Нужные вещи (др. перевод)
Шрифт:
Подъехать ближе Норрис не рискнул. Он пнул сиденье Сита. Сит мягко остановил машину посреди улицы, заваленной битым кирпичом и другими обломками.
Сдвиньтесь,мысленно взмолился Норрис. Кто-нибудь из вас двоих, сдвиньтесь, пожалуйста. Мне плевать, кто это будет… совсем чуть-чуть… ну пожалуйста, сдвиньтесь.
Он не заметил, как открылась дверь «Нужных вещей»; его внимание было полностью сосредоточено на Тузе и его заложнице. Он не заметил, что мистер Гонт вышел из своего магазина и встал под зеленым навесом.
13
—
Алан вышел из машины.
— Туз, я не знаю, о чем ты.
— Ответ неправильный! — заорал Туз. — Ты прекрасно все знаешь! Деньги Папаши! В консервных банках! Если тебе дорога эта сучка, тогда говори, где они! И запомни, мудила: время на обдумывание ограничено.
Краем глаза Алан поймал движение на Главной. Патрульная машина, вроде бы кто-то из своих, касл-рокских, но он побоялся приглядываться. Если Туз поймет, что к нему приближаются со спины, он убьет Полли. Убьет не моргнув глазом.
Вместо этого Алан сосредоточился на ее лице. В ее глазах была боль… но не страх.
Алан почувствовал, что к нему возвращается рассудок. Смешная вещь этот рассудок. Теряешь его незаметно и не понимаешь, что его уже нет. Понимание приходит потом, когда он возвращается, словно какая-то редкая птица, которая живет у тебя внутри и поет не по принуждению, а по собственной воле.
— Я понял, что было неправильно, — тихо сказал он Полли. — В пленке Гонта.
— Чего ты там шепчешь, хрен моржовый? — Голос у Туза начал срываться на визг. Он вдавил дуло пистолета в висок Полли.
Из них троих только Алан заметил, что дверь «Нужных вещей» открылась, да и то лишь потому, что старательно отводил взгляд от патрульной машины, ползущей по улице. Только Алан увидел — размытым, боковым зрением — высокий силуэт, показавшийся в дверном проеме. Незнакомец был одет не в спортивную куртку или пиджак, а в черное кашемировое пальто.
Дорожное пальто.
В одной руке мистер Гонт держал старомодный саквояж — в незапамятные времена с такими путешествовали коммивояжеры и бродячие торговцы. Он был сделан из шкуры гиены и, казалось, жил собственной жизнью. Он как будто дышал и корчился, дышал и корчился под бледной рукой, сжимавшей ручку. Из него доносились слабые крики, похожие на далекий ветер или призрачный вой, который иногда слышен под высоковольтными проводами. Алан слышал этот тревожный и страшный звук не ушами; он его слышал душой и сердцем.
Гонт стоял под навесом, откуда ему были видны и приближающийся патруль, и сценка возле «универсала». В его глазах появилось какое-то странное раздражение… может быть, даже тревога.
И он не знает, что я его вижу,подумал Алан. Я почти в этом уверен. Боже, пожалуйста, я тебя очень прошу, не дай мне ошибиться.
14
Алан не ответил Тузу. Вместо этого он заговорил с Полли, сжимая в руке банку с «орехами».
— В тот день Энни не пристегнулась, — сказал он Полли. — Я говорил тебе?
— Я… Алан, я не помню.
За спиной у Туза Норрис Риджвик мучительно выбирался из окна патрульной машины.
— Она поэтому и вылетела сквозь лобовое стекло. — Еще секунда, и мне нужно будет взять одного из них,подумал он. Туза или мистера Гонта? Которого? Которого? — Меня всегда это мучило: почему она была не пристегнута? Она всегда пристегивалась. Всегда. Сразу, как только садилась в машину. Но в тот день она не пристегнулась.
— Последний шанс, коп поганый! — заорал Туз. — Мне — деньги, тебе — твою сучку! Выбирай!
Алан как будто его и не слышал.
— Но на пленке ее ремень был пристегнут, — сказал он и вдруг понял.Понимание возникло в его сознании, как серебряная колонна чистого холодного пламени. — Он был пристегнут, И ВЫ, МИСТЕР ГОНТ, ОБЛАЖАЛИСЬ!
Алан развернулся к высокой фигуре, стоявшей под зеленым навесом футах в восьми от него. Он перехватил банку с «орехами», шагнул в сторону самого «свежего» предпринимателя в Касл-Роке, и прежде чем тот успел сообразить, что происходит, сорвал крышку с последней волшебной игрушки Тодда, про которую Энни сказала, что детство бывает раз в жизни.
Оттуда выпрыгнула змея, но на этот раз она была не игрушечной.
На этот раз она была настоящей.
Она была настоящей всего пару секунд, и Алан не знал, видел ли это кто-то еще, но насчет мистера Гонта сомнений не было. Он видел.Змея была длинной — намного длиннее, чем тот червяк из жатой бумаги, который выскочил из банки у него в машине на стоянке у здания муниципалитета, когда Алан вернулся из Портленда где-то неделю назад. Ее кожа сияла переливчатыми огнями, тело было украшено красными и синими светящимися ромбами.
Змея ударилась в плечо Лиланда Гонта, ее челюсти раскрылись, и Алан успел заметить холодный хромовый блеск клыков. Он увидел, как смертоносная треугольная голова качнулась назад и врезалась в шею Гонта. Он увидел, как Гонт схватил ее и сдавил… но секундой раньше змеиное жало вошло в его плоть, причем не один раз. Треугольная голова двигалась взад-вперед, как игла швейной машинки.
Гонт закричал — от боли, от ярости, или от того и другого вместе, Алан не стал разбираться, — и выпустил саквояж, чтобы схватить змею обеими руками. Алан увидел свой шанс и рванулся вперед, пока Гонт отрывал от себя шипящую тварь и в итоге все-таки отбросил ее ударом ноги. Приземлившись, змея стала такой же, какой была с самого начала: дешевой игрушкой из пяти футов пружины, обмотанной выцветшей зеленой бумагой, дурацким «сюрпризом», который мог по-настоящему полюбить только мальчишка вроде Тодда и который мог показаться забавным лишь существу вроде Гонта.