Нульт: 03: Сигнатура Пакмана

– Дети, сейчас вы мне расскажите про болото, — сказала школьная учительница Зиро по болотоведению Тина Арнольдовна Комарова-Пьявченко, прозрачно намекая на предстоящий опрос. Класс замер — учительская ручка скользила по списку учеников в журнале. Зиро вздрогнул, услышав свою фамилию. Он медленно поднялся, словно каждое движение доставляло ему невыносимую боль, и, кося глазом в учебник, который верный друг-Пипетка пододвинул поближе, забубнил:

– Болотами называются участки суши с избыточным застойным увлажнением грунта и заросший

влаголюбивой растительностью. Для болот характерен процесс накопления неразложившихся растительных остатков и образования торфа. Болота распространены главным образом в Северном полушарии, особенно в равнинных районах, где развиты многолетнемерзлые грунты, и занимают площадь около 350 млн. гектаров. В России общая площадь болот занимает около 12 процентов всей территории. Болота возникают в результате переувлажнения почвы и зарастания водоемов. Заболачиванию способствуют плоский рельеф, наличие близкого стояния грунтовых вод и водоупора. Болота бывают верховые, низинные и переходные….

– А к какому типу относится воркуйское болото? — задала дополнительный вопрос коварная Тина Арнольдовна.

– Всякое?

– Верно. Назови классификации болот по типу растительности и микрорельефу.

– По растительности болота бывают лесными, кустарничковыми и травяными, моховыми. По микрорельефу — бугристые, плоские, выпуклые. Самые переувлажненные участки болот называются топь.

– А наше болото какое по микрорельефу? — продолжала допрос Тина Арнольдовна.

– Ээээ…. Нуууу….

– Тооопь, — шептал друг-Пипетка.

– Не подсказывать! — Тина Арнольдовна ударила указкой по столу.

– Топь, — твердо сказал Зиро. — У нас — топь.

– Большей частью, — кивнула Тина Арнольдовна. — Так, а теперь расскажи нам о влиянии болот на экологию.

Пипетка, как бы невзначай, перевернул страницу учебника.

– Болота очень важный элемент экосистемы. — Зиро чувствовал, что прорвался. — Болота активно препятствуют парниковому эффекту, потому что в них не разлагается органика, и из-за этого уменьшается количество углекислого газа в атмосфере. Кроме того, болота — источник пресной воды, естественный опреснитель. Поэтому необдуманная мелиорация болот может быть очень опасна для экосистемы.

– Ладно. Садись. Три балла.

– Но почему три? — возмутился Зиро. — Я все ответил!

Тина Арнольдовна пронзила его взглядом поверх очков.

– Потому что я видела, как ты подглядывал в учебник, — сурово сказала она, захлопывая классный журнал. — На дом параграф номер тринадцать.

Класс воспринял эти слова как сигнал об окончании урока и загремел партами.

– Я никого не отпускала! — Тина Арнольдовна заморозила детей движением руки.

Учительница мерила шагами кабинет болотоведения, очень похожая цаплю, чье чучело стояло на подоконнике.

— Дети! Вы должны уяснить себе, раз и навсегда: болото очень, очень опасно! Оно коварно, безжалостно и никому не прощает ошибок. И главная цель моего предмета вбить это в ваши молодые головы. Только полный идиот может недооценивать болото! Все. Урок окончен.

Только полный идиот мог недооценивать саму Тину Арнольдовну — старушка прошла сталинские лагеря и кое-чему научилась у своих мучителей. В детстве она казалась гораздо страшнее всех болот вместе взятых. Сейчас Зиро представлялся случай на собственном опыте убедиться, насколько она была права.

Они решили идти, через болото, на антенный остров. Собственно, выбора у них уже не было. На глаз до Иглы, (вон она — сверкая лазерами, торчит из болота на северо-западе), было километров эдак десять- пятнадцать, плевое расстояние для двух молодых, здоровых тел. Если конечно не брать в расчет местный топкий микрорельеф.

Зиро забрался на стрелу ржавого крана, чтобы как следует осмотреться и наметить маршрут. Этот пункт школьного

курса выживания на болоте он усвоил твердо — перед тем как ломится в болото — хорошенько изучи местность. Они находились на возвышенности, видимо, поэтому земля здесь была более-менее твердая. Местность вокруг заброшенной стройки поросла редким лесом, состоящим в основном из высоких, куцых сосен. Сквозь стволы деревьев, то тут, то там, блестели открытой водой маленькие озера, не меньше десятка, скорее всего остатки одного, когда-то большого, озера. Через лес, петляя между озерцами, шла дорога, если дорогой можно назвать тропинку, крытую досками. Видимо, ее проложили бригады, рубившие лес для строительных нужд. Дальнейшие перспективы скрывал туман — болото до горизонта спряталось под грязно-серым покрывалом влажной взвеси. Но наличие хоть какой-то тропы обнадеживало, тем более что она вела как раз туда, куда надо — в сторону больших антенн.

– Добредем как-нибудь, — сказал Зиро, то ли Инфинити, то ли сам себя успокаивал. Он срубил молодую сосенку и выстругал из смолистого ствола пару крепких посохов. Добрый посох совершенно необходимая вещь для болотного трипа. Как и моток крепкой веревки, который Зиро повязал себе на поясе. Потом из старых поэлителеновых мешков соорудил два импровизированных болотных костюма — то есть обмотал себя и Инфинити с ног до головы целлофановой пленкой. Конечно, это вам не последняя разработка местных инженеров (Зиро недавно видел ее в новостях) — герметичный костюм, с системой ультразвукового анализа плотности почвы и ручной лебедкой, но хоть какая-никакая преграда влаге и комарам. У Инфинити в сумочке нашелся баллончик с репеллентом от комаров, они побрызгались. Закончив приготовления, Зиро посмотрел на свое отражение в луже. Со стороны они, наверное, выглядели комично. Ну так со стороны всегда все смешнее.

Погода портилась. Небо затянуло серой хмарью, крайне скупо пропускавшей солнечные лучи; накрапывала мелкая морось. Зиро вздохнул поглубже, стараясь не обращать на внезапную дрожь в ногах, видимо, последствие глубоко въевшегося в душу болотного ужаса, и с напускной веселостью, спросил у Инфинити:

– Ну что, ты готова к небольшой прогулке по родному болотцу?

— Готова, — без всякого энтузиазма ответила Инфинити.

И они пошли. Тропа вела в глубь леса, они прошагали по влажным, поросшим лишайником доскам, наверное, около километра, распугивая лягушек. Зиро немного расслабился, теша себя надеждой, что так они и дойдут по этой тропе до антенного острова, и как только он почти убедил себя в этом, все кончилось. Дорога, лес, и вообще земная твердь. За хилой, замысловато скрюченной минеральным голодом березкой, начиналась обширная низина, поросшая рыжеватой травой, вся в белесых пятнах прошлогоднего камышового сухостоя. Зиро казалось, что земля слегка колышется, словно дышит. Или не казалось — он пощупал посохом землю — палка пронзила тонкий слой дерна и ушла в топкую грязь на всю длину, так и не встретив дна.

Так и есть. Болотная обманка. Трясина. Топь, как она есть.

Перейти ее можно только по торфяным кочкам, они торчали из болотной жижи то тут то там, как прыщи на роже подростка. Зиро опасливо потыкал палкой в ближайшую, стал на нее, ожидая, что провалится. Кочка просела под его весом, крайне неприятное ощущение, но выдержала. Зиро, балансируя посохом, перескочил на ближайшую к ней. Потом на другую. И так далее. Зиро всегда ненавидел платформенные аркады за общую тупость игрового процесса. Инфинити прыгала за Зиро, точно копируя его движения. Ей, как с некоторой завистью отметил Зиро, эти болотные скачки давались легче — из-за природной гибкости и меньшего веса. Таким манером они, распугивая мелкую болотную живность, углубились в топь метров на сто. Кочки попадались все реже и реже, и, в конце концов, стало невозможно перебраться с одной на другую одним прыжком.