Нужные вещи
Шрифт:
Штык издал отвратительный скрежещущий звук при соприкосновении с металлом, и Майра испуганно оглянулась на дом, опасаясь, что Генри может услышать и выглянет из-за занавески и увидит ее.
Этого не случилось, но Майра понимала, что пора сматывать удочки. Она исчерпала весь запас времени, отведенный ей на выполнение задания и, кроме того, в спальне ее дожидался Король. Она торопливо зашагала прочь, запихивая на ходу штык обратно в ножны и под широкие разлетающиеся полы сорочки Чака. Пока она шла, к Мудрому Тигру проехала лишь одна машина, да и та в обратном направлении, так что если даже водитель и обратил на нее внимание, то в зеркало заднего вида мог бы разглядеть только ее спину.
Майра села за руль, сдернула резинку, стягивавшую волосы (они сразу повисли вдоль щек, как обычно), и поехала обратно в город. Делала она все перечисленное одной рукой, а вторая была в это время занята подготовительной работой в низу живота. Майра влетела в дом и помчалась вверх, перепрыгивая через две ступеньки. Фотография лежала на постели, там, где она ее оставила. Майра скинула туфли, стянула джинсы и бросилась на кровать, сжимая в руках фотографию. Трещины на стекле исчезли; Король снова стал юн и обворожителен.
То же самое можно было сказать и о Майре, во всяком случае в тот момент.
Колокольчик над дверью снова пропел свою серебристую песенку.
— Здравствуйте, миссис Поттер! — мистер Гонт просиял и сделал пометку в списке. — Я уж боялся, вы про меня забыли.
— Не забыла, конечно, но думала, что не смогу прийти. — Линор Поттер казалась очень расстроенной. Ее седые волосы, обычно тщательно уложенные, теперь были стянуты на затылке небрежным узлом. Под глазами чернели круги, а из-под дорогой твидовой юбки выглядывал край комбинации. Глаза беспокойно шарили по углам торгового зала и выражение лица можно было назвать озлобленно-подозрительным.
— Вы хотели взглянуть на куклу Хауди Дуди. Кажется, у вас целая коллекция детских…
— К сожалению, я не в состоянии сегодня заниматься такими делами,
— перебила Линор. Супруга самого известного и богатого адвоката города, она разговаривала решительным, не подразумевающим возражений тоном. — У меня совершенно расстроены нервы. Ужасный день. Не просто плохой, а отвратительный.
Мистер Гонт обошел центральную витринную стойку и оказался совсем рядом с Линор. Лицо его выражало тревогу и сочувствие.
— Дорогая моя, что случилось? Вы выглядите совсем неважно.
— Еще бы! — воскликнула Линор. — Нарушено нормальное состояние моей ауры, грубо нарушено. Вместо голубоватого, цвета покоя и безмятежности, мое биополе окрасилось в кроваво-красный цвет. И все по вине мерзавки, проживающей в доме напротив. Мерзавки в высшей степени.
Не дотронувшись до Линор, мистер Гонт изобразил руками нечто призывающее к спокойствию.
— Какую мерзавку вы имеете в виду, миссис Поттер? — спросил он, зная, без сомнения, о ком идет речь.
— Бонсэйн, конечно! Бонсэйн! Эту лживую Стефани Бонсэйн! Никогда еще моя аура не окрашивалась в темно-красный цвет, мистер Гонт. В розовый — да, пожалуй, и однажды в красный, когда на меня в Оксфорде налетел пьяный, но в пурпурный — никогда. Я просто не могу так жить!
— Конечно, нет, — поддакнул мистер Гонт. — Никто от вас этого и не требует.
Ему наконец удалось встретиться с ее взглядом. Это было непросто, так как глаза миссис Поттер на задерживались на месте ни на секунду, но все— таки в результате получилось. И как только получилось, Линор Поттер мгновенно успокоилась. Смотреть в глаза мистера Гонта было для нее все равно что заглядывать внутрь собственной ауры во время ежедневных упражнений и принятия определенной пищи (стручков гороха и овсянки по большей части), а также попыток заглянуть в самые глубины собственного биополя во время как минимум часа медитации с утра, сразу после пробуждения, и еще перед тем как отойти ко сну. Глаза мистера Гонта были безмятежно-голубыми, как безоблачное небо.
— Идите сюда, — сказал он и повел ее к недлинному ряду бархатных кресел с высокими спинками, где за последнюю неделю успели посидеть многие жители Касл Рок. А когда она опустилась в одно из них, он предложил: — Теперь расскажите мне все по порядку.
— Она всегда меня ненавидела, — начала Линор. — Всегда считала, что ее муж не достиг определенных высот на фирме так быстро, как ей хотелось, только оттого, что ему мешал мой муж. А настраивала его будто бы я. У этой женщины очень мало извилин, очень большая грудь и грязно-серая аура. Вам наверняка известен подобный тип.
— Безусловно, — тут же согласился мистер Гонт.
— Но я даже не подозревала, как смертельно она меня ненавидит, вплоть до сегодняшнего утра. — Линор Поттер снова начинала нервничать, несмотря на все усилия Гонта. — Я сегодня встала утром и увидела, что все мои цветочные клумбы полностью уничтожены. Погублены. Все, что вчера еще было так прекрасно, сегодня погибло. Погибло то, что умиротворяет ауру и уравновешивает биополе. Уничтожено этой мерзавкой! Отъявленной мерзавкой Бонсэйн.
Пальцы Линор сжались в кулаки, спрятав тщательно наманикюренные ногти. А кулаки забарабанили по изогнутым подлокотникам кресла.
— Хризантемы, гладиолусы, астры, георгины… эта мерзавка забралась ночью в мой сад и вырвала все цветы из земли. разбросала их повсюду! Знаете, где я нашла свою декоративную капусту, мистер Гонт?
— Не знаю — где? — спросил он, продолжая делать руками успокаивающие жесты над ее головой. На самом деле он прекрасно знал, где была капуста и кто истинный виновник трагедии — Мелисса Клаттербак. Линор Поттер не подозревала в содеянном Мелиссу просто потому, что не знакома была с супругой помощника Клаттербака, впрочем, так же как и сама Мелисса не знала Линор, разве что здоровалась при случайной встрече на улице. Не было у Мелиссы никакой корысти (если не считать удовольствия, которое получает любой смертный, лишая ближнего самого для него дорогого). Цветы Линор она вырвала с корнем в счет уплаты за великолепный фарфоровый сервиз. Если докопаться до основания содеянного, то любой поступок может оказаться разумным и деловым.
«Забавным при этом, — думал мистер Гонт, — но кто сказал, что работа обязательно должна быть скучна?».
— Мои цветы валяются на улице, — вопила Линор. — Посреди Касл Вью! Она не пощадила ни одного экземпляра, даже редчайших африканских маргариток! Все погибло! Все… погибло!
— Вы видели ее?
— Мне нет необходимости ее видеть! Она единственная, кто ненавидит меня настолько, чтобы такое натворить. К тому же все клумбы истоптаны ее высокими каблуками. Я уверена, эта шлюха даже спать ложится в своих туфлях на высоких каблуках. О, мистер Гонт, — всхлипнула Линор. — Каждый раз, стоит мне закрыть глаза, все становится пурпурным. Что мне делать?