Нулевой номер
Шрифт:
С меня лил пот, но сотрудник в штатском или не замечал того, или отнес на счет трагического момента.
– Нет, я не знаю, – сказал я. – Чем занимался в точности Браггадоччо в последнее время, это может сказать, наверно, доктор Симеи. Это он раздает нам задания. Похоже, что-то он писал о бизнесе проституции. Не знаю, насколько это указание полезно вам.
– Проверим, – сказал следователь и перешел к расспрашиванию Майи.
Майя плакала. Она не любила Браггадоччо, и я это знал, но убийство есть убийство, сильно ударяет по нервам, бедная Майя. Мне не столько было жаль Браггадоччо, сколько ее. Теперь она, вероятно, угрызалась, что ругала
Мой взгляд упал на Симеи, тот сделал знак – зайти к нему в кабинет.
– Колонна, – сказал он, усаживаясь за стол. Причем у него тряслись руки. – Вы знаете, чем занимался Браггадоччо.
– Да как сказать, и знаю, и не знаю, на что-то он мне намекал, но толком я ничего не понял…
– Не юлите, Колонна, вы поняли все вполне толком. Браггадоччо зарезали, потому что он собирался предать гласности одну тайну. Я так и не могу понять, что из этой тайны соответствует истине, а что – его домысел, но понятно, что если в его наборе есть сто утверждений, то хотя бы одно из них попало в точку, потому-то ему рот и заткнули. Поскольку он выложил свои открытия не только вам, но и мне, я тоже знаю… хотя и не знаю, что именно я знаю. И знаю, что он делился с вами, поэтому вы знаете… хотя и не знаю, что именно вы знаете. Вывод: оба, вы и я, находимся в опасности.
– В опасности…
– В опасности. И к этому следует добавить кое-что еще. Два часа назад коммендатору Вимеркате позвонили. Он не сказал мне, ни кто звонил, ни о чем ему звонили, а сказал вместо этого, что все наше мероприятие с выпуском «Завтра» начинает угрожать и его безопасности, коммендатора, его собственной, и поэтому он решил срезать под корень все вообще. Он прислал мне чеки, чтобы я их выдал каждому редактору, чеки на зарплату за два месяца, и в каждый конверт положил еще прочувственную благодарность с подписью. Контрактов у них ни у кого не существовало, протестовать у этих редакторов не получится. Вимеркате не знает, что под ударом, Колонна, и вы тоже, но, думаю, вам будет затруднительно в ближайшие дни инкассировать чек, который выписан на вас. Поэтому вот я его рву. Я беру из кассы ликвидную наличность и передаю ее вам. Вот, пожалуйста, вся сумма вам непосредственно кэшем. Офис завтра приезжают размонтировать. Мы же с вами должны забыть и нашу договоренность, и вашу роль, и всякие разговоры про задумывавшуюся книгу. Вы ничего не пишете. «Завтра» кончает свою жизнь. «Завтра» кончается сегодня. И все же, Колонна, мы с вами, кажется, продолжаем чересчур много знать.
– Да Браггадоччо и с Лючиди разговаривал.
– Колонна! Неужели же вы не поняли? В этом же вся беда. Лючиди унюхал, что наш ныне укокошенный друг набрел на что-то там опасное, и быстренько побежал докладывать… Кому? Не знаю, но, безусловно, тому и именно тому, кто и решил, что Браггадоччо знает слишком много. А сам Лючиди, конечно, вне опасности. Он же с другой стороны баррикад. Это мы с вами в уязвимом положении. Скажу вам, какой у меня план. Полицейские уйдут, возьму остаток кассы, сяду в первый поезд в Лугано. Без чемодана. Там есть один известный мне жучок, он мигом выпишет новые документы – загляденье, другое имя, другой паспорт, другое местожительство, только определиться с местом. И их опередить.
– Кого их?
