника ляхов. Девочки ещё! – Заулюлюкали все, на это заявление.
Подождав, когда выкрики стихнут, он продолжил расхваливать товар. Дежавю какое – то!
– Начальная цена сто золотых! Кто больше? Как наложницы для ваших сыновей – они будут великолепны! – Обратился он к родовитым, окруженным охраной и свитой. Перед особенно расфуфыренным ползал шут, бубенчиками звенел. Пытался рассмешить. Получил лишь сапогом в лоб!