О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря

Гале Анна

– Разумеется, как положено по этикету.

– Хорошо, дорогая, если ты этого желаешь… Татьяна, разреши представить тебе маркизу Инесс Бероль, первую сиятельную даму Грарга, уважаемого члена совета судей…

– Татьяна? – с лёгким удивлением переспросила Инесс.

– А это Татьяна, лучшая подруга нашей Вики, вдова рыцаря Вильгельма и, по совместительству, жертва сегодняшнего совета, – с удовольствием продолжила Лиля. – Заодно, хотя об этом ты не просила, Инесс, хочу представить тебе и супругу сэра Герберта, даму Викторию.

Лицо Инесс побледнело, по белой коже пошли красные пятна.

– Как ты посмела так меня унизить, Лили? –

прошипела дама.

– Ты сама попросила представить ей тебя, Инесс, – ехидно напомнила Лиля.

– Лилиана, почему дама Виктория в первые сутки после посвящения и свадьбы сидит в трауре и глотает слёзы? Прошу прощения за это недоразумение, дорогая, – Инесс сладко улыбнулась мне.

Я растянула губы в ответной улыбке.

– Чёрный цвет всегда в моде, Инесс, Вика просто не успела переодеться после служения, – ответила Лиля. – А слезы глотает, потому что до перехода знала убитых врагов. В ней пока много человеческого. Между прочим, Иоганн был поклонником Викуси. Он даже хотел увести её у Герберта, зная, что они живут вместе. Представь себе, за несколько минут до перехода чашепоклонник пытался отговорить Вику от вступления в орден и предлагал с ним уехать.

– В самом деле? – живо поинтересовалась Инесс, забыв о конфликте. – Как романтично! У Герберта был достойный соперник.

Сердце болело, как будто кто-то сжимал его в кулаке. Я не могла заставить себя думать об Иоганне в прошедшем времени. Только вчера он отговаривал меня от посвящения, говорил, что будет меня ждать, что готов принять меня в любой момент. А сегодня утром рыцарь умирал у меня на руках, и я закрывала его глаза. Синие любящие глаза. Я снова всхлипнула.

Что было бы, если бы во мне сохранились чувства? Наверное, я бы впала в такой же ступор, как и Синичка в начале. А что переживает сама Танюша, потеряв сразу двух близких людей? Всё равно, что из моей жизни навсегда исчезли бы Герберт и Лиля. Ужас! Даже представить страшно!

– С этим понятно, – между тем продолжала Инесс. – Но тогда я, тем более, не возьму в толк, почему дама Виктория занимается готовкой? А эта дрянь сидит, сложа руки, одетая как картинка, да ещё и смеет высказываться? – добавила она, сверля Синичку тяжёлым взглядом.

– Татьяне здесь переодеваться не во что, – мирно ответила Лиля. – А насчёт того, что ничего не делает и издевается… Похоже, это своеобразная реакция на сильный стресс.

– Вот как?

Инесс шагнула к Синичке и рывком схватила её за руку. Танюша холодно смотрела на судью, не пытаясь отнять руку. Инесс переводила взгляд с Синички на Лилю, потом снова на Синичку. Таня сидела всё с тем же ледяным выражением лица. Она чуть побледнела, а серые глаза постепенно темнели.

– Любопытно, – протянула Инесс. – Она поразительно владеет собой, Лилиана. Просто генератор энергии, а с виду и не скажешь…

– Прекрати! Именем великого Грарга! – резко и властно приказала Лиля. – Герб не давал тебе разрешения!

Инесс с усмешкой разжала пальцы. Танюша поморщилась, словно от боли. Второй рукой она вцепилась в край стола, как будто пыталась удержаться.

– Что случилось? – вздрогнула я. – Синичка?

– Видишь ли, Викуся, – неторопливо начала объяснять Лиля, – когда человеку плохо – неважно, морально или физически – ему станет во много раз хуже, если кто-то из нас возьмёт его за руку. Именно за ладонь. Мы при этом получаем от него силы. Если подержать так дольше нескольких секунд, это становится пыткой. Инесс имеет в виду,

что подруге твоей очень плохо, хоть она и держится так, что этого не видно. Слушай, Пичужка, а давай-ка мы с тобой чего-нибудь крепкого глотнём, что ли? По-моему, тебе не помешает.

Синичка отпустила край стола и с усилием выпрямилась.

– Лилиана, чего ты с ней возишься? – раздражённо спросила Инесс. – Увидела родственную душу, такую же дворняжку, как ты сама?

– Пичужку, – поправила Лиля. – И попрошу называть меня дама Лилиана. Я всё же была замужем за сэром Гербертом.

Она извлекла из навесного шкафчика полуторалитровую бутыль с медицинским спиртом. Где Лиля только берёт эту гадость?

– А осталась дворняжкой! – бросила Инесс.

Лиля прищурилась.

Ответить она не успела. Распахнулась дверь ванной, за стеклом вновь возникла обнажённая мужская фигура, обёрнутая чем-то ниже пояса. В кухню вошёл коротко стриженый, невысокий, по сравнению с Гербертом, мускулистый шатен с полотенцем на бёдрах и довольным сальным взглядом. Из одежды, кроме полотенца, на нём осталось только кольцо судьи Грарга. Лиля, не глядя на вошедшего, разливала содержимое бутылки в две рюмки, разбавляя водой. Инесс напряглась, её дыхание стало тяжёлым, ноздри раздулись. Увидев супругу, Бари слегка попятился.

– Как ты смеешь входить в таком виде туда, где находятся дамы Грарга?! – прорычала она. – Сейчас же вон!!! Зайдёшь, когда приведёшь себя в порядок!

Шатен молча исчез за дверью. Похоже, Инесс держит неверного мужа под тяжёлым, устойчивым каблуком.

– Сиятельная дама, – моментально вступила Синичка. – А кого здесь мог смутить беспорядок в одежде вашего супруга? С эстетической точки зрения, посмотреть на этот экземпляр даже любопытно…

– Не ожидала от тебя, Пичужка! – рассмеялась Лиля. – Где ты этого нахваталась, невинное создание?

– Да уж, невинное, – хмыкнула Инесс. Она тяжело опустилась на стул. – Я предвижу, что быть её защитником – занятие крайне неприятное.

– Тебе-то что? – Лиля, посмеиваясь, капала в чашку что-то вонючее. Затем она разбавила это водой и протянула мне. – Викуся, давай-ка выпей, скоро начнут прибывать остальные гости. Хватит плакать, дорогая. Инесс, спирт не предлагаю. Знаю, что ты нам компанию не составишь.

– К сожалению, Лилиана, я имею прямое отношение к защите, – с явной неприязнью произнесла гостья. – Я была в гостях у Каитона, когда услышала о предстоящем совете, и Мари попросила меня быть защитницей. Она так чувствительна, за несколько веков почти не изменилась. Мари услышала, как Каитон и Анорм обсуждают варианты приговора. Сначала она пыталась убедить Анорма облегчить участь жертвы, но ты ведь его знаешь… – улыбнулась Инесс. – Король учтиво, но твёрдо отказался, а Каитон посоветовал Мари выбросить это из головы. Тогда она кинулась ко мне. Не могла же я отказать Мари! Теперь придётся держать слово.

– Они будут на совете? – быстро, чуть напряжённо спросила Лиля. – Оба? Каитон и Анорм?

– Нет, Каитон обещал Мари, что не станет в этом участвовать. А вот Анорм собирается быть обвинителем. Удовольствие ниже среднего – выступать на совете против самого Короля из-за наглой, дурно воспитанной девчонки. Ну да ладно, – Инесс глубоко вздохнула. – Перед лицом великого Грарга я объявляю, что буду защитником на сегодняшнем совете судей. Я приняла это решение осознанно.

Она коснулась губами камня в кольце судьи, а затем с недоумением уставилась на Лилю.