Няня для тирана

Кучер Ая

— Спасибо, Арабин. Я отплачу.

— Отплатишь, но не ты и не деньгами. И не сейчас. Передай Царю, что хочу видеть его. В личную охрану взять.

— Царь лучших бойцов даст, но сам уже давно не работает так.

— А ты попробуй. Мне нужно, чтобы твоя семья мне девчонку одну из-под земли достала, нашла, где её спрятали. И под защиту свою взяла. Чтобы лучше, чем у президента была. Но так, чтобы никто и не понял, что она под охраной. И главное, чтобы они сами ни о чём не знали.

— Важная девка?

— Внучка моя. Семья. Единственная кровь родная,

что осталась. Только потеряла я её, давно. Знаю лишь в каком детдоме она когда-то была и то, что имя сменила. На какое — Бог только знает. Вот ваша помощь и сгодится. Поговори, уговори своего Царя. Отдай долг сполна, козлёнок.

И сбрасывает. Оставляет меня наедине с мыслями. Залпом опрокидываю в себя алкоголь, но легче не становиться. Понятней тоже. Я даже не знал, что у Арабины семья осталась. Никогда не говорила, не упоминала. В нашем деле о таком не треплятся, но общую инфу всегда знают, про всех. А Арабина умеет удивлять.

Только теперь с Царём встретиться, поговорить. Убедить его взяться за это дело. Раньше можно было одной просьбой отделаться, но теперь не те у нас отношения. Блять, как за год можно прохерить отношения в пятнадцать лет? Он меня подобно щенку подобрал. Научил, выдрессировал, универ оплатил своими деньгами, пока мы только поднимались. Братом стал. А теперь в каждом гниль подозреваю.

Нет, нужно поговорить с семьёй. Разобраться с Пулей и его самоуправством. Вывалить всё и разгребать, вместе, как раньше. И либо дальше работать, как всегда, стеной против остальных. Либо нахрен разойтись по своим точкам. Два года назад работали сами, мирно существовали. Если бы не похищение Веры, так бы и продолжалось.

Я скидываю Арабине отрезок записи со смерти Баширова, где слышно голос Игоря. Хочу проверить, один ли хрен везде лезет, или просто совпадение, с разных сторон обложили.

— Обед готов.

Арина заглядывает в кабинет. Собрана, уверенная. Выискиваю на лице следы слёз, но глаза пусты. Неужели меня одного так выворачивает от разрыва? Не может же быть, что она доверчиво жалась ко мне эти дни, а после отрубила, будто ничего и не было.

— Потом поем.

— Да мне плевать, — пожимает плечами, не отводя взгляда. — Просто сообщаю. Разогревать сам будешь. Я уже пообедала. Дальше сам разбирайся.

Сама поела, чтобы со мной не пересекаться. Спланированно или случайно получились? Пиздец, Клык. Сам вёл к расставанию, чтобы не расхлёбывать проблемы, а теперь ищу следы того, что Арине хреново.

Я не знаю, что делать с девушкой и её сыном. Держать здесь всё время не вариант, как бы не хотелось. Не известно насколько затянуться разборки, а она совсем скоро рванёт от меня. Или к Харукану вернётся, чтобы от меня освободиться.

Сука. Отпустить её тоже не могу. Буду же как пёс вокруг дома наматывать, проверяя, чтобы в безопасности была. Будто цепь вокруг шеи обвязала и дёргает. А я сам подставлялся, позволял.

Над Пулей раньше ржали, а теперь сам такой же стал. Только Вера его другая и история их тоже. А у меня херня полная. Как и у Зверя. Интересно, его тоже так скрутило или только

я попал?

— Миха, — зову под вечер. — Нужно Алека забрать.

— Не нужно.

Арина влетает в комнату взъерошенная. Кусает губы, глаза бегают. Но выглядит так, будто на конкурс красоты собралась. Волосы уложила, косметикой намазюкалась. И платье короткое, открывающее полный доступ к её длинным ногам.

— Алека уже привез мой друг, — отводит глаза и поправляет волосы. — Можно ворота открыть, чтобы они заехали?

— Нет. За воротами забери и домой.

— Ладно.

Хмуриться, поджимает губы и стреляет взглядами. Уверен, представляет на моём месте кучку пепла. Недовольно вздыхает, но кивает. И идёт на выход, даже не захватив пальто.

— Проследить? — предлагает Миха, поправляя кобуру.

— Сам.

Но Миха идёт со мной, чтобы не дать натворить глупостей. Какие глупости. Так, пару выстрелов и будет всё прекрасно. Этот «друг» смертник, раз решил к моей Арине кататься.

Мимо проноситься мальчуган, едва не врезаясь в нас.

— Привет, Миха. Привет, Клык. Пока.

И уноситься в зал с огромной коробкой. Что-то радостно визжит и рассказывает сам себе, срывая обёртку. Но мне нихрена не слышно за злостью, бьющей в груди.

Арина висит на каком-то парне. Целует его в щёку и утыкается в шею. А он обнимает её в ответ, опуская руки ниже положенного. Улыбается и прижимает ближе.

Смертник.

Арина

Я не могу сдержать радости. Обнимаю Данчика, стараясь согреться его теплом. И дело ведь совсем не в температуре воздуха. Просто с ним всегда легко и тепло, без проблем и самокопания. Можно поговорить о глупостях и новинках кино, откинуть все переживания на задний план.

— Я соскучился, любовь моя, — и впервые ничего не ёкает внутри. Слова приятным сиропом растекаются по телу, но больше не сжигают изнутри. — Есть шанс, что меня пригласят внутрь и мы поговорим?

— Нулевой, — я улыбаюсь, смахивая пылинки с его кофты. — Подожди меня тут. Я проверю Алека, и посидим в твоей машине.

— Отлично.

Я разворачиваюсь и вижу недовольный взгляд Клыка. Чуть вздёргиваю подбородок, стараясь казаться уверенней. Нечего ему знать, что ещё недавно я билась в истерике. Настолько, что холодная вода не отрезвляла, только сильнее бросала в пучину переживаний. Кожу тянет сотней слоёв косметики, но зато не видно красных глаз и бледной кожи.

— Он должен уехать, — отрезает мужчина, когда я подхожу к нему. — Сейчас же.

— Не должен и не уедет. Он не на твоей территории, Клык.

Голос не дрожит и сейчас я впервые благодарна всему тому, что случилось со мной. Вывернуло, раздробило и впихнуло пепел обратно. Зато я научилась держать себя в руках, загораживаясь стеной безразличия. До настоящих чувств никому не добраться.

Я иду мимо Клыка. Ненавижу себя, но коротко вдыхаю обволакивающий запах одеколона и кофе. А затем спешу к сыну, который разрывает коробку с подарком Данчика.