Нумизмат
Шрифт:
Нужный ему дом Михаил увидел сразу. Во-первых, рядом с ипподромом он был один, во-вторых, лет пять назад про него очень много писали в местной прессе. Выстроил его ещё в восьмидесятых годах первый секретарь обкома. Большой любитель лошадей и заядлый игрок, он наблюдал за забегами прямо с балкона третьего этажа, а ставки делал по телефону. С падением коммунистического режима особняк у него отобрали. Много злословили о пагубных привычках бывшего партийного босса, а теперь свершилась справедливость: особняк достался истинным хозяевам новой жизни — бандитам.
Раздумывая о превратностях
Признаться, вилла Чалого разочаровала Михаила своей незатейливой архитектурой. Обычный кирпичный дом, без всякой вычурности кладки, чересчур вытянутый в высоту. Он лучше бы смотрелся с двумя этажами, но третий как раз и надстроили для наблюдения за бегами. Второй и третий этажи были снабжены лоджиями, и над этим уродливым белым бруском царила самая обычная четырехскатная крыша из оцинкованного железа.
Первые полчаса Силин простоял на ногах, разглядывая пресловутый особняк из-за толстого дерева. Это оказалось довольно бессмысленным занятием. Двухметровый кирпичный забор скрывал все, что происходило во дворе дома, а окна, выходящие на его сторону, оказались тщательно зашторенными. Устав стоять, Михаил отошёл чуть в сторону, пристроился было на пеньке, но накатывал серый осенний вечер, Нумизмат промёрз, ему захотелось есть. Поднявшись, он побрёл к городу, все так же держась забора ипподрома.
Как оказалось, сделал он это вовремя. Углубившись в лес, Силин услышал неподалёку треск сухих веток, явно ломавшихся под тяжёлыми шагами. Внутренний голос подсказал, что кто-то спешит по его душу. Оглянувшись по сторонам, Михаил рванулся вперёд, метрах в двадцати он увидел ямку, похожую на воронку от взрыва и густо заросшую кустарником. Свалившись на самое дно, Силин сразу почувствовал, как ледяная вода набирается в его короткие резиновые сапоги. Но выбирать не приходилось. Приникнув к самой земле, Нумизмат рассмотрел в осенних сумерках три человеческие фигуры, осторожно пробирающиеся к тому месту, где он только что сидел. Дождавшись, пока преследователи скроются за деревьями, Силин выбрался из ямы и побежал в противоположную сторону.
Нумизмат был уверен, что ушёл тихо, но вскоре услышал тяжёлый топот ног и отдалённые крики. Пришлось прибавить ходу. Оглянувшись, Силин с удивлением заметил уже пятерых преследователей. Похоже было, что ещё двое подошли со стороны дома. Михаилу повезло, что охота на него началась не на пять минут раньше.
Несмотря на все усилия, он не мог оторваться от загонщиков — все те же метров пятьдесят отделяли его от врагов. Бегать Нумизмат не любил, но здоровьем Бог его не обидел, вот только запыхался сильно. Впереди за деревьями показались башенные двенадцатиэтажки нового микрорайона, и Силин понял, что они по диагонали пересекли весь пригородный лес, а это километра два.
Сзади что-то дважды приглушённо хлопнуло. Михаил увидел, как чуть левее с дерева слетела кора, и догадался, что это были не просто хлопки, по нему стреляли.
«Ну, суки! — разозлился Нумизмат. — Не хотят выпускать в город.»
На ходу Силин вытащил из кармана пистолет и, на секунду остановившись, трижды выстрелил в сторону погони. Он ни в кого не попал, но грохот выстрелов пистолета Нумизмата оказал сильное психологическое воздействие.
Двое из преследовалей просто ткнулись лицом в землю — настолько им не понравился свист пуль, трое остальных укрылись за деревьями.
А Силин уже нёсся дальше. Он расслышал ещё несколько хлопков, но он
выиграл самое главное — расстояние и время. Минуты через три он выскочил из лесного массива на единственную в этом микрорайоне улицу. Метрах в пятидесяти от себя, слева, Силин увидел стоящий на конечной остановке трамвай и успел вскочить в него в самую последнюю секунду, продравшись сквозь сходящиеся двери.
Сзади в свете загорающихся фонарей метались тёмные фигуры преследователей. Вскоре к ним подъехала большая чёрная машина, все начали в неё усаживаться. Это предопределило ход действий Силина. Михаил разжал двери и, дождавшись поворота, на котором трамвай притормозил, выпрыгнул на ходу. По инерции его протащило ещё метров пять, он упал на четвереньки, ободрав об асфальт ладони. Но когда догнавшие трамвай на первой же остановке братки ворвавались в вагоны, их ожидало громадное разочарование.
Дворами и переулками добравшись до железнодорожного депо, Силин переночевал в стоящей на запасных путях электричке. Поначалу она ещё сохраняла накопленное за день тепло, но уже к полуночи вымерзла и предохраняла только от дождя и ветра. Был соблазн перебраться на вокзал, но, здраво рассудив, Михаил отказался от этой мысли. Он по-прежнему панически боялся милиции.
В шесть утра электричку подали к платформе, и Силин вынужден был её покинуть. Хотелось есть, более суток у него во рту не было даже крошки хлеба. Но эту проблему он решил легко и быстро: купил у торговки четыре огненных беляша и запил их крепким кофе из киоска экспресс-обслуживания.
Теперь надо было решать, что делать дальше. Вчера он не смог даже подойти к дому, где должна храниться его коллекция. Силин понял, что его рассмотрели через телекамеры наружного наблюдения, с подобным в Свечине ему сталкиваться не приходилось. Любой другой опустил бы руки, но не Нумизмат. Сейчас он походил на бульдозер с заклинившим управлением, упрямо сносивший перед собой все преграды. Решение пришло быстро. Враги разглядели его издалека, почему бы и ему не заглянуть в дом, не приближаясь к нему?
С открытием магазинов Силин два часа убил на хождения по этим «храмам» современной эпохи. Оптика имелась разная: отечественная и импортная, дорогая и очень дорогая. Вся она не устраивала Нумизмата ни мощностью, ни ценами. Бинокли годились лишь для того, чтобы подглядывать за девицами на пляже. Силину понравился переносной телескоп, но куда же он денется с этой полутораметровой дурой? Поставит на пустыре и притворится, что разглядывает созвездие Большой Медведицы? Да и цена весьма кусалась.