Нянька для дракона
Шрифт:
– Как так вышло, что вы стали принцем?
Светским манерам меня никто не учил: всяким реверансам да правильным обращениям. Но гоблин выглядел вполне понимающим, и я решила обратиться, как умею. Он не обиделся.
– Мы заключили мир с Арленсией после долгих лет соперничества и войн. Мне просто дали титул принца, но в очереди к трону я пятый, и то пока у наследников передо мной не появится больше детей. Не думаю, что мой род когда-нибудь сядет на трон. Это просто политический ход, - улыбнулся принц Кримон.
–
– Я покосилась на мужчину с мечом.
– Это не опасно?
– Здесь мне ничего не угрожает, - отозвался принц.
– А в соседней деревне квартируется небольшой отряд. Я не стал вводить его на территорию института.
Я покивала, и принц Кримон сменил тему, взяв меня за руку, где все еще мерцала татуировка. Внутренняя сторона его ладони была на ощупь точно такой же, как у людей, гладкой и теплой.
– Кто же оставил тебе цветы?
– поинтересовался он, проводя большим пальцем над узором.
«Да мало ли поклонников», - хотела сказать я, но все же ответила честно:
– Посол Эрилон.
– Интересно...
– протянул гоблин, отнимая руку.
– Не знаю только, когда они исчезнут... Мне нравится, конечно, но не хотелось бы так всю жизнь проходить, а сама я не знаю, как убрать.
– Чары постепенно ослабеют и исчезнут через неделю после наложения, - ответил гоблин.
– Если хочешь, я уберу их сейчас.
– Нет, спасибо.
– Неделя - это не много. Я бы и две так проходила, чтобы показать Тиффани и Ким.
– А вы тоже маг?
Принц Кримон элегантно кивнул.
– Первый и пока что единственный гоблин, закончивший институт магических искусств.
– Почему единственный?
Я и правда не видела ни одного гоблина в университете. Если подумать, у нас одни люди учились или полулюди. Но почему так, я не знала.
– У нас были... напряженные отношения с людьми. Теперь все разногласия улажены, и мы хотели бы наладить связь институтом магии. С Арленсией лишь недавно удалось заключить мир, а попасть сюда мы можем только через ее территорию. Теперь, надеюсь, будем спокойно отправлять юные таланты в эти стены для надлежащего обучения.
– Здорово... А надолго вы тут с послом Эрилоном?
– спросила я и тут же спохватилась: - Не сочтите за грубость...
– Что ты, - улыбнулся Кримон.
– Мы с послом сошлись во мнении, что интересно будет посмотреть, как нынче проходит учеба, что изменилось со времени наших выпусков и куда пошли инвестиции. В связи с чем задержимся до начала нового семестра.
Я вспомнила дыру в обоях и тихо вздохнула. Надо срочно что-то делать с ней, в общежитии наверняка скоро наведут шмон, раз принц и посол изъявили желание проверить, куда текут денежки. Надеюсь, что Берек сможет помочь.
Хеиван вывел из конюшни лошадей, и принц Кримон, раскланявшись, ловко взобрался на своего коня и отправился в путь вместе с охранником.
В конюшне ждало еще много работы: надо почистить остальных лошадей и лошалопу, достать сверху сена и задать всем животным корму, досыпать овса, долить воды. Пока мы работали, я задала профессору волнующий меня вопрос:
– Хеиван, а почему у нас только люди учатся?
Профессор бестиологии был единственным, кто разрешал звать его просто по фамилии.
– А кого тебе еще надо?
– поинтересовался он, скидывая сверху пуки сена. Я тормошила их и разносила по стойлам.
– Ну, в Эльсе ведь не только люди живут. Принц Кримон сказал, что гоблины не могли пройти из-за напряженных отношений с Арленсией. Ну, а остальные?
– Институт, в основном, принимает учащихся из других миров, немагических, населенных только людьми. Разных подвидов, так сказать, но все же людьми. Другие расы могут поступить разве что из Эльса, но кому тут особо учиться, кроме людей? Вот только гоблинам.
– А тролли?
– Они к магии не способны. А если и способны, отказываются ей заниматься. Ты чем на уроках истории слушала?
Не знаю, чем. Какими-то другими отверстиями, но только не ушами.
– А как же профессор Смолик?
– Я вспомнила его выпирающие клыки явно тролльего происхождения.
– Он же не чистокровный тролль.
Я поднапрягла память, пытаясь вспомнить, кто еще проживает в Эльсе, но больше никого не было. Вот разве что Чепуш.
– А феи? И чёрты?
Хеиван бросил на меня удивленный взгляд и кинул последний сноп сена.
– Этих-то ты помнишь с уроков, значит? Я думал, их особо не касаются.
Я не стала уточнять, что помню черта по собственному опыту, а не с лекций.
– Все эти феи, черты, духи, водяные и им подобные - особые народцы, - пояснил Хеиван.
– У них своя магия, не как наша. Они в наши дела не лезут, и мы в их тоже. Их вообще редко встречают.
– Значит, только гоблины могли бы учиться с людьми?
– Выходит, что так. Пойдем-ка, воды из колодца наберем.
Хеиван спустился сверху по приставной лестнице, и мы вышли на улицу, прихватив два пустых ведра. Пока я наполняла одно, Хеиван относил другое в конюшню. Когда он в очередной раз вернулся с пустым ведром, мы заметили спешащую к нам лаборантку и замерли на месте, дожидаясь, пока она добежит до нас.
По мощеным дорожкам она передвигалась довольно резво, но как только ее туфельки ступили на землю перед конюшней, каблуки начали шататься на камешках и неровностях. Хорошо еще земля промерзлая, шпильки не застревают в мягком грунте.
Доковыляв до нас, лаборантка отдышалась, откинула со лба прилипшие волосы и выдохнула:
– Медведь!
– Какой медведь?
– нахмурился Хеиван.
– Дикий! В Берестнице!
Берестница - деревушка к северу отсюда, самая дальняя из близлежащих поселений.