О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых

Это уже третья книга отца Франсуа Брюна, которую мне выпала честь переводить. Первые две также вышли в издательстве «Алетейя»: это его бестселлер «Расслышать умерших» (2015) (о христианском отношении к смерти; о возможности общения с теми, кто уже перешел черту; о том, что смертью все не кончается) и книга «Христос и карма. Возможен ли компромисс?» (об открытости христианства к диалогу с другими религиями).

Все книги отца Франсуа похожи на гостеприимный дом с распахнутыми дверями, в который может зайти на огонек каждый встречный: будь то буддист или индуист, или же убежденный атеист, верящий в прогресс и науку и считающий религию детскими сказами, или же тот, кто только-только задумался о смысле жизни и возможности веры. Здесь каждого примут всерьез и покажут, что у нас общего: уважение к традиции буддизма и других восточных религий, доверие к науке или уверенность в правомерности вопросов о смысле жизни. Общее пространство можно найти с каждым собеседником. Но затем на этом общем пространстве разворачивается оживленный спор. Франсуа Брюн – непревзойденный мастер спора, он горячо отстаивает уникальность христианского ответа на все вопросы и вызовы как нашего времени, так и всех предшествующих и будущих времен. Он не боится задавать самые острые вопросы, выдвигать гипотезы, приводить доводы. С ним не всегда можно согласиться, да он, кажется, и не ждет согласия по всем пунктам, для этого его книги слишком провокативны. Но автор ждет ответной мысли читателя навстречу, он втягивает того, кто откроет книгу, в увлекательный поиск собственных ответов на самые острые вопросы жизни и смерти, общения и одиночества, веры и безверия, смысла жизни и человеческого призвания в мире. Удивляет и само умение автора спорить: не принижать противника, уважать другую точку зрения, оставлять возможность остаться при своем мнении или найти другие ответы. И при всем при этом позиция автора всегда четко и определенно очерчена, он говорит с точки зрения христианина, из убежденности в том, что только в христианстве можно найти не просто ответы на вопросы, но путь жизни, и, главное, он говорит из опыта личной и бесспорной встречи со Христом. Это «знакомство» автора со Христом чувствуется на всем протяжении текста: постоянное вслушивание в Евангелие, по которому сверяется собственная жизнь, доверие к мистикам и еще, при трезвенной констатации всех проблем современного мира и даже современной церкви, удивительная убежденность в том, что мы любимы Богом, что нужно лишь начать любить в ответ, откликнуться на призыв, что никогда, даже после смерти, и уж тем более при жизни – никогда не поздно начать любить, думать, спрашивать, верить, делать первые шаги к Богу, спасению, а значит – и друг к другу, потому что любовь к Богу неотделима от любви к ближнему и никто не спасется в одиночку. Этот призыв к любви и напоминание о том, что мы уже любимы, что мы не оставлены и не забыты – может быть, самое поразительное в этих текстах.

В той книге, которую вы держите в руках, задается еще один из тех «провокативных» вопросов, которые касаются каждого из нас: в чем смысл страдания? Почему мы страдаем и что делать с нашими страданиями? Автор горячо спорит с расхожими представлениями о Боге, который «сам терпел и нам велел», о жестоком боге, требующем от человека страданиями искупить свои грехи. Он пристально всматривается в тайну Страстей Христовых, поскольку знает, что это не случайное привнесение, а сердцевина христианства, центральная точка нашего спасения. Как совместить Страсти Христовы, Крест и человеческое страдание – с убежденностью в том, что мы уже любимы Богом, с пасхальной, ликующей радостью воскресения? Откройте эту книгу и начните думать вместе с автором, или же возражая ему, или, лучше всего, навстречу его мысли.

Христианская вера сродни безумию! Верить в то, что Творец стольких миров, галактик и планет, темной материи, невидимой человеческому глазу, пространства, измеряемого тысячами световых лет, и миров, существование которых исчисляется миллионами лет, может всерьез заинтересоваться тем, что происходит на какой-то крошечной планетке, да и на ней-то – в течение какого-то мизерного отрезка времени (на шкале вселенского времени наш с вами род существует всего-то какие-то жалкие мгновения), – все это совершенно немыслимо! Уже закончилась эпоха, в которую Паскаль мог сказать: «Вечное молчание этих беспредельных пространств меня ужасает». Вселенная, приоткрывающаяся нашему взгляду, уже не имеет ничего общего с той, которую знавал автор «Мыслей». Сегодня полагают, что возникла она где-то 15 миллиардов лет тому назад. Вы, конечно, уже не преминули посмотреть тот или иной из множества документальных фильмов, где показаны туманности отдаленных галактик, прекрасные образы сталкивающихся друг с другом миров. Наша галактика насчитывает, кажется, миллиарды звезд. Миллиарды! Галактика Андромеды «состоит из сотен и сотен миллиардов звезд, подобных нашему Солнцу… А сколько их, таких галактик? – задается вопросом современный канадский астрофизик Юбер Реев. – Миллиард миллиардов миллиардов… миллиардов? Еще больше. Каждый раз еще больше» 1 .

Среди этого необъятного пространства наша планета выглядит меньше, чем песчинка на поверхности всей нашей земли. Итак, утверждать, что сила, задумавшая и сотворившая все эти миры, заинтересуется судьбой нашей маленькой планеты, – уже неслыханная дерзость. Утверждать, что Творец не только не оставляет вниманием эту точка Вселенной, но еще и интересуется тем, что мы на ней делаем, – это значит вдруг низвести Его до уровня наших жалких и мелких историй, принизить, счесть за кого-то вроде древних обитателей Олимпа. Если только не… если только все не будет с точностью до наоборот, и мы вдруг не угадаем в Нем – Сознание, Познание, Судьбу, бесконечно превосходящие собою все то, что наше представление о Вселенной позволяет нам предположить. Потому что любовь Бога бесконечно превосходит даже Его творческую мощь, Любовь к каждому из Своих творений, от наименьших и самых слабых до величайших и самых совершенных, тех, кто больше всех способен ответить на Его Любовь. В самом деле, стоит это признать, такое утверждение звучит еще более безумно, чем все предыдущие. Что Творец всех миров любит меня, лично меня, что Он ждет от меня какого-то ответного чувства, моей жалкой и маленькой любви! Разве возможно в такое поверить?

Но в христианской вере безумие заходит еще дальше. Мы не сумели ответить на Его Любовь, мы удалились, отвернулись от Него. И тогда Бог пришел и стал одним из нас, чтобы вернуть нас к Себе, чтобы нас спасти. Его единственный Сын стал человеком. Хорошо, до этого момента еще хотя бы можно было следовать за этой мыслью, попробовать угадать, кем же Он стал на нашей земле, как Он здесь проповедовал, учил, пытался нас обратить, научить нас любить, любить Его Отца, нашего Творца, научить нас любить друг друга, ну, хотя попытку эту вряд ли можно признать удавшейся. Но тут мы подходим к самой сердцевине тайны, к чему-то вовсе неслыханному, абсурдному, к чему-то, вступающему в полное противоречие с тем, что вроде бы должно было быть: ради нашего спасения Сын добровольно пошел на мучение и был казнен, как последний преступник.

Это уже какая-то совсем сумасшедшая история. Зачем странный Сын Божий выбрал такой странный способ? Если бы нам удалось это понять, то, возможно, у нас появился бы ключ к разгