Нужные вещи
Шрифт:
Он предполагал, что именно там обнаружит, и не ошибся. Кирка и лопата с короткой ручкой лежали крест-накрест, одна на другой. Туз пригляделся и заметил, что мистер Гонт не забыл даже вложить рабочие рукавицы.
— Мистер Гонт, вам нет равных, — произнес Туз и захлопнул крышку багажника. Сделав это, он заметил, что к заднему бамперу приклеена табличка и нагнулся, чтобы прочитать.
я древности Туз расхохотался. Он все еще смеялся, когда ехал по Тин Бридж, направляясь к владениям старика Треблхорна, чтобы там произвести первые раскопки. Поднимаясь по Пэндерли Хилл по другую сторону моста, он заметил машину, проехавшую мимо в обратную сторону, к городу. В машине сидело несколько молодых людей. Они распевали «Иисус нам Друг» во все горло и в свойственном баптистскому хору стиле одноголосной гармонии.
Одним их этих молодых людей был Лестер Айвенхоу Пратт. Наигравшись в футбол, он с приятелями махнул на озеро Обурн, что в двадцати пяти милях от Касл Рок. Там уже неделю как пристроился палаточный лагерь, и Вик Тримейн предупреждал, что по случаю Дня Колумба состоится торжественное чаепитие и проповедь с песнопениями. Поскольку машина Лестера была у Сэлли и они не строили на вечер никаких планов — ни кино, ни ужина в Мак-Дональдсе в Южном Париже, он решил присоединиться к компании Вика — прекрасные ребята и все как один правоверные христиане.
При этом он, конечно, знал, почему решили ехать остальные, и причина была не религиозная, не сугубо религиозная, скажем так. В этих палаточных лагерях всегда с мая по окончанию последней осенней ярмарки селилось множество хорошеньких девушек, съезжавшихся из Новой Англии, а религиозные совместные песнопения с доброй порцией проповедей в христианском духе всегда приводили их в радостное нетерпение.
Лестер, не страдавший от неимения любимой девушки, смотрел на приятелей со снисходительной усмешкой опытного семьянина. Он решил ехать в основном за компанию, но еще и потому, что знал — обращение к Богу прекрасно остужает пыл после нескольких часов беготни по футбольному полю, когда голова и тело используется для защиты и нападения.
Встреча прошла довольно удачно, но в конце слишком много народу возжелали спасения души и отпущения грехов, и поэтому вся история затянулась гораздо дольше, чем Лестер предполагал. Он собирался позвонить вечерком Сэлли и пригласить ее к Викси поесть мороженого. Девчонки любят время от времени делать такие вылазки, успел заметить Лестер.
Они проехали Тин Бридж, и Вик высадил его на углу улиц Мейн и Уотермилл.
— Прекрасно поиграли, Лес, — сказал Билл Макфарланд с заднего сидения.
— Точно, — весело откликнулся Лестер. — Можем снова встретиться в следующую субботу. Тогда я окончательно сломаю тебе руку вместо того, чтобы просто вывихнуть.
Четверо молодцов, оставшихся в машине, от души расхохотались над такой веселой шуткой, и Вик умчался. Звуки их псалма «Иисус наш Друг во веки веков» повисли в воздухе совсем по-летнему. Всегда, даже во время бабьего лета, ожидаешь, что после захода солнца резко похолодает, но сегодня такого не случилось.
Лестер медленным шагом шел домой, уставший, но с чувством полного удовлетворения. Каждый день, отданный Господу, хорош, но этот казался лучше остальных. Этот получился просто замечательным, и теперь Лестер желал только принять душ, позвонить Сэлли и нырнуть под одеяло.
Сворачивая на подъездную дорогу к своему дому, он смотрел вверх, на небо, отыскивая там созвездие Ориона, и поэтому со всего размаха натолкнулся причинным местом на кузов своего «мустанга».
— Ооооох! — завопил Лестер и, согнувшись пополам, схватился за пострадавшие органы. Через некоторое время он уже был в состоянии поднять голову и посмотреть сквозь призму навернувшихся слезна свою машину. Какого черта она тут делает? «Хонда» Сэлли не вернется из мастерской раньше среды, а то и четверга-пятницы, если принять в расчет праздники и все такое.
И вдруг вспыхнула догадка. Сэлли здесь! Она приехала, пока его не было, и теперь ждет. Может быть, она наконец решилось пойти до конца? Добрачная связь, безусловно, грех, но приходится разбивать яйца, чтобы приготовить омлет. И Лестер готов был нарушить заповедь Господню, если, конечно, инициативу проявит Сэлли.
— «у Сэлли-милашки новая рубашка, тра-ля-ля, тра-ля-ля», — пропел во весь голос Лестер и помчался рысью к крыльцу, все еще придерживая больное место. Но теперь оно ныло уже не только от боли, но и от нетерпения. Он достал из-под коврика на крыльце ключ и вошел.
— Сэлли? Ты здесь? Прости, что задержался. Поехал на встречу на озере Обурн с ребятами и…
Он замолчал. Ответа не последовало, а это значит, что Сэлли тут нет, если только…
Лестер помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки, в полной уверенности, что найдет ее в своей постели. Она сядет, и простыня соскользнет с прекрасной груди, которую он знал только на ощупь да и то не так, как хотелось бы, но никогда не видел, потом она протянет к нему руки и заглянет прямо в душу своими удивительными незабудково-голубыми глазами, а к тому времени, когда часы пробьют десять, они оба уже лишаться невинности. Тра-ля-ля!
Но в спальне было так же пусто, как в гостиной и кухне. Простыня и одеяло лежали, по своему обыкновению, на полу. Лестер был не из тех, кто утром может спокойно подняться с постели. Он с постели вскакивал, срывался, готовый к бою, к победе в борьбе с предстоящим днем, борьбе до полной своей победы, пока этот день не захлебнется в собственном перед ним бессилии.
Но теперь он спускался вниз, нахмурив брови на своем бесхитростном лице. Машина на месте. Сэлли нет как нет. Что это значит? Он не знает, но все это ему совсем не нравится.
Лестер зажег свет на крыльце и прошел к машине. Может быть, она оставила записку? Он почти спустился со ступенек и замер. Записка, в самом деле, была оставлена. Она была написана размашистым почерком по ветровому стеклу ярко-розовой краской из пульверизатора, по всей видимости позаимствованного из его же гаража:
ОТПРАВЛЯЙСЯ К ЧЕРТЯМ СОБАЧЬИМ, ЛЖИВАЯ СКОТИНА Лестер стоял на ступеньках, снова и снова перечитывая послание своей невесты. В чем дело? Может быть, Сэлли решила, что он отправился на озеро Обурн, чтобы повеселиться с легкомысленными девицами? Это была единственная мысль, которая казалась в такой ситуации достаточно логичной.