О чем плачет дождь
Шрифт:
– Дориан? – напомнил о себе Эвард.
– Да? – маг спохватился. Оглядел сослуживцев, которые ждали его распоряжений, и кивнул: – Интендант Трент, вы можете быть свободны.
Офицер, отвечавший за этот склад, склонил голову и вышел. Ладлоу щелкнул пальцами, устанавливая купол против любопытных ушей.
– Ормонд не при чем, – повторил Эвард. – Ее сила совсем другая. Легкая и свежая, как воздух после дождя. А это... – Он еще раз присмотрелся к бечевке. – Удивительно, что ты вообще догадался про подклад. Оно больше похоже на случайный мусор, даже для меня. Сила ведьмы чувствуется еле-еле.
Дориан
– Но ты уверен, что это не Ормонд? – уточнил Ладлоу на всякий случай.
– Конечно. Я тебе больше скажу, он очень похож на работу темной ведьмы.
– А вот это нехорошо, – помрачнел Барлент.
Дориан хмуро кивнул, поддерживая друга. Нехорошо – еще мягко сказано. В большинстве своем ведьмы были воплощением живых, природных сил. Да, они могли пакостить, плести интриги, нарушать закон. Вот только это не меняло суть их силы. Но если ведьма все же переступала границы человечности, сознательно отнимая чужую жизнь, обращаясь к кровавым практикам, то от нее будто отворачивалась сама природа, а дар искажался. Ведьма становилась темной. И была способна нести лишь зло, разрушения и боль.
Неудивительно, что Инквизиция безжалостно карала темных ведьм. А те учились таиться, скрывать свои преступления, менять личины, как перчатки. И если в Морангене появилась такая ведьма, это могло принести много проблем.
– Проверь еще раз, – попросил Дориан, в глубине души понимая, что это бессмысленно.
Но Эвард послушался. Осмотрел и едва ли не обнюхал бечевку со всех сторон, стараясь не пропустить ничего.
– Да, – подтвердил он. – Темная сила.
– Бесы...
– Хорошая работа. Как я уже говорил, сила чувствуется еле-еле, и далеко не всякий инквизитор ее бы определил. Наш соперник – сильная и умелая темная ведьма.
– Есть варианты, кто это может быть? – спросил Барлент.
– Линнея Ормонд – точно светлая, – медленно качнул головой Эвард. – Последний раз с темной ведьмой Инквизиция Салина сталкивалась лет пять назад. Тогда ведьму выловили и казнили. Я свяжусь с отцом или дедом, но, кажется, мы имеем дело с той, кто еще не попадал в поле зрения закона.
– Сильная, умелая и при этом еще ни разу не попадалась, – резюмировал мрачный Барлент. – Мы в заднице.
Дориан и Эвард переглянулись, а потом не сговариваясь принялись обходить стеллаж, на котором хранились испорченные тросы. Всего нашлось четыре большие бухты, поврежденные тьмой. Не так много, как могло бы быть.
– Как-то не слишком похоже на диверсию, – пробормотал Эвард задумчиво. – Масштаб не тот.
– Может, проба пера? – предположил Дориан. – Они решили подбросить порчу, чтобы проверить, обнаружим мы ее или нет?
– Не исключено, – согласился Барлент.
– Официально Линнея Ормонд – единственная новая ведьма в Морангене за последние несколько лет, – сказал инквизитор. – Но если сюда явилась темная ведьма, то на учет она явно не встанет. И скорее всего вообще будет маскироваться под обычную женщину. Я мог бы дать своим людям поручение осторожно проверить гостиницы, только это лишняя трата времени.
Дориан кивнул, не став спорить. Пусть Моранген и не был известным курортом, приезжих
– В любом случае, теперь мы знаем, что кто-то из заговорщиков уже есть на базе, – поморщился Ладлоу. – Вряд ли ведьма сама принесла эту порчу.
– Подозреваешь Ормонд? – Эвард понимающе улыбнулся.
– Хороший вопрос.
Улик против Линнеи не было. Сегодня она казалась искренне расстроенной обвинениями и обиженной на него, но вдруг эмоции были искусной игрой? Дориан повидал в жизни многое. И вполне мог предположить в Линнее самую хитрую и опасную из заговорщиков.
Милая молоденькая ведьма, которая искренне хочет помочь окружающим, – отличное прикрытие. Никто не станет ждать от нее подлянки, никто не откажется подружиться с той, кто отвечает за здоровье наличного состава базы. А лазарет дает самые широкие возможности для махинаций.
Или же их просто отвлекают, перетягивая внимание на ни в чем не замешанную девушку? Ее прогулка в лес оказалась просто прогулкой. Она не пыталась с кем-то встретиться без лишних глаз или пронести на базу нечто недозволенное. Поэтому у них все еще не было никаких явных улик против Ормонд, одни подозрения. От противоречий Дориану захотелось выругаться.
– Что будем делать? – спросил инквизитор. – Я могу начать официальное расследование, но стоит ли?
– Не стоит, – решил Дориан. – Мы признаем эти кабели бракованными и спишем. Все интенданты получат новые инструкции, якобы, чтобы контролировать качество того, что нам привозят. Никто не догадается о порче. Ну а я... – Он вздохнул. – Я попробую узнать нашу ведьму поближе.
***
Мне удалось добраться до флигеля, не расплакавшись. Зато стоило оказаться там, слезы сами потекли по щекам. Все-таки я ненормальная ведьма. Слишком близко к сердцу воспринимаю чужие нападки и не всегда могу постоять за себя.
Но как же это несправедливо. Да, и Ладлоу, и Барлент говорили, что ни в чем меня не обвиняют, вот только у них же все было написано на лицах. Они посчитали меня виновной только из-за дара. Единственная ведьма Морбрана, понимаете ли. Ну и что, что единственная? Порчу мог принести сюда кто угодно, уж не представляю, зачем. А они сразу заподозрили именно меня. И, если бы не инквизитор, явно арестовали бы, ведь у командира базы есть такие полномочия.
Хорошо хоть, Эвард Грэн оказался объективным. Не знаю, как именно он определил, что порча – не моих рук дело. Но хочется сказать ему за это огромное спасибо. Надеюсь, Грэн поможет им найти настоящего виновника.
А как теперь поступить мне? Несправедливое обвинение до сих пор жжет где-то внутри, как муравьиные укусы. Не смертельно, зато больно и противно. Я ведь ничем не заслужила такое отношение. Но раз оно все же есть, смогу ли я тут нормально работать? Уже начинаю сомневаться в этом. Стоило бы уйти и поискать другое место, вот только теперь меня связывает контракт. Не зря Барлент предупреждал об этом. Нужно было задуматься.