Нужные вещи
Шрифт:
— Я ценю вашу скромность и откровенность, мистер Джекет, но вы слишком торопитесь, как мне кажется. Цена этого классного набора, как вы соизволили выразиться, вполне приемлемая, а ключи универсальные.
— Ну да? — у Сонни глаза полезли на лоб. Он знал, что существуют такие инструменты, которые можно использовать в работе с автомобилями как отечественного, так и иностранного производства, но сам их никогда не видел. — Неужто?
— Да. Я отложил набор в подсобку, как только узнал, что вы интересуетесь. Иначе он бы тут же ушел с рук, как вы понимаете, но прежде
Сонни отреагировал на это с типичной для всех янки подозрительностью.
— А зачем это вам?
— Затем, что у меня самого машина классического образца, а такие требуют частого ремонта. Мне говорили, что вы лучший механик в этих местах.
— А-а-а, — Сонни успокоился. — Могет быть и так. И что у вас за телега такая?
— «Такер».
Брови Сонни взлетели вверх, как от выстрела, и он посмотрел на мистера Гонта с уважением.
— «Торпедо»? Классная вещь.
— Нет. У меня «талисман».
— Чего это? Никогда не слышал о «такере-талисмане».
— Их было сделано всего две — первая модель и моя. Еще в 1953 году. Вскоре после этого мистер Такер переехал в Бразилию и там скончался. — Гонт загадочно улыбнулся.
— Престон был замечательный малый и волшебник, когда дело касалось машин… но не бизнесмен.
— Ну да?.
— Представьте себе. — Загадка в глазах Гонта растаяла. — Но это дело прошлое, а мы живем сегодня. Перевернем страницу, а, мистер Джекет? Так я всегда говорю. Перевернем страницу, пойдем без страха в будущее и не станем оглядываться назад.
Сонни наблюдал за Гонтом углом глаза и молчал.
— Так позвольте мне показать вам набор ключей.
Сонни не сразу согласился. Он сначала с сомнением стал разглядывать содержимое витринных стоек.
— Мне не по карману всякая роскошь. Налоги выше крыши. Иногда так и хочется забросить к чертям собачьим свой бизнес и самому на службу поступить.
— Знаю, о чем вы, — согласно закивал мистер Гонт. — Все дело в проклятых республиканцах, вот в чем.
Недоверие и настороженность на лице Сонни исчезли, как ни бывали.
— Ты, черт тебя дери, прав как никто, приятель, — воскликнул он. — Джордж Буш решил разорить эту страну, туда его растуда самого и его войну. Но ты думаешь, у демократов есть кого против него выставить на следующий год?
— Сомневаюсь, — сказал Гонт.
— Джесси Джексона возьмем, например, — черномазый.
Он смотрел на Гонта так свирепо, что тот сразу закивал, как-будто желая сказать: говори, друг мой, не стесняйся. Мы с тобой настоящие мужчины и не боимся называть вещи своими именами. Сонни Джекет еще больше расслабился и уже почти совсем не думал о своих не слишком чистых руках.
— Я ничего не имею против черных — пойми меня правильно — но как представлю чернозадого в Белом Доме — в Белом Доме! — дрожь берет.
— Еще бы, — согласился мистер Гонт.
— А этот баран из Нью-Йорка — Марио-Коо-воа-мо! Неужели ты думаешь, парень с таким именем сможет облапошить четырехглазого проныру в Белом Доме?
— Нет, — сказал мистер Гонт и поднял руку, на
Сонни раскрыл рот на мгновение, а потом хлопнул себя по колену и расхохотался.
— Во дает! Не верит мужикам с маленькими головками! Здорово, мистер! Просто здорово, ничего не скажешь!
Мистер Гонт улыбался. Они улыбались друг другу.
Потом мистер Гонт вынес набор гаечных ключей — в кожаном чемодане и бархатном чехле сверкающее хромированное чудо, какое Сонни Джекету не доводилось видеть за всю свою жизнь.
Теперь они оба улыбались, разглядывая ключи, и зубы их обнажались, как у обезьян, готовых броситься в драку.
Ну конечно же, Сонни купил набор. Цена была и в самом деле поразительно ничтожной — сто семьдесят долларов плюс обещание сыграть несколько веселых шуток с Доном Хемфиллом и преподобным Роузом. Сонни сказал мистеру Гонту, что сочтет это за удовольствие. Давно ждал случая дать пинка распевающим псалмы республиканским недоноскам.
Они посмеялись над Пароходом Вилли и Доном Хемфиллом, жертвами будущих розыгрышей.
Сонни Джекет и Лилэнд Гонт — пара самых смешливых людей в мире. А над дверью снова зазвонил колокольчик.
Генри Бофорт, владелец и бармен Мудрого Тигра, проживал в четверти мили от места работы. Майра Иванс оставила машину у Тигра на стоянке — пустынной в это необыкновенно солнечное и жаркое не по сезону утро — и направилась к дому. Принимая во внимание цель ее визита, такая предосторожность не была излишней. Ей не придется волноваться. Тигр заканчивал свою работу не раньше часа ночи, а Генри не поднимался раньше того же часа дня. Шторы на всех окнах, как наверху, так и внизу, были наглухо задернуты. Его машина, превосходный образец «сандерберд» выпуска 1960 года, краса и гордость хозяина, стояла на подъездной дороге.
Майра была одета в джинсы и в одну из синих рабочих сорочек мужа. Полы сорочки длинным хвостом свисали чуть не до колен. Под этой просторной одеждой скрывался пояс, а на нем висели ножны (Чак Иванс коллекционировал трофеи второй мировой войны; Майра даже не знала, что он прикупил еще одну вещицу в недавно открывшемся магазине) и в ножнах был японский штык. Майра Иванс полчаса назад сняла его со стены в кабинете мужа. Теперь он при каждом шаге больно бил ее по бедру.
Ей очень хотелось поскорее закончить с этим делом, чтобы вернуться к фотографии Элвиса. Она выяснила, что когда фотография оказывалась в руках, происходило нечто особенное. Нечто совсем особенное — нереальное, так скажем, но Майре это нравилось гораздо больше любой реальности. Действие 1 — Концерт. Элвис вытаскивает ее на сцену, и они танцуют вместе. Действие II — Зеленая комната после концерта. Действие III — В машине. Машину вел один из парней, окружавших Элвиса, родом из Мемфиса, и Король даже не поднял перегородку из черного стекла между ними и водителем, прежде чем приступить к тем потрясающим штукам, которые он вытворял с Майрой по дороге в аэропорт.