– Убийц Браггадоччо. Я попросил Вимеркате перевести мое выходное пособие в швейцарский банк. А что до вас, я не знаю, что посоветовать. Что для вас лучше… Лучше всего, я думаю, вам закрыться дома и тихо сидеть. Не шатайтесь по улицам. А потом придумайте, куда вам
– Думаете, в стей-бихайнде суть? Он же рассекречен давным-давно. Какой Муссолини, какие тайны? Все это просто фарс! В него никто и никогда не поверит!
– А вдруг рассердился Ватикан? Пусть даже все, что говорил Браггадоччо, блеф. Но если бы неожиданно вдруг проскочило в газетах, что церковь покрыла бегство Муссолини в сорок пятом и потом его полвека держала в тайнике… Мало им подгадили Синдона, Кальви, Марцинкус и компания? Пока церковь будет доказывать, что история с Муссолини высосана из пальца, информация расползется по всей международной прессе. Не доверяйте никому, прячьтесь и не открывайте дверь. Хотя бы вот сегодняшнюю ночь. А потом отбывайте куда-нибудь. Денег вам на несколько месяцев хватит. Если поедете, например, в Румынию, там прожиточный минимум – вообще нисколько. Можно жить на медную мелочь. А у вас двенадцать миллионов. Просуществуете в Румынии безбедно. Постепенно что-нибудь придумаете. Будьте здоровы, Колонна, жаль, что все завершилось стремительно. Как в любимом анекдоте нашей Майи про ковбоя из Абилены: «Вот ведь зараза, опять не получилось!» Ладно, давайте считать, что попрощались. Я исчезаю. Стремительно. Как только полицейские уберутся.
Я тоже хотел бы исчезнуть стремительно, но чертов следователь все терзал всех вопросами, по-моему, ничего не достигая, а между тем уже спускался вечер.
Я прошел мимо письменного стола Лючиди. Тот открывал конверт.
– Как, получили достаточно за все? – спросил я.
Он явно понял, что я хотел сказать. Глянул на меня снизу вверх и пробормотал:
– Ну а вам-то что наговорил Браггадоччо?
– Что он идет по чьему-то следу. Но не уточнил, по чьему.
– Вот как, не уточнил? Бедняга. Что ж, мы никогда не узнаем, чем он так отличился.
Сказав это, Лючиди отвернулся и занялся другим.
Как только следователь разрешил мне покинуть редакцию, добавив, как положено, «Будьте на связи», я прошептал Майе:
– Иди домой и жди. Но думаю, что я не стану тебе звонить до завтрашнего утра.
Майя огорошенно уставилась на меня, в глазах страх:
– А ты-то с какого боку?
– Ни с какого, разумеется. И не выдумывай ничего, я тебя прошу. Я просто разбудоражен. Как же иначе?
– Но что происходит? Вот, сунули конверт с деньгами, мерси, спасибо за ценную работу.
– Закрывается лавочка. Потом я все объясню.
– А сейчас нельзя?
– Завтра. Объясню все обязательно. Сиди тихо дома. Ну пожалуйста, послушайся, Майя.
Послушалась, хотя глаза были вопросительные и влажные. Я ушел и больше не сказал ей ничего.
Провел вечер дома, есть не ел. Высосал полбутылки виски, размышляя, что же я теперь могу сделать. Принял штильнокс и пошел спать.
А когда проснулся, в доме не капала вода из крана.
Глава XVII
Суббота, 6 июня 1992 года, полдень
Вот. Я восстановил. Выстроил мысли.
Кто эти «они»? Судя по словам Симеи, Браггадоччо сумел собрать какие-то деликатные сведения. Что за сведения? Чем и кого он мог напугать? Муссолиниевская тема? У кого же рыло в пуху? Ватикан? Или путчисты-содружники Боргезе, до сих пор занимающие важные посты в государстве? Прошло больше двадцати лет. Не перемерли? Вероятнее всего, секретные спецслужбы. Но какие, кто, каким образом?