Нюрнбергские призраки. Книга 2

Чаковский Александр Борисович

Он взял Герду под руку и повел в сторону, противоположную той, где стояла ее машина. Герда не сопротивлялась. Движением руки она слегка подтянула рукав своей кожаной куртки, и Рихард смог сжать своими пальцами ее оголившееся запястье. Хотя, судя по всему, они находились далеко от центральной части города, улица была хорошо освещена светом витрин магазинов, неоновыми рекламами…

Неподалеку Рихард увидел какой-то сквер. Между деревьями был виден свет. Очевидно, там располагалось кафе или пивная.

— Пойдем, посидим где-нибудь на скамейке под деревом. — И Рихард повел Герду в сторону сквера.

Герда подчинилась Рихарду

столь послушно, что ему показалось, куда бы он ее ни повел, что бы ни предложил, она так же покорно подчинилась бы его желанию. Они уселись на скамье под старой ветвистой липой, и Рихарду захотелось, чтобы ее ветви скрыли его с Гердой от прохожих, от всего мира.

— Герда, — немного задыхаясь от вновь охватившего его волнения, сказал Рихард, — тебе может показаться, что я обманываю тебя, когда говорю, что не могу без тебя, не могу знать, что ты где-то рядом, но невидима и недостижима… Я понимаю, у меня нет никаких прав на тебя, я ни на что не могу надеяться… Да, мы провели долгие часы вместе в самолете. Потом встретились еще, но только один раз. И вот сейчас — это наша третья встреча. Только третья!.. Могу ли я поверить, что у тебя есть какое-то чувство ко мне? И можешь ли ты поверить в мою искренность? И потом, кто я такой? Недоучка, без специальности, без работы, живущий на деньги, которые посылают мне родители. Кому я нужен?

Он не придумывал, не подготавливал слова и фразы, которые произносил, они рождались где-то в глубине души и срывались с его губ как бы помимо воли… Да, так было, и Герда не могла не почувствовать этого.

— Мне тоже хорошо с тобой, Рихард, — тихо сказала она, чуть придвигаясь к нему. И тогда Рихард решился… Он обнял Герду, обнял не сильно, робко, едва касаясь ладонью ее плеча. Так они сидели, не произнеся больше ни слова, точно их души и в самом деле молча разговаривали между собой.

…Больше между ними ничего не произошло. Когда Герда подвезла Рихарда к его гостинице, он, прежде чем выйти, неуверенно сказал:

— Может быть, зайдешь ко мне, Герда? Всего на несколько минут.

Она отрицательно покачала головой.

— Тогда, — сказал Рихард, теряя последнюю надежду, — может быть, мы подъедем к твоему дому и я зайду к тебе? А потом я дойду домой пешком…

— Нет, — тихо, но решительно произнесла Герда. И после паузы добавила: — Не сейчас… не сегодня…

И вот Рихард снова в своей комнате. И снова один. Но это было уже совсем другое, непохожее на недавнее одиночество. Сознание, что он вновь обрел Герду, ощущение, что она и сейчас рядом с ним, не оставляли Рихарда ни на минуту. Он боялся потерять это ощущение, боялся, что его вновь захватят мысли, которые еще недавно так угнетали его. Он посмотрел на часы, увидел, что время близится к одиннадцати, и сказал себе: "Спать! Немедленно спать! Утром решу, что делать дальше".

Рихард быстро разделся и потушил свет. Но и в наступившей тьме ему чудился образ Герды. Ему хотелось как можно скорее уснуть, уснуть, пока Герда еще где-то здесь, рядом…

Сколько он проспал? Час, два, три?.. Рихард не смог бы ответить на этот вопрос. Он вздрогнул, как or сильного толчка, не сразу поняв, что именно его разбудило. Но спустя несколько секунд уже догадался: эго телефон. Звонки следовали один за другим.

"Кто бы это мог быть? — с тревогой подумал Рихард. — Кому я понадобился среди ночи!"

— Алло, слушаю! — поспешно крикнул он.

— Это я, — услышал Рихард

голос Клауса. — Ты что, нарочно не подходишь к телефону?

От звонка Клауса Рихард не мог ждать ничего хорошего.

— Я уже спал, — недовольным тоном ответил он.

— Спа-а-л? — удивленно протянул Клаус. Рихард взглянул на часы: было двадцать минут первого — и резко ответил:

— А что я должен был бы делать в такое время?

— Ну, мало ли что! — с усмешкой, как показалось Рихарду, произнес Клаус. — Мог бы, например, посмотреть ночные "Последние известия".

— А что интересного я бы там увидел? — на этот раз уже почти грубо произнес Рихард.

Но на Клауса резкость тона Рихарда, видимо, совсем не подействовала.

— Ну, кое-что увидел бы, вернее, услышал. Например, о попытке коммунистов похитить из зала суда некоего Борха.

Рихард вздрогнул и крепче прижал трубку к уху.

— Что ты говоришь? — еще не до конца осознавая то, что сказал Клаус, переспросил Рихард.

— То, что ты слышишь. Красные совсем распоясались в нашей стране! И куда только смотрит полиция?! Диктор сказал: на суд напали коммунисты в масках, разбросали свои большевистские листовки, хотели похитить Борха, но им это не удалось. Борх снова заключен в тюрьму. Словом, интересное сообщение, прямо как детективный роман. Посмотрим, что завтра будет в газетах.

— Спасибо, что рассказал мне, Клаус! — взволнованно произнес Рихард. — Это все?

— А тебе этого мало? Ладно, желаю сладкого сна. Кстати, завтра заходи ко мне, я верну твою игрушку… Ну, этот… магнитофон. Все. Пока!

ГЕРДА

С тех пор прошло больше двух месяцев. В начале каждого из них Рихард получал из Буэнос-Айреса от того, кого по-прежнему считал своим отцом, письма и довольно крупные денежные суммы, получил письмо и от Гамильтона, уже из Соединенных Штатов. Он писал Рихарду, что все его попытки встретиться с ним до отъезда или хотя бы поговорить во телефону ни к чему не привели, и ему стало ясно, что Рихард избегает его Одновременно с письмом на имя Рихарда от Гамильтона пришел довольно солидный денежный перевод. Присланные деньги Рихард тут же отправил назад, по адресу, указанному в письме.

После того, памятного Рихарду вечера, на другой день, он прочел в газетах сообщения, схожие по содержанию с той телепередачей, о которой ему рассказал Клаус. Большинство из них изложили происшествие в суде как попытку «красных» вызволить сообщника. Цель «акции» оправдалась. И лишь одна газета, которую Рихард не удосужился прочесть, коммунистическая "Унзере Цайт", охарактеризовала налет как нацистскую провокацию. Но Клаус, который показал Рихарду эту газету, сказал, что на нее не стоит обращать внимания, что тираж ее ничтожен, а занятая ею позиция никого не убедит.

Заметка в "Унзере Цайт" была напечатана без подписи как редакционная информация, но Клаус не без ехидства заметил Рихарду, что, "наверное, тут не обошлось без твоей Герды".

— Нет, уверен, что нет! — вырвалось у Рихарда.

— Откуда такая уверенность? Ты что, видел ее после того, как приехал в Мюнхен? — с подозрением спросил Клаус.

— Если бы заметку написала Герда, то она должна была бы находиться вчера в зале суда. И тогда я наверняка бы увидел ее. Да и ты тоже. Верно?

Клаус пожал плечами и ничего не ответил: видима, довод Рихарда показался ему убедительным.