Нужные вещи
Шрифт:
— Такого я еще не видел, — уважительно произнес Шон, и Алан с ним согласился. Фокус, который он с незапамятных времен демонстрировал детям, получился совсем не так, как обычно, и Алан был уверен, что если приобрести новый Складной Букет, такого уже повторить не удастся. Новая пружина не позволит произвести манипуляции так медленно и с таким невероятным эффектом.
— Спасибо, — поблагодарил он зрителя и в последний раз спрятал игрушку за ремешок. — Если тебе не нужны цветы, может быть понадобится четвертак, какими заправляют автоматы с кока-колой?
Алан нагнулся и небрежным жестом вытащил четвертак из носа Шона. Мальчик улыбнулся.
— Ах ты, совсем запамятовал, теперь ведь стакан коки стоит семьдесят пять центов. Инфляция. Ну что ж, никаких проблем. — Он вытащил еще одну монету изо рта у Шона, а третью из собственного уха. К этому времени улыбка Шона уже слегка завяла, и Алан понял, что пора переходить к делу, пока не поздно. Он положил все три монетки на тумбочку. — Это тебе пригодится, когда поправишься.
— Спасибо, мистер.
— Не за что.
— А где мой папа? — спросил Шон, и голос его прозвучал гораздо тверже.
Вопрос показался Алану странным. Он ожидал, что первый вопрос Шона будет о матери. Ребенку, в конце концов, всего семь лет.
— Он скоро приедет, Шон.
— Хорошо бы. Я скучаю.
— Конечно. Мама тоже скоро приедет.
Шон обдумал слова Алана и отрицательно покачал головой. Крахмальная наволочка подушки при этом слегка прошуршала.
— Нет, она не приедет. Мама очень занята.
— Так занята, что не может тебя навестить?
— Да, очень. Мама в гостях у Короля. Поэтому я теперь не могу войти в ее комнату. Она запирает дверь, надевает темные очки и отправляется в гости к Королю.
Алан припомнил Кору Раск, отвечавшую на вопросы полицейских. Слова она произносила медленно и равнодушно. Перед ней на столе — солнечные очки. Казалось, она боялась выпустить их из рук, все время теребила. Время от времени она отдергивала руку, как будто опасаясь, что кто-нибудь обратит на это внимание, но уже через несколько секунд снова тянулась к ним, машинально, как казалось Алану. Он тогда подумал, что такое поведение — результат нервного шока или действия транквилизаторов. Теперь начал в этом сомневаться. И мучительно раздумывал над тем, можно ли заговорить с Шоном насчет Брайана или лучше продолжить начатую тему. А может быть, обе темы ведут в одном направлении?
— Вы ведь не фокусник, вы полицейский, правда? — спросил Шон.
— Угу.
— Полицейский из штата, которые разъезжают в синих машинах с такой большой скоростью?
— Нет. Я — шериф округа. Обычно пользуюсь патрульным автомобилем, коричневым, со звездой шерифа на борту, и она тоже может быстро ездить, но сегодня взял свою старую тачку, которую давно надо бы продать. — Алан усмехнулся. — Ползает как черепаха.
Это заявление вызвало интерес.
— Почему же вы не ездите в патрульной?
«Чтобы не вспугнуть Джилл Мислабурски или твоего покойного брата,
— подумал Алан. — Насчет Джилл ничего сказать не могу, но на Брайана это, к сожалению, не подействовало».
— Сам не знаю, — сказал он вслух.
— Вы такой же шериф, как в «Молодых Стрелках»?
— Пожалуй. Что-то вроде этого.
— Мы с Брайаном брали кассету с этим фильмом. Нам жутко понравилось. Мы потом хотели пойти посмотреть «Молодых Стрелков-2», когда его показывали в кинотеатре Мэджик Лентерн в Брайтоне прошлым летом, но мама не разрешила, потому что он «детям до шестнадцати». Нас на такие фильмы никогда не пускали, если только папа не приносил домой кассету, и тогда мы смотрели вместе с родителями. Нам с Брайаном, правда, понравились «Молодые Стрелки». — Шон умолк, и глаза его потемнели. — Но это было до того, как Брайан купил карточку.
— Какую карточку?
Впервые за все время разговора в глазах Шона промелькнуло человеческое чувство. И это был ужас.
— Бейсбольную карточку. Необыкновенную.
— Ну да? — Алан вспомнил о том, как Брайан рассказывал ему, что меняется карточками с друзьями, и решил не менять темы разговора, спросил только: — Брайан увлекался этими карточками, да, Шон?
— Да, поэтому он на НЕГО и вышел. Мне кажется, он использует разные вещи, чтобы использовать разных людей.
Алан подался вперед.
— Кто, Шон? О ком ты?
— Брайан убил себя. В гараже. Я сам видел.
— Я знаю. И мне очень его жаль.
— У него из головы что-то поползло. Не кровь. Что-то желтое.
Алан не смог придумать, что на это сказать, как ни старался. Сердце стучало в груди тяжелым молотом, во рту было сухо как в пустыне, и кишки подводило от приступов тошноты. Имя его собственного сына било в голове колокольным похоронным звоном, как будто какой-то юродивый звонарь решил созвать народ глухой ночью.
— Зря он это сделал, — произнес Шон тоном взрослого человека, но в углу каждого глаза скопилось по крупной слезе и обе одновременно выкатились и поползли по щекам. — Теперь мы с ним не сможем посмотреть «Молодых Стрелков-2», когда их запишут на видеокассеты. Мне придется смотреть одному, а без Брайана будет скучно, потому что он всегда так смешно шутил, когда мы телек смотрели.
— Ты очень любил своего брата, правда, Шон? — Голос у Алана охрип, он протянул руку сквозь сетку кровати, и рука Шона крепко схватилась за нее и крепко сжала. Рука была горячая и маленькая. Очень маленькая.
— Брайан собирался стать питчером в команде Рыжих Лисиц, когда вырастет. Он говорил, что тренирует подачу, как у Майка Боддикера. А теперь он уже никогда не станет питчером. Он не разрешал мне подходить к нему ближе, чтобы не мешать, и еще он боялся меня тоже случайно застрелить. Это было не кино. Это все было в гараже. Я плакал. Мне было страшно.
— Я знаю, — сказал Алан. Он вспомнил машину Энни. Разбитые стекла. Огромные темные пятна крови на сидениях. Там тоже все было не как в кино. Алан заплакал. — Я все знаю, сынок.