О чём молчат псионики
Шрифт:
Кое-как разделив ощущения корабля и собственного тела, Лиам понял, что он, полностью обнажённый, подключён через вшитые в позвоночник разъёмы к Призраку. Да, сейчас Лиам находился в этой наполовину живой машине убийства. Действительно органика. Зверь тоже прислушивался к своему пилоту — поняв, что верх не взять, он затаился в глубинах сознания, в любой момент готовый к прыжку.
«Где мы?»
Зверь дал координаты относительно положения флагмана — обозначил его как «Дом», а потом ещё раз попытался подчинить Лиама, но не справился с блоками. Чувство раздвоенности восприятия усиливалось с каждой минутой, когда Лиам уставал противостоять соединённому с ним интеллекту. Искусственному ли? Зачем органическим кораблям пилоты-псионики? В момент размышлений Зверь наконец выиграл противостояние и направил Призрак Домой.
Лиам перестал сопротивляться — он не контролировал корабль, — однако готовность в любой момент перехватить управление и остановить Зверя виделась чётко: не давал возможности для полного слияния или, как говорил Уэсли, интеграции. Видимо, офицер Консорциума имел в виду именно это.
Зверь занял своё место среди десятков других Призраков, заполнявших док флагмана — Лиам мысленно содрогнулся от масштаба. После стыковки биокорабль отключил синхронизацию: Лиам тут же потерял сознание, чтобывновь очнуться рядом с поясом астероидов. Идею о том, чтобы удрать на Звере к земным силам, Лиам отверг — сразу уничтожат. Да и интеллект биокорабля был подключён к единой сети — любая команда Лиама против воли Зверя сопровождалась ментальным ударом свыше.
Лиам видел и других Призраков: пилоты безмолвствовали, слышно было только их Зверей. Противоречивые ощущения — Лиам не подчинялся воле корабля, но противиться и сбежать тоже не представлялось возможным.
С каждым разом длительность полётов увеличивалась — Зверь отвоёвывал себе всё больше контроля. Лиам мало понимал в пилотировании, но и управление Призраком не походило на управление обычнымзвездолётом. Скорее, биокорабль был продолжением его физической оболочки, потому многие моменты приходили на уровне инстинктов. И Лиама, и Зверя.
Со временем появились тренировочные цели — чаще это были остовы истребителей земного происхождения. Зверь с предвкушением рычал «убить» и своим смертоносным лучом разносил мишень. Машина обладала примитивным интеллектом, но зашитые рефлексы былинезыблемыми. Поддерживать диалог Зверь не мог — мыслил словами «свои», «добыча», «дом», «убить» и изредка формулировал фразы. Лиам теперь начал догадываться, зачем таким машинам люди-пилоты, но не понимал, почему ни один из встреченных им Призраков не был разумным — несмотря на логичное поведение, все их мысли сводились к тем же простым командам.
Что происходило с телом, когда Лиам находился в отключке, он даже предположить не мог — Зверь полностью покрывал потребности организма в воде, питании, кислороде. Только резко внедряющийся разум живой машины не давал спать — каждый полёт был длиннее предыдущего, из-за чего Лиаму становилось всё сложнее сопротивляться его воле. Вот и сейчас, после нескольких часов лавирования среди космического мусора, Лиам безучастно следил, как Зверь рыщет в поисках добычи.
Они засекли корабль. На этот раз гражданский — двигатели не работали, но Лиам почувствовал что-то — там были люди. Или человек. Знакомый ему. Родной. Пока он прислушивался к своим ощущениям, Зверь открыл огонь — инстинкт убивать в нём был сильнее всего, а Лиам замешкался и дал слабину. Пытался остановить — уже поздно, тогда начал саботировать команды Зверя, чем спровоцировал досрочный вызов на флагман — биокорабль сразу сообщил по сети об ошибке интеграции.
Вернувшись Домой, Зверь привычно отключился, но Лиам не потерял сознание — его из Призрака вытащили офицеры Консорциума: данное ими полотенце не спасало обнажённое тело от пронизывающего холода, но было приказало ждать. Момента, когда в док заведут полуразрушенный пассажирский транспортник.
Сейчас Лиам был один, без Зверя в голове, потому восприятие обострилось, стало иным — особенно когда на антиграв-платформе к нему приблизилось изуродованное тело Сьюзен Олдридж, его мамы.
Она была жива, когда Зверь стрелял. Лиам чувствовал, но не понял. Всё было ложью. Консорциум — и есть ложь. И Лиам — часть его системы.
Согнувшись пополам, Лиам закрыл руками лицо. Он убил её! Не остановил Зверя, промедлил! Да, его провоцировали нарочно, но кто он после этого? Такой же убийца, как и все Призраки.
Впавшего в истерику Лиама отвели в уже знакомую серую комнату — там он упал на пол и несколько часов катался в сухих беззвучных рыданиях, а потом, успокоившись, безучастно уставился в одну точку. И наконец уснул.
Дом сзади. Темно. Пусто. Лететь далеко, где Большой и Серый. Убить. Мелких серых тож е убить. Своих десять. Мелких серых — четырнадцать. Убить. Уже десять. Кусаются. Одного из Своих убили. Убить Мелкого. Уходит. Быстрый. Я быстрее. Почти убил. Мелкий ещё жив. Убить. Надо ближе. Слышу его. Мелкому больно. Он был Моим? Он Мой? МОЙ. МОЙ. МОЙ.
Свои хотят убить Моего. Он МОЙ. НЕЛЬЗЯ. Не слышат. Убить Своих. Убить. Убить. Четверо Своих уходят Домой. Останусь с Моим. Ему больно. Моему нужно в его Дом, там ему помогут.
Джозеф Блэкмор, наблюдавший за схваткой земных истребителей с Призраками, принадлежность которых до сих пор оставаласьнеизвестной, с изумлением понял, что один из вражеских кораблей начал атаковать своих. Прикрывая уже подбитую машину КАГа, он открыл смертоносный огонь по другим Призракам, а потом и вовсе принялся буксировать повреждённый истребитель Джонсон к «Аполлону».
— Полковник?
— Не стрелять в Призрака! Запустить в док! — отдал приказ он.
Да, это очень рискованно — Призрак в доковой зоне крейсера, — но с момента смерти Арнольда, когда Блэкмор принял командование кораблём, он имел право на подобные решения. Сейчас — хотя бы для того, чтобы захватить вражескую машину и наконец выяснить, что за раса устраивает регулярные нападения на земной флот.
До этого всё, что у них имелось — лишь догадки, в частности, что за этими атаками стоит Дарн. Но никаких доказательств не было — как не было и весомых причин для войны с древней расой. Блэкмор их просто не видел, но высшее руководство и политики, несмотря на падение доверия населения к правительству, от своего курса не отказывались. Во всяком случае, что касалось средств пропаганды.
Сам же полковник имел нехорошие предчувствия, что враг таится совсем в другой стороне. Когда погибло Красное звено — трагическая случайность. Исчезновение спасательного челнока с тремя истребителями — бывает, война же идёт. Но у Джозефа с каждым днём нарастало ощущение, что Призраки всегда на шаг впереди, будто они знают больше, чем зналон сам. То есть примерно столько же, сколько знал генерал Сантьяго — его давний друг и начальник. Которому он доверял сильнее, чем самому себе. Джозеф даже не думал обвинять Арнольда в предательстве, но разговор о странных совпадениях однажды всё же завёл.