Няня для бандита
Шрифт:
– Тревога! Тревога! – кричал по рации мужик. – Атака на штаб! Наше логово атакуют!
– Держи гранату, ссыкло...
Выдернув чеку, я бросила лимонку прямо в форточку – ее размера как раз хватило, чтобы разнести этот поросячий домик на клочья.
– А! Граната! – только и выкрикнул ублюдок.
А потом раздался взрыв, и стенки из поликарбоната разметало по всему этажу. Но меня это уже мало интересовало: я зарядила в дробовик шесть патронов, начиненных мелкими шариками свинца. Пускай у них страдала точность, но зато останавливающее действие
Возможно, я не была так сильна, как мне хотелось – все равно оставалась девчонкой. Но зато я провела в тире сотни часов, а потом отточила стрельбу в ходе дюжины встреч с реальными врагами картеля. И на моей стороне были как минимум две важные вещи. Первая – эффект неожиданности – никто не помышлял, что я на это пойду. «Софи своя, она просто плаксивая баба», – говорили они и не считали меня реальной угрозой. А теперь лежали в луже собственной крови.
Ну а вторая вещь, дающая мне преимущество над остальными – я была мотивирована как никто, я прекрасно понимала, что пойду до конца. Ведь мне нечего терять, я здесь, чтобы выполнить миссию или умереть. Третьего просто не дано.
– Где они?! Где они?! – суетились телохранители Рамиро, бегая по этажу. – Кто-нибудь их видит?!
– Не сводите глаз со створок лифта! – скомандовал кто-то басом. – Будьте на чеку! Держите лифт на мушке!
Но я была умней и поднялась лестницей: банально открыла дверь, которой никто не пользовался, прижала к плечу приклад, пока все стояли ко мне спинами... и начала выстреливать патрон за патроном. Я целилась прежде всего по ногам. Ноги были уязвимы. Если под строгим пиджаком прятался бронежилет, то вот брюки были самыми обычными.
– Нравится?! – кричала я, вжимая спусковой крючок до упора, чтобы выстрелить еще одну порцию дроби. – Нравится, да?! Пришло время подыхать, ублюдки!
– А!
– Черт! Нет!
– Назад! Назад! Стреляйте в нее!
Они падали на пол и не могли подняться, в их глазах читался ужас и растерянность. Такого в логове бандитов еще не случалось. В предательство было трудно поверить – это абсурд и просто билет в один конец. Кто на такое вообще подпишется? Разве что кто-то отчаянный вроде меня? Легко...
Но затем патроны кончились, я начала вставлять в ружье запасные – вытаскивала их по одному из петель на поясе и вставляла в щель на корпусе ружья. И хотя натренированные пальцы делали это быстро, головорезы стали по мне палить из пистолетов.
Как минимум три или четыре пули попали мне в живот и в грудь, а одна прошла навылет – прямо через плечо. И это чуть не стало для меня фатальным моментом...
– А-А-А-А-А!!! – кричала я от жгучей боли в правой руке. – Черт! А...
От болевого шока я выронила дробовик и больше не могла из него стрелять. Я спряталась за угол и дрожащей рукой вытащила пистолет из кобуры. Теперь я не могла так сильно рисковать – мне придется выйти напрямую и прикончить каждого одной пулей, иначе они меня убьют. Оставался лишь один магазин: или я их положу с одной обоймы, или буду трупом.
– Послушай, Софи... – доносилось из вражеского окопа. – Давай договоримся! Лучше сдайся по-хорошему, без глупостей! Мы тебя изрешетим, стоит тебе высунуть свой нос! Не будь идиоткой! Если сдашься сама, мы не станем тебя убивать! Обещаем отпустить!
– Это вранье! Вы будете полными лохами, если сделаете это!
– Почему?!
– Ха-ха-ха-ха... – смеялась я, зажимая рану на руке. – Потому что я бы себя не отпустила живой! Вы должны меня прикончить! Я ведь перестреляла всех внизу! Одна! И Чеко тоже труп! Остались только вы! Как вам такой расклад, мальчики?! Может, лучше сами мне сдадитесь, а?!
– Ах ты ж тварь! – негодовали те, кого я готовилась пристрелить. – Да мы тебя на ремни порвем! Ты будешь молиться, чтобы мы тебя прикончили сразу! Ты слышишь меня?! Слышишь, Софи?! Почему не отвечаешь?!
Сделав вдох и выдох, я вышла из-за угла и совершила пять прицельных выстрелов, пока они пытались ответить тем же. Но в итоге каждая из выпущенных пуль попала в цель – я четко стреляла в лоб и попадала в лоб, обезвреживая этих громил, как это делал Давид в своей схватке против Голиафа. Только вместо пращи я использовала глок.
И лишь последний мой выстрел стал промахом. Магазин опустел, стало опять очень тихо, а оставшийся в живых телохранитель судорожно полз к лифту, чтобы успеть спасти свою жалкую душонку.
– Где Мива? – спросила я без малейшего желания играть.
– Нет... не надо... прошу, не надо... Я просто делал свою работу!
Я все так же держала пистолет и могла врезать рукоятью, если придется.
– Где, мать твою, девочка?! Скажи мне сейчас же, а то пристрелю как собаку!
– Пожалуйста! – умолял он меня, закрыв лицо руками. – Не стреляй, я все скажу!
– Она здесь?!
– Она здесь, она с ним! Она у босса! Девочка с бароном, он у себя! Только не стреляй, прошу...
Прижавшись раненым плечом к стене, я немного постояла, смотря на дверь главы картеля. Было чертовски трудно держаться на ногах, меня быстро покидали силы. Боль в руке распространялась по всему телу и пульсировала в висках. Я ощущала, как теряю шансы довести все до финала. Искупить свою вину... Отступать было поздно, а силы тают на глазах. На какое-то мгновенье показалось, что я не смогу, что у меня не выйдет. Что это невозможно и я проиграла.
Я достала из кармана рисунок, чтобы еще раз на него взглянуть. Возможно, в последний раз... Бережно развернув листок, я увидела, что он запачкан кровью. По белой бумаге ползли красные капли, эти пятна смешивались с краской фломастеров, все плыло. Но я все равно помнила, что там было нарисовано. Там была семья из троих человек. Была мама. Был папа. Была девочка... их дочь... И если я даже расшибусь в лепешку, чтобы вернуть все обратно, это не будет глупым поступком – ради этого стоит рисковать. И стоит идти до конца. Победа близко, я это чувствую.