О древнейшей истории северных славян до времен Рюрика, и откуда пришел Рюрик и его варяги
Шрифт:
12) Алвад-Гудов – Алвад — имя восточное, но Гудов — русское, от слова Гуд, гудеть, самогуды.
13) Мутур — производящий муть, мутник. «Аще в муте морском» (Пролог июня 12).
14) Утин — древнее название болезни в крестце. «Заболел лихорадкой и к вербному воскресенью по облегчал, да пришел утин в злую силу, ездил на осляти» (Акты Географической экспедиции. IV. 78).
15) Гомол – древнеславянское комок, катыш: «Взя
16) Емш. Взяточник звался емец, а козел с длинной шерстью – емин (Академический словарь).
17) Вруны (по Софийской летописи – Вруды). Брунница — древнее название травы черноголовник (Академический словарь) [32] .
32
Сбой нумерации в оригинале (прим. ред.)
19) Моны – во множественном, длинное платье, от него произошло название монатия, мантия — одеяние монахов.
20) Свен, древнее слово свене значило – кроме, исключая: «Аще который пресвитер вина вместо оловину или медовину на олтарев принсет, свене только младых сочив да извержешся». (Кормчая, 11, на обороте).
21) Стир – от слова стирать.
22) Кары — от слова кара, гнев, месты, кара Божия (Академический словарь); осталось русское слово карать и производное покорять.
Каницар, Евриевлисков (по Софийской летописи Евриевлисков – раздельно на два имени: Еврие и Влисков). Два имени.
Вуеваст, Либнар, Грим, Фрутан, Фурстен (по Софийской летописи Фарастен; Фарастен можно отнести к славянскому слову). Роальд, Игельд, Турберн; итого по Нестору восемь немецких или скандинавских имен, а по Софийскому летописцу – семь.
Шихберн, Шибрид, Алдань (по Софийской летописи Олдан – славянское) [33] ; Куци, Тилен (по Софийской летописи Телина, чисто русское); итого по Нестору имен восточных пять, а по Софийской летописи восточных три, славянских три.
Остальные три – повторения объясненных имен.
33
Альдов – у иллирических славян – жертва Богу, для Бога, Божий.
Не явно ли, что до принятия христианской религии выбор имен был совершенно произвольным и что вполне неосновательно поддерживать скандиноманию сборником столь разнородных имен, из которых, видимо, многие были не имена, а прозвания. К тому же, я отыскал происхождение имен Каршев, Истр, Бернов, Гунарев, Гунастр, Мутур, У тин, Гомол,
Наши историки, сбитые на ошибочный путь неотчетливостью Нестора в выговоре иностранного слова и педантическим не указанием, а приказанием Шлёцера [34] , считавшим Русь Скандинавией, не решались смотреть на историю России – на историю столь родную каждому русскому, с точки русского человека, даже чуждались вникать в древнерусское слово, которое необходимо знать для правильного суждения о сказаниях столь давно прошедшего.
Вследствие этого Карамзин, под влиянием скандиномании, объясняет имена послов Игоря как повторитель Шлёцера, он пишет о лицах посольства (т. 1, с. 151, изд. Смирдина): «Следует около пятидесяти норманнских имен кроме двух или трех славянских». Но почему же и девять имен, признанных мною скандинавскими или немецкими, не суть прямо немецкие?
34
Многие немцы и вообще иностранцы, войдя гражданами в состав России, имеют полное право на дружбу, даже на благодарность россиян, но немцы времен Бирона были волками, которыми он травил россиян.
Мы знаем теперь, что руссы, бывшие на турнире Магдебургском в 937 году, жили в Германии под властью Рима; разве они не могли заходить к родичам, сохранившим вольность и, как католики, заносить на берега Волхова имена немецкие?
И разве только те имена должны быть признаны славянскими, которые имеют собственное, нам еще знакомое значение, как-то: Святослав, Володислав и т. п. Не сам ли Карамзин признает чисто славянскими имена Само, Лавритас, Вадим, Радим, Вятков, Кий, Щек, Хорив, Лыбедь и прочие, отчего же С луды, Улеб, Прастен, Тудков, Войков и другие сделались у него же норманнскими?
Из представленного мною разбора имен видно только подтверждение моих замечаний: 1) что до христианской религии имена брались вполне произвольно; 2) что в IX и X столетиях язычество у россиян упадало, католичество же и греческая вера, а может быть, и верования восточных народов, заходя в Россию, увлекали россиян к разнообразию имен; в договоре Игоря с греками сказано: «да не дерзают русские крещеные и не крещеные нарушать союза»; и присоединю, 3) что кровавые волнения всей Европы, грабежи скандинавов, войны римлян и разгромы южных выходцев могли загонять в Северную Россию людей инородных, искавших спасения или счастья, и имена послов, как имена трех воителей, представляют смесь имен всех народов, но вовсе не исключительно людей Скандинавии.
Повторяю: самые имена Рюрик, Синеус и Трувор, или Трувол, не разнородны: Рюрик — на Балтийском поморье у древенских сербов – Ruric значит сокол, следственно, имя славянское, Синеус будет вполне славянорусское (если упрямо не захотим произносить на латинский лад: Сине-уca); Трувор – западное, но похоже на Трувол – русское. Из приведенных Шлёцером для сравнения имен упсальских пиратов Rorerk, Seggeir и Tuares только первое сходствует с именем Рюрика, но Tuares далеко от Трувора и еще далее от Трувола, a Seggeir – вовсе не Синеус.