Нянька поневоле

Росс Кэтрин

А руки его ласкали, гладили ее талию, постепенно перемещаясь к бедрам, и Кэти в самозабвении застонала.

Пирс на несколько секунд оставил ее, чтобы раздеться, и Кэти увидела его кожу, покрытую атласным золотистым загаром, мускулистые плечи и стройные бедра. Когда взгляд Кэти переместился ниже, он хмыкнул:

– Видишь? Теперь ты не сомневаешься, что я хочу тебя.

– Не сомневаюсь, – прошептала она с едва уловимой дрожью в голосе.

– Осталось только приготовиться.

И он вынул из кармана джинсов маленькую

упаковочку.

От сознания того, что по дороге сюда он уже планировал заняться с ней любовью, Кэти словно окатило холодной водой.

Она его за это не винила – в конце концов, сегодня она сама бросилась ему на шею. И тем не менее она не хотела, чтобы ею попользовались. У нее никогда в жизни не было случайных связей, и сейчас наверстывать упущенное Кэти не хотела. Как между ними вообще могут существовать какие-то отношения, если она самозванка, а у него роман с другой женщиной?

– Пирс… не надо! – в панике воскликнула она, когда он лег к ней в постель.

– Соблюдать предосторожность всегда необходимо, – заверил ее он, совершенно не поняв, что она хотела сказать. Нагнувшись, он начал целовать ее соски – сначала один, потом другой. Экстаз, рождаемый его прикосновениями, был неудержим и не сравним ни с чем – Кэти захлестывали волны желания, затуманивая разум. А руки Пирса двигались все дальше, и вскоре за ними последовали губы.

– Пирс, лучше перестань, – еле слышно запротестовала она, но ее тело говорило нечто совсем другое – оно откликалось на ласки Пирса, жаждало их…

Кэти огромным усилием воли заставила себя отстраниться.

– Пирс, это неправильно.

– Почему? – Сощурившись, он внимательно посмотрел на нее.

– Не знаю. – Она взяла пеньюар и неуклюже завернулась в него. – По-моему, все это нехорошо.

– А мне так не казалось. – Он сел и раздраженно взъерошил свои темные волосы.

В глазах Пирса сверкнул гнев, но она не могла его за это винить. Кэти поежилась. Она ведь тоже злилась – страшно злилась на саму себя за то, что расслабилась и допустила такую ситуацию. Девушка взглянула на Пирса, и сердце у нее сжалось. Она влюбилась в него – и сама не заметила, как это произошло.

Надо рассказать ему правду о себе. Статья теперь ничего не значит в сравнении с ее чувствами.

Но как Пирс отреагирует, если она обо всем сейчас скажет? Сначала, наверное, придет в ярость. А простит ее или нет – это зависит от того, насколько серьезные чувства он к ней испытывает.

– Вы с Джоди любите друг друга? – смущенно пробормотала Кэти, понимая, что ведет себя не так, как следовало бы. У него ведь есть полное право обвинить ее в том, что она его дразнит.

Он помрачнел.

– Попытайся меня понять, Пирс! – уже громче произнесла она, и почти одновременно с этим в соседней комнате заплакала Поппи. Кэти засуетилась, пытаясь завязать пояс пеньюара, и тихо, умоляюще добавила: – Я должна знать… И если у вас с Джоди серьезные отношения, будет только справедливо, если ты мне все расскажешь сразу.

Пирс тем временем одевался и после этих слов метнул на нее взгляд, слегка отдававший презрением.

Кэти вздрогнула. Она предполагала, что он разозлится, но такого не ожидала.

– Пирс…

Рыдания Поппи стали громче.

– Пойду посмотрю, что с ней.

– Нет. – И он положил руку ей на плечо. – Я сам пойду. Ты же подала заявление, помнишь?

И с этими словами он ушел в детскую.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Когда в комнату к Кэти начал проникать ранний утренний свет, она надела короткую юбку и топ. Она очень устала, да и неудивительно – ведь уже две ночи подряд не спала.

Расчесав волосы, Кэти стала разглядывать себя в зеркале. Лицо было бледным, под глазами появились круги. Этой ночью она несколько часов пролежала, не сомкнув глаз, продумывая, что сказать Пирсу.

Она вздохнула, положила щетку на место и отправилась в детскую. Поппи в кроватке не было. Кэти смотрела на смятое, обшитое кружевами одеяльце, и глаза ее наполнились слезами. Сегодня ночью она слышала, как плачет Поппи, как Пирс бормочет что-то ласковое, успокаивая малышку, и ей ужасно хотелось выйти к ним. Но снова подойти к Пирсу она не осмелилась.

И только когда в детской наконец стало тихо, Кэти на цыпочках прокралась туда, чтобы взглянуть на ребенка, и, остановившись в дверях, увидела Пирса, сидевшего на диванчике у окна. Тогда она вошла в комнату и только тут заметила, что Пирс заснул, положив голову на диванный валик и обняв спящую Поппи так, будто хотел ее от чего-то защитить.

Несколько мгновений Кэти стояла как вкопанная, рассматривая Пирса. Во сне у него было очень мягкое выражение лица, а на лоб спадала прядь темных волос.

Ей так хотелось подойти поближе, прикоснуться к нему, пробежать пальцами по волосам, сказать шепотом, как она его любит… Но вместо этого Кэти вернулась в свою комнату. В доме было жарко, но ей стало холодно от одиночества… и от тоски.

Теперь, неслышно спускаясь по лестнице, Кэти размышляла, как вести себя после того, что случилось ночью. В какой-то степени она даже боялась Пирса.

Направляясь в кухню, она услышала его голос. Сначала Кэти подумала, что он разговаривает с Поппи, но тут он упомянул имя Джоди – и девушка остановилась. Дверь была приоткрыта, и она увидела Пирса, стоявшего к ней спиной. В одной руке он держал телефонную трубку, а другой пытался с ложечки кормить Поппи.

– Ну, как твои дела? – спросил он теплым, заботливым голосом. – Разумеется, я о тебе беспокоился. Поппи тоже ужасно скучала. – На мгновение Пирс замолчал, после чего рассмеялся. – Ладно, я поцелую ее от мамочки.