Нульт
Шрифт:
Они прошли через лесное болото, преодолели по кочкам кусок травяного и вышли к моховому. Озеро, плотно заросшее покрывалом изумрудного мха. С виду никогда не догадаешься, что под ним вода. Озеро пришлось обходить по берегу, с удвоенной осторожностью прощупывая землю. Видимость упала до пары десятков метров. Дело шло к ночи. Когда они выходили, Зиро надеялся, что они доберутся до острова до темноты. Теперь надежда утонула в болоте.
Они обогнули моховое озеро, оно оказалось не слишком большим, и напоролись на останки сталинского концентрационного лагеря. Зиро снова полез на дерево. Лагерь полукругом окружал высокий забор с ржавой колючкой поверху; с высоты он напоминал
Инфинити сидела на траве, прислонившись спиной к стволу дерева. Рядом с собой она углядела сморщенную побуревшую клюковку, еще прошлого урожая, сорвала и положила в рот, эту каплю болотной крови. Ягода оказалась такой невообразимо кислой, что из глаз ее брызнули слезы.
– Мы сдохнем здесь, – озвучила Инфинити мысль, которая буквально висела в воздухе. – Нам никогда отсюда не выбраться.
Зиро, кряхтя, присел рядом. Закатал левую штанину, к ноге присосалась пиявка. Зиро с садистским наслаждением прижег ее зажигалкой. Черный сгусток мышечной ткани нехотя отвалился от ноги и попытался исчезнуть. Зиро разрезал пиявку кончиком Меча. Получилось две пиявки. Инфинити сидела рядом с кислой миной. Зиро начал злиться. Не на Инфинити. Вообще.
– Ну чего ты раскисла? Лично я в болоте умирать не собираюсь. И тебе не советую. Это слишком банально. Мы такое пережили… – он покачал головой. – Ну что нам болото?! Ну что?! Всю свою долбаную жизнь я только и слышу: болото то, болото се… Запугали, гады, ребенка, я даже спать не мог. Все эти страшные сказки… – Зиро фыркнул. – Где они? Ты посмотри вокруг – ни черта в нем страшного нет. Комары да пиявки – вот и весь ужас. Вот лучшего друга в землю закопать, вот это страшно, да. А тут надо просто внимательно смотреть себе под ноги. Я уже думаю, что это просто кое-кому выгодно было, чтобы все мы, как один, до одури боялись этого болота. Чтобы мы и думать не могли сбежать из Воркуйска. Проклятый город! Кругом одни заговоры! – Зиро говорил с таким неожиданным для себя жаром, что легко мог спровоцировать торфяной пожар.
– Ты хочешь сказать, что нас целенаправленно запугивали, чтобы сохранить режим секретности? – удивленно спросила Инфинити, вытерев слезы.
Зиро кивнул.
– Ну, ты сама посуди!
– Вот фашисты, – покачала головой девушка.
– Да ничего оно нам не сделает, лужа эта грязная! Да мы должны не бояться болота – мы должны быть ему благодарны! Мы же болотная нация! Мы родились в болоте и в нем живем всю жизнь. Ты вспомни нашу историю! Если бы не болото – нас бы не было! Это же была главная стратегия наших предков – заманить врага в болото и там втихую отмудохать. Кто там? Немцы, французы, поляки… Все очень много о себе думали. И что? Всех сожрало
Некоторое время они сидели молча, слушая лягушачьи трели, – болото вновь завело свою шарманку. Стремительно темнело.
– Видимо, нам придется провести ночь в болоте. Как тебе такая перспективка?
– Очень романтично, – Инфинити выдавила из себя улыбку.
Где-то вдалеке кричала страшная птица выпь. Зиро хлопнул себя по коленям.
– Ладно. Завтра туман растянет, и мы со свежими силами… На свежую голову… Дойдем! Люди вон проходили, и мы пройдем. Сейчас костерок разведем…
Зиро отправился набрать сухостоя на костер, а Инфинити сидела, вслушиваясь в звуки ночного болота. Она не сразу обратила внимание на звонок телефона. Прислушалась. Так и есть. Где-то звонил мобильник. Она инстинктивно похлопала себя по карманам, но она давно где-то посеяла свой коммуникатор. Инфинити завертела головой. Неподалеку, на развесистой осине, гроздями висели мобильные телефоны. Их было много, самых разных цветов и моделей, и один из них звонил и вибрировал.
– Какой в этом году урожайный год на мобилы, – пробормотала Инфинити, подошла к дереву и сорвала надрывавшийся телефон с ветки. На его кнопках были одни нули. Инфинити поднесла трубку к уху:
– Алло? Да, мам, привет. Почему я не звонила? Я была занята. Я убивала зомби из рогатки. А потом я встретила Человека-Паука. Что? Нет, нет, ты его не знаешь. Это новый. Он маньяк. Да нет, ничего. Мы просто немного послушали музыку. Где я сейчас? Я гуляю в болоте. Буду поздно. Не жди меня, ложись спать. Ну, мам… Мааам! Не кричи на меня, пожалуйста. Я же уже взрослая, могу долго гулять. Ну, ладно… Ладно, говорю! Я не буду расстраивать папу. Да выйду я замуж, не кричи! Скоро. Да. Да!
Рядом зазвонил еще один телефон, Инфинити сорвала и его.
– Извини мам, у меня тут вторая линия… Да. Я же просила не звонить мне больше! Все кончено… Чтооо?! Еще чего! И не подумаю!
Еще один вызов.
– Привет, подруга! Сто лет – сто лет… Да, нормально. В болоте, конечно, где же еще. Не, ты же меня знаешь! Я только клюквенный морс, максимум!
Еще.
– Ты просто эгоцентричная скотина. Заруби себе на носу – я тебе ничего не должна! Нет, мам, это я не тебе. Да ну?! Так тебя можно поздравить? Рада за тебя, подружка… Нет, Тина Арнольдовна! Я не списывала. Как вы могли подумать! Мама, я же сказала – буду поздно…
Один за другим на дереве звонили телефоны, Инфинити срывала их, пытаясь говорить во все трубки сразу.
Зиро вернулся с охапкой хвороста.
– Эй, Инфи! Сейчас согреемся! – бодро крикнул он.
У него отвисла челюсть, дрова выпали из рук.
Неподалеку, на мшистом стволе поваленного дерева, сидели Казимир и Пипетка. И спокойно беседовали.
– Болото – вот лучший хранитель русских традиций! – изрек Казимир, пуская кольца дыма. – Слышал, следопыты наши болотные недавно откопали танк Т-34? В войну тут завяз. Так что ты думаешь? Отмыли, заправили, и он поехал!
– Да ты что? – Пипетка поджал нижнюю губу и покачал головой, типа, вот ведь, бывают еще чудеса на белом свете. В руках он держал бумажную гильзу под джойнт.
– Я тебе говорю – надежно, как в швейцарском банке!
– Ребята… – ошарашенно вымолвил Зиро.
– Ха, а вот и он! – обрадовался пан Крамольник. – Смотри, как глаза вытаращил. Зиро! Рот-то закрой, а то комарья налетит!
Пипетка широко улыбнулся.
– Здорово, кореш! А мы тебя тут ждем. Давно уже ждем!
Слезы радости текли у Зиро по щекам.