Нюша

Ad Валентина

Но если в моменты собственного отчаяния я сочувствую своим четверолапым подопечным, то все остальное время завидую. Когда я прихожу за ними к квартире Томилы и вижу в ее глазах ту любовь, которой давно не нахожу в глазах собственной мамы, мне становится по настоящему больно. Успешная бизнес-леди дарит собакам столько своей нежности и заботы, сколько за последние несколько лет я могла получать разве только в самых своих глубоких и красочных снах. Томила готова, в прямом смысле слова, целовать своих питомцев в задницу, в то время как моя собственная мать целовала меня в последний раз года четыре назад. За то время, что я гуляю с ее любимцами,

моя работодальница названивает мне по несколько раз, дабы узнать все ли у них в порядке. Я же могу спокойно не появляться дома неделями, а моя мамочка этого даже не заметит. Почему так случилось в моей жизни? Почему даже самый галимый хомяк живущий в клетке у восьмилетней девочки или золотые рыбки гадящие в свой аквариум; может кошки, шиншиллы или змеи; даже тараканы, у своих хозяев занимают более важное место в сердце чем я у своей мамы?

Скажу откровенно - иногда мне очень хочется поменяться местами с Рокси или Лабутеном и жить без печали. Но…

– Роксиии, нееет!
– Я истерически завопила, но было поздно.

Моя подопечная успешно нырнула в самую глубокую лужу, которую только могла найти. Ну вот почему всегда происходит одно и то же?! Лабутен, мальчик, который никогда не позволит себе извозиться в грязи так обильно, как это всякий раз выходит у моей девочки. Хотя, чего я еще могла ожидать в пасмурный осенний день от той, которая даже солнечным летним могла выискать себе «море»?

– Рокси, ну ты и задница!
– Я осуждающе уставилась на довольное животное с виноватыми глазами.
– Ты ведь не свинья, а собака. Пора бы уже это понимать. Тебе так не кажется?

Словно понимая каждое мое слово, сидевший рядом Лабутен громко пролаял подписавшись таким образом под каждым моим словом. Рокси ответила взаимностью и это прозвучало, в переводе с собачьего, как-то так: «Да плевать мне на ваше мнение, главное, что я кайфонула!». И это был правильный и достойный ответ, эта сука явно знала себе цену и имела характер. Кстати говоря, в моей голове в последнее время звучало что-то подобное, мне давно плевать не чужое мнение.

– Что ж, дорогие мои, - я на минутку подняла глаза в небо где собирались в кучки грозные тучи не предвещающие ничего хорошего, - нам нужно поторопиться с прогулкой… Хотя… Плевать. Ваша мамочка еще не скоро появится дома, а деваться с вами мне все равно больше некуда. Так что Рокси, это точно твой день. Можешь плавать сколько угодно, все равно, хуже не будет.

Я перевела взгляд от полностью счастливой девочки, на морду Лабутена и не увидела особого энтузиазма, по-моему, он даже немного заскулил, от озвученной мною перспективки.

– Прости, дружочек, но это день твоей подружки и исправить это не в моих силах.
– Я еще раз посмотрела на гоняющую по лужам Рокси, погладила Лабутена, и всей дружной компанией мы медленно продолжили прогулку.

По лужам равнодушно шлепала я, радостно прыгала Рокси, и только Лабутен недовольно обходил всевозможные опасности стороной. Нужно было видеть, как огромная груда белоснежной шерсти аккуратно ступает исключительно на сухую поверхность. Не прошло и часа, как небо потихоньку стало проливать на землю влагу, совершенно озадачив Лабутена.

– Стелла, я у входа. Пару минут, и буду за столом.
– Прозвучавшее неподалеку имя заставило меня оторвать взгляд от собственных грязных резиновых сапог и перевести его на владельца знакомого голоса.

Сначала я увидела исчезнувший за дверью

силуэт. Потом взглянула на вывеску принадлежавшую пиццерии «Синьор-Помидор». После чего я обратила внимание на происходившее за огромным панорамным окном действо. Пазл в голове моментально сложился.

«Пиво» (а именно так лично для себя я обозвала одноклассницу, родители которой даже если бы сильно захотели, не смогли выдумать более подходящего имени, а потом ко мне примкнули другие «товарищи» Стеллы), стояла во главе праздничного стола и с ослепительной улыбкой принимала подарки. Над столом, за которым были собраны до боли знакомые лица, летали воздушные шарики. На стене, за спиной Стеллы Купцовой, красовалась разноцветная надпись «Happy Birthday». А совсем скоро, Купцовой протягивал букет алых роз и небольшой подарочный сверток, тот самый парень, которого я недавно видела только со спины. Это был Тимофей Гусев, наш одноклассник.

В общей сложности за праздничным столом «пива», было собрано десять наших одноклассников и пятеро из параллели. Из наших не хватало пятерых, включая меня. Видимо Стелла произвела замену в нашей классной команде.

Сережа Соломко и Маргарита Песцова, не прошли фейс-контроль на этот веселый день варенья далеко не только по внешним данным, а и по умственным. Ботанов никто не любит, даже я. Ева Карандашова и Полина Капустина, никогда не были подругами Купцовой, а не стесняясь называли вещи своими именами. Пиво - пивом, врагов - врагами, дур - дурами, бракованных - бракованными. По этой причине они, естественно, тоже не вошли в круг любителей «пива». Я…

Из так называемого «зазеркалья» я медленно перевела взгляд на свое в нем отражение. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять почему на празднике «пива» нет места «бракованной» (кстати говоря, именно Стелла наградила меня подобным клеймом). Довольно пухлое лицо отражавшееся в стекле было усеяно прыщами. От ветра и низкой температуры щеки прилично покраснели, что только подчеркивало всю прелесть переходного возраста. Выбивающиеся из под капюшона черные пряди волос, давно промокли и противно прилипали к лицу. И все это не имело бы никакого значения, будь я Леди Гагой, но я всего лишь жирный и уродливый подросток-изгой.

Я всегда недолюбливала осень. В детстве, за первое сентября. А последние четыре года я ее люто ненавижу не только за школьные издевательства и насмешки. Именно в это время года папочка превратил мою нормальную жизнь в полный отстой. Но за прошедшее время мне удалось полюбить в ней кое-что, а именно дождь. В нем я легко могу спрятать свои слезы. Вот и сейчас, совершенно неконтролируемые горячие и соленые капли моего собственного производства на лице, смешались с холодными и безвкусными дождевыми потоками. Никому в целом мире не удастся отличить одно от другого. Да и кому это, собственно, нужно?

Несколько долгих минут я всматривалась в веселье за стеклом, от чего чувствовала себя еще более жалкой, чем когда-либо. Я не завидовала и не пускала слюни, я просто зависла. Не могу даже сказать, что понимала и воспринимала происходившее в зале движение. Я просто втыкала, пытаясь вспомнить, когда в моей жизни был праздник и будет ли еще когда-то.

Даже не знаю, к чему бы все это привело, если бы о себе не напомнили мои подопечные, причем одновременно.

– Какого хрена?!
– В момент, когда у Рокси и Лабутена возникло желание пробежаться, ничего другого мой рот извлечь просто не мог.