О детской литературе, детском и юношеском чтении (сборник)
Шрифт:
Перед всеми этими обстоятельствами кажутся бледными все противопоставления старой формы — новой форме, которая в конце концов чисто кабинетно расцветала в футуристических кружках.
Сделалось в гораздо большей степени вопросом жизненной стихии чувство, что новые люди, имеющие новые материалы, должны будут, конечно, дать что-то новое.
До революции дать новое значило рассказать о старом с каким-нибудь вывертом, найти какие-нибудь формально виртуозные изменения литературного материала, в существе которого не лежало ничего нового, разве только сдвиг от жизненного, так сказать, материала к разным богемским кафейным курьезам, мальчишескому озорству.
Вопрос о форме для нашего времени стал для писателя так: найти форму, наиболее точно умеющую схватить новый материал и наиболее ясно умеющую изложить его уму и в особенности чувству читателя.
Не удивительно, что постепенно искусство вообще и литература в особенности должны были близко подойти к той манере писания, которая присуща была классикам и народникам. Это просто наиболее удобная манера, наиболее простая, и перед открывающимися новыми мирами, при огромном богатстве новыми мыслями и чувствами, писатели, конечно, должны были вскоре перейти к этой удобной и простой манере, нисколько не отрицавшей возможности найти в ее рамках свои индивидуальные приемы.
Конечно, наша классическая литература создала незабываемые ценности. Уже по одному этому мы никогда не отвернемся от нее. Затем, как я уже отметил, самое ценное в новой литературе опирается в отношении языка и общей манеры подхода, в особенности в области прозы, на основной кряж нашей литературы — от Пушкина до Горького.
Но, нисколько не отрицая важности изучения всеми молодыми гражданами, а в особенности советскими школьниками, старой дореволюционной литературы в ее действительно здоровых образцах, то есть оставляя под сомнением барское эстетство предреволюционной поры, мы все же должны подчеркнуть, что было бы непонятным грехом со стороны школы не знакомить ученика с советской литературой… А кроме того, надо, чтобы ученик легко находил книгу для чтения современную, свежую, будящую его мысль, дающую ему возможность поярче, побогаче ориентироваться в окружающем. Хорошо, конечно, предоставить подростку самому разбираться в молодом, но очень густом уже лесу нашей литературы. Однако неплохо положить около него книжку, наиболее соответствующую его возрасту, хорошо подобранную в смысле художественности и в смысле направления и снабженную предисловием или комментариями.
Кажется, уже смолкают голоса, каркавшие по поводу оскудения русской литературы. Кажется, уже всякому видно, что она растет, молодая, правдивая, могучая, нарядная.
Можно собрать богатейшие кошницы цветов на лугах этой новой весенней литературы.
Я думаю, что ни одно издательство, в том числе и издательство «Никитинские субботники» 1 , не может претендовать в этом отношении на какую-нибудь монополию. Пускай по разным тропам, разными методами собирают школьные антологии и сборники, но начало, делаемое «Никитинскими субботниками», имеет все-таки свою и очень нужную физиономию.
Это не хрестоматия и, во всяком случае, не учебник. Это целостные повести, в совокупности своей хорошо освещающие и данную писательскую индивидуальность, и излюбленные сюжеты, которые данный писатель по особенностям своей жизни избрал своим объектом.
В выборе нет стремления приспособиться к мнимому полудетскому разуму младшей части юношества. Рассказы говорят полным голосом. Каждая книжка снабжается предисловием, дающим характеристику, так сказать, социальной личности писателя и социальной значимости предлагаемых вниманию молодежи произведений.
Я от души желаю, чтобы новая литература и младшая часть нынешней молодежи как можно крепче сплотились между собою, и думаю, что серия, предлагаемая издательством «Никитинские субботники», сыграет в этом отношении свою заметную и благотворную роль.
1 июля 1925 г.
Киевским пионерам *
Из-за целой массы выступлений и посещений, которые мне пришлось проделать в Киеве во время краткого моего пребывания здесь, я не смог непосредственно побеседовать с вами. Поэтому я пишу вам. Я приветствую киевских пионеров от имени их старших товарищей из РСФСР и от имени тамошних пионерских организаций. Если ЛКСМ должен гораздо шире охватить все классы, живущие в нашем Союзе, чем может это сделать РКП, то пионерское движение должно постепенно охватить всех детей нашей республики. Мы с отрадой следим поэтому за численным ростом пионерского движения, которое является теперь самым широким детским движением, когда-либо виданным в истории человечества. Но оно не только шире, оно и глубже прежних движений, именно потому, что его целью является сделать из нашего поколения настоящих коммунистов. Помните, однако, дорогие товарищи, что без регулярной учебы в нашей все улучшающейся школе вы не можете стать такими гражданами, какими хочет видеть вас наше социалистическое Отечество. Вы сами должны помочь вашим руководителям-комсомольцам и вашим педагогам. Нужно так соединить вашу общественную жизнь и учебу, чтобы то и другое вместе, не перегружая и не изнуряя вас, обеспечивало бы за вами полный физический, общественный и умственный рост. Еще раз шлю вам мой горячий привет и выражаю надежду, что из вас вырастут великие силы, которые закончат дело, начатое нашим поколением и такими уже ушедшими в историю людьми, как Ленин, Свердлов, Фрунзе и другие.
Привет пионерам-ленинцам города Киева!
1925 г.
Из доклада на конференции по книге *
Я не имею в виду делать вам доклад, но я хочу выступить здесь с приветствием конференции, а отчасти наметить те задачи, которые с точки зрения НКП 1 являются главными задачами конференции, и определить то место, которое они могут занимать в работах на фронте просвещения в целом.
Я думаю, что и в настоящее время работа, которую вы должны продвинуть вперед и упорядочить, эта работа по созданию вполне отвечающего нашим школьным задачам учебника. Это, пожалуй, важнейшая задача в смысле безотлагательности. Несомненно, еще много препятствий встречается на нашем пути, еще чрезвычайно много недочетов имеется в нашей школьной работе. И во всем сказывается, что дальнейшее продвижение программ ГУСа 2 (которые могут стать фундаментом нашей школы в этот переходный период) не сможет быть осуществлено с желательной широтой и глубиной, если программы не смогут опереться на совершенно соответственную им книгу…
Каким основным чертам, кроме этого общего признака революционной лояльности и соответствия с программами ГУСа, должна отвечать школьная книга, рабочая школьная книга и школьный справочник в школе первой и второй ступени?
Прежде всего она должна быть динамической книгой, вполне действенным учебником, каких, посуществу говоря, мало во всей мировой учебной литературе. Между тем ясно, что дух нашей школы заключается в постоянной творческой работе учеников. Когда-то трудовая школа понималась некоторыми людьми как стремление заставлять людей работать, трудиться. Мы совершенно иначе смотрим на это. Дело заключается вовсе не в том, чтобы превратить ученика в чернорабочего. Когда мы говорим о трудовой школе, мы не имеем в виду физическую загрузку ученика. Труд ученика есть непременно труд творческий. Нельзя допускать повторного трудового акта, если он не закрепляется какой-нибудь трудовой привычкой. Когда это закреплено, мы должны перейти к дальнейшим задачам. Даже в школе ФЗУ 3 мы не можем допустить работы только для продукции. Труд должен быть педагогическим, а принцип творческого труда — самостоятельность, в которой ученик упражняет свой организм и свою нервную систему. Книга должна этому помочь. Она должна изо дня в день вести по определенным рабочим путям этого самого ученика к приобретению новых и новых активно усвоенных познавании. В этом смысле она является серией задач.
Всякая наша рабочая книга есть задачник, но не арифметический задачник, а общеучебный, который раскидывает целую планомерную сеть таких активно переживаемых усвоений различных знаний. Здесь и самый подбор материала и система должны быть разрешены так же, как и методический вопрос, во всех деталях. Такая книга должна быть конкретна…
…Активное изучение детьми, конечно, не может быть без учителя, потому что, как бы ни был хорош учебник, задачник, рабочая книга, как бы они ни были насыщены конкретным материалом, из этого еще не следует, что они целиком подходят к условиям данной деревенской школы. Поэтому идти очень далеко в конкретизации нельзя, надо, чтобы учебник оставлял место краеведческому творчеству учительства. Все это очень сложные задачи, требующие значительного такта, и те учебники, которыми мы сейчас обладаем, не могут в этом отношении считаться доведенными до конца.