Нулевое измерение

Карман Владимир Георгиевич

Два автоматчика за спиной - это серьезно, тут из пистолетиков не отплюешься. Тем более, что патронов практически не осталось. Антон засунул пистолет за пояс, перекинул из-за спины заморскую игрушку и втолкнул Женика в лаз. Втиснулся сам, и успел еще огрызнуться в ответ на очередь, полоснувшую по камням. Только бы не тупик. Ход расширялся и не было здесь ни малейшего изгиба. Автоматчики должны были уже добраться до входа. Крикнул Женику, чтобы уходил, а сам прижался спиной к стене и оглянулся. Вовремя: отверстие затемнилось. Выстрелил. И снова просветлело. Тело не стали оттаскивать. Кто-то проворный и умелый, прикрываясь им, дал в туннель длинную очередь. Грохот, свист, визг рикошетов... Ударило по ушам, но Антон не обращал внимания: спрятаться негде, поэтому, пока не зацепило, надо стрелять, подавлять, вытеснять. И он бил и бил, и заглушил этот ствол. Не успел еще отдышаться, поймать секундный кайф от ощущения

удачи, от ощущения радости своего превосходства и того, что вновь, в который уже раз, не его, а он, как вдруг почувствовал гнетущую тревогу...

Женик лежал ничком. Пуля пробила тело под лопаткой. Левой. Щиток, прикрывавший грудь, был сорван и далеко отброшен пулей, вышедшей через грудь. Вот уж верно, что шальную пулю посылает судьба. Его, перекрывшего собой большую часть узкого хода не задела ни одна, Женик свою поймал. Антон не стал трогать тело, только забрав пистолет, прополз дальше. Метрах в двух ход начал уклоняться вправо и оборвался. Антон выглянул наружу. Прямо перед ним стояли двое.

Глава девятая

Тот, что был ближе, вскинул руку, но Антон не выстрелил: у него было в запасе доля секунды... Потому что противник угрожал ему... копьем. Но и тот не спешил наносить удар, однако не из-за того, что спасовал перед огнестрельным оружием, а потому, что - это было видно по его позе и уверенному взгляду, ему казалось, что контролирует ситуацию. Он не брал в расчет пистолет! А может быть, и брал, только считал лежащего человека, не способным должным образом ответить на удар. Человек этот держал копье так, что чувствовалось - копье не бутафория. Скорее пистолет в руке этого копьеносца выглядел бутафорией. Антон сделал осторожное успокаивающее движение левой рукой и сел.

Странная это была парочка. Тот, который с копьём - молодой, стройный и мускулистый, тот, что поодаль - сухой костистый старик - вдруг показался Антону знакомым. Было в его лице что-то узнаваемое. И мелькнула мысль - не в посёлке ли он видел его? Но почему они здесь и в таком виде?

На этих людях были длинные одежды странного покроя, отливающие синевой, чистые и гладкие, их длинные бороды были ухожены и даже завиты. Более того, приведены к элегантной, но несколько странной форме. Волосы же были собраны под узкими тесьмами, украшенными мелкими блесками. Они совсем не походили на марсианских бомжей, скрывающихся от правосудия в тайных укрытиях, плохо питающихся и донашивающих шахтерские комбинезоны. Держались эти странные люди уверенно. Молодой, контролируя Антона копьем, не выражал враждебности. Лицо его было спокойно - ни удивления, ни озлобленности, в живых темных глазах неподдельный интерес. Не похоже было, что люди эти настроены агрессивно.

Он уже собрался было начать налаживать контакт, как вдруг молодой ловким движением - почти без замаха - метнул копье. Антон не ожидал броска. Если бы он был на ногах, то, наверное, успел бы отреагировать, хотя, надо признать, очень быстрым оказался этот копейщик. Лезвие ударило в грудную пластину, скользнуло по ней и, порвав плечо, отлетело к стене. Но следующий бросок он предупредил. В тот момент, когда этот странный воин попытался метнуть второе копье: левой рукой он действовал так же ладно, как и правой, - Антон выстрелил в него, опережая удар. Бородатого отнесло назад и швырнуло на камни. Под рубахой у него, наверняка, был стеклянный панцирь! Стрелять следовало в голову. Он уже собрался было исправить оплошность, но старик, глядя на него почти с мольбой, заговорил. Заговорил на чужом языке! И Антон не стал стрелять. Вновь что-то знакомое померещилось ему в этом взгляде. Взять живыми... Он не думал, как и куда поведет их, но интуиция подсказала ему, что пленники эти дорогого стоят. Вот он экзотическое оружие убийства. Глубокие колотые раны. Раньше о копье говорили, скорее для наглядности. Что-то такое, что может быть похоже на копьё. Штык, например. А тут натуральное копьем, и человек умеющий им пользоваться. Если бы не защита, был бы сейчас 'Кульков-дубль два'. Старик наклонился над молодым и помог ему подняться. Антон, зажав пробитое плечо правой рукой, подошёл. Ткнул старика стволом пистолета в плечо. Небольно ткнул. Лишь для того, чтобы привлечь внимание. Старик оглянулся, посмотрел на него странным, пронзительным взглядом и махнул рукой. Непонятный жест этот озадачил Антона. Но удивиться по-настоящему он не успел: сзади на него набросились. Их было трое. Черт знает, откуда они взялись: еще несколько секунд назад за спиной у него была лишь пустынная гладь озера.

До того, как потасовка закончилась, он успел получить несколько болезненных ударов в ногу, грудь, поврежденное плечо, ощутить в этой короткой схватке под руками неестественно твердые тела. Впечатление было таким, будто его

противники были ожившими скульптурами, с глазами зомби: неподвижными веками и зрачками, упертыми в даль. Если бы он сразу не начал стрелять, то раненный, в дыхательной маске, с уже изрядно забитым фильтром, он не смог бы им противостоять. Пули их не брали. Они падали и поднимались вновь. Но ему удалось отбиться от них, оторваться, отступить к лазу. Здесь они могли подойти к нему только спереди. Но опасность была и сзади. Это были не люди! Голые тела, не защищенные ничем, выдерживали выстрел из пистолета.

Старик и молодой, который гордо отверг предлагаемую ему спутником помощь, с не спеша отошли по берегу к скале, в которой вдруг возник проем правильной прямоугольной формы. Оттуда навстречу им лился яркий, похожий на электрический, свет. Бородатые скрылись в проёме и воины, наседавшие на Антона, начали отступать. Двое из них подобрали брошенные молодым копья, и держали их наизготовку, но в дело не пускали. Антон поводил стволом пистолета, готовясь выстрелить в того, кто первым метнёт в него оружие. Стрелять он не спешил - экономил патроны. И что-то подсказывало ему, что больше они нападать не будут и, если дать им спокойно отступить, то они уйдут с миром. Они вошли в проём и стояли в нём, изготовившись к отражению атаки, пока не опустилась дверь.

Прижима кровавевшее плечо, Антон поплелся к лазу, но Женика не нашел. Бурое пятно, смазалось и тянулось в сторону противоположного входа. Кто-то побывал здесь, пока он отбивался от нападения в пещере. Антон начал сатанеть. Его обыгрывали, и в мелочах и по-крупному. Он не нашел одного товарищи и потерял другого. Но и тело убитого утащили у него из-под носа. Сатанеть, конечно, было непрофессионально: он никогда не мог предполагать, что это с ним может случиться. Рискуя налететь на пулю, выпрыгнул из туннеля. Кровяной след, уже почти невидный, тянулся вправо. Гнев прошел, как наваждение. Началась работа. Вдоль по стеночке, аккуратненько, с остановочками. Нет, никого не слышно... Около поворота постоял, прислушиваясь - тихо. Поворот, неслышно по коридору, еще один поворот, еще и...

Над телом Женика склонился человек... Был он без защиты, в синей поселковой спецовке.

– Володя!- окликнул Антон почти радостно, и в один прыжок достиг его связывая в объятиях руки, - не стреляй, дурачок, это же я.

Володя обмяк, тяжело вздохнул и привалился к Антонову плечу. А тот сгрёб его в охапку и, пачкая своей кровью, усадил около стены.

Передохнув немого, стали выбираться из опасного места. Володя отлично знал эти места. Следовало спешить, потому что у Антона был на исходе ресурс третьего, последнего фильтра. В нём при вдохе уже противно хлюпало, но воздух ещё тянулся, хотя, чтобы высосать новый глоток, приходилось напрягать грудную клетку. А тут ещё Женик. По земным меркам килограммов на сорок. Нести покойника на плече было неправильно. Даже кощунственно. Но Володя сам еле шёл, хотя и порывался помогать, однако толку со слабосильного марсианина было мало. Оставить тело, даже на время, Антон не мог: убитых, если была к тому хоть малейшая возможность, следовало выносить. Так было заведено и поступить иначе считалось бесчестием. За этой патетикой скрыта была грубая реальность: такое поведение было гарантией того, что и тебя раненного не бросят, приняв или, сделав вид, что приняли, за убитого. Сменить плечо он не мог: рана не давала такой возможности. Она была не очень глубокой, но сильно кровоточила даже через наспех наложенную повязку, сделанную из куска рубашки. Володя держался молодцом: он то и дело оглядывался, всматриваясь в мерцающий синими отблесками туннель, порывался помочь нести Женика.

Пройдя через КПП, на контрольной площадке, Антон наконец снял маску и отдышался. Дежурный связался с частью. Появились носилки. Их напоили горячим чаем.

Глава десятая

В тот же день, просидев несколько часов в штабе, где он по горячей линии доложив о случившемся на Землю, составив детальный отчёт и получив в ходе этих формальных процедур и процедуры медицинские, Антон направился к себе. От госпитализации он отказался: рана была не серьёзная. Дома, совсем было собрался встать под душ, однако водным процедурам помешал телефон. Голос в трубке был незнакомый.

– Майор Кабыш, - представился звонивший. Помолчал, словно раздумывая, что предложить и предложил, - Антон Александрович, а давай я к тебе сейчас зайду? У меня разговор есть. Нетелефонный.
– Он не просил, а ставил перед фактом. И значение паузы Антон понял.
– Соображал, пригласить к себе или самому зайти. И выбрал более мягкий вариант знакомства. И еще это обращение на "ты". Оно было не случайным, но не было признаком панибратства или душевной простоты. Оно имело явно товарищеский оттенок. Человек словно подчеркивал, что они свои.