Няня для альфы
Шрифт:
— Ты почувствовал из-за истинности? — тихо спросила она.
— Да.
Лизз на мгновение отвела взгляд, грустно улыбнулась и сжала в руках край простыни. Что-то неуловимо изменилось в ее настроении. Это я тоже почувствовал.
— Но думаю, что смог бы и без нее.
Она вздрогнула, посмотрела на меня своими теплыми глаза цвета охры. А я не сдержался, подался вперед, обхватил рукой затылок, запутавшись пальцами в мягких волосах. Наклонился и поймал ее губы.
Думал, что Лизз отпрянет, оттолкнет. Но она сама подалась вперед, вцепилась в лацканы моего жакета
Моя Лизз. Моя.
Елизавета Лебедева.
Сэладор провел со мной весь день. Не отходил ни на шаг, притащил кучу вкусностей. Кормил меня ореховыми пирожными, убеждая, что сладкое помогает организму восстанавливаться. Но происходило это уже после того, как меня накрыло истерикой с привкусом осознания произошедшего. И после того, как меня навестили дракончики. Все трое считали себя виноватыми и просили прощения. Адел и вовсе повесил нос и заверил, что это все его вина. Ему показалось, что Хелия это я. И он пошел за ней, не распознав иллюзию.
Пока он не решил, что недостоин зваться будущим альфой… Словом, вначале утешали меня, а уже потом и я. Страх все еще маячил за спиной, в груди болело, но рана затягивалась очень быстро. Ох уж эта магия! Иногда довольно полезная штука. Особенно, если не касается вопроса “истинности”.
Мальчишки ушли спустя часа два. После того, как убедились в том, что я жива, почти здорова и не злюсь на них. Все это время Сэладор стоял поодаль, не приближаясь к сыновьям. Но я могла поспорить, что смотрел правитель на них с отцовской нежностью и любовью.
После того, как дракончики сбежали, мужчина вернулся ко мне. Уже тогда-то и появились пирожные, засахаренные фрукты и другие местные сладости. Сэл рассказывал забавные истории из своей жизни, стараясь подарить мне как можно больше позитива.
— Мы ведь не об этом договаривались, — вздохнула я, поправляя подушку.
— О чем ты? — дракон нахмурился и отставил опустевшую тарелку подальше.
— Я ведь должна… хм, радовать дракона. А мы…
— А мы проводим время вместе, — улыбнулся Сэладор. — Или что-то не так?
— Да нет, — я пожала плечами и не стала озвучивать свое свои мысли.
За окном уже начало темнеть, когда в это некое подобие палаты зашла лекарь. Она так грозно посмотрела на правителя, что даже мне стало не по себе.
— Ей нужна подпитка.
— Ей нужен отдых, ваше Драконейшество, — твердо произнесла она. — Мисс ле Бед уже в сознании, так что позвольте ей выспаться. Магическую поддержку продолжите завтра.
Теперь я знаю случаи, когда даже Верховный правитель не имеет силы слова. Сэладор кивнул и попросил девушку дать ему еще немного времени. Явно недовольная этим, она все же вышла за дверь. А мой истинный мягко улыбнулся, склонился надо мной и поцеловал.
Не так, как раньше. Без той страсти и желания, что несколько часов назад. Тогда мне казалось, что на меня ставят метку собственника, сминая губы таким напором.
Сейчас же он коснулся меня практически невесомо, затем отдалился, пожелал сладких снов и ушел. А мне… мне после всего произошедшего совершенно не хотелось спать. Я прямо предчувствовала, что стоит закрыть глаза, как я вновь окажусь в той беседке. И в этот раз не смогу защитить Адела.
Встав с кровати, прошлась по комнате. Рана уже не болела, да и я чувствовала себя так, будто повязка лишняя.
Не отпускало меня то, что одна из нянь решила напасть на ребенка. Пусть и не совсем простого, но все еще беззащитного и такого милого. Не отпускало, что она позволила кому-то другому управлять ею. Мерещился за всем этим мне ужасный заговор. И казалось, что я являюсь его частью. Хотя… А что, если все так и есть?
Высунув нос за дверь, убедилась что в небольшой гостиной никого нет. Куда делся лекарь, я не имела ни малейшего понятия. Но очень обрадовалась этому факту.
До библиотеки тоже добралась без приключений. Несколько раз правда чуть не столкнулась с патрулями стражи, но обошлось. А уже в храме литературы вытащила из письменного стола лист бумаги и попыталась воплотить свою задумку в жизнь.
Я знала то, чего не знал правитель. А догадывалась еще о большем. Если мне нельзя сказать об этом ему напрямую, то я напишу.
Приободрив саму себя, взяла в руки перьевую ручку и начала выливать свои мысли на бумагу.
Мысли о происходящем, о мальчишках и опасности для них. О том, как сильно привязалась и не хочу подставлять. Но стоило только написать на белом листе бумаги имя Юрика и то, что происходило за спиной правителя, как в глазах потемнело.
Дыхание резко перехватило, ручка выпала из ослабевших пальцев, я съехала со стула на пол и закашлялась. Легкие горели огнем, по телу прокатывались судороги, сердце билось как-то неравномерно.
— Нельзя нарушать данные обещания. Нельзя-а-а, — пророкотал мне смех лорда Улло в ухо.
Боль схлынула, я смогла вдохнуть и рвано выдохнуть. На повязке появилось несколько новых алых пятен. А письмо, которое упало на пол рядом со мной, оказалось самым обычным белым листом. Все написанные моей рукой строчки исчезли, будто их там никогда и не было.
Обещания в этом мире нельзя было нарушать. Какой же я оказалась идиоткой, что дала его так просто.
47
Глава 25, или Беги или умри
К вечеру следующего дня я пошла на поправку. Физически чувствовала себя превосходно, а вот морально… Морально — раздавленной. Причем по многим причинам. Начиная с того, что никак не могла сообщить Сэладору про противного Юрика, продолжая тем, что сердце изнывало от магических чувств к правителю, чувствовало себя преданным, и заканчивая тем фактом, что совсем скоро мне придется отправиться домой.
Я не могла разобраться ни в себе, ни в том, что происходит вокруг. Чувствовала себя рыбкой в аквариуме, расположившимся на дне океана: передо мной целый мир, но выбраться наружу мешает толстое стекло. Роль стекла в моем собственном аквариуме играл недостаток знаний. Готова поспорить, обладай я большей информацией, смогла бы взять себя в руки и придумать, что делать дальше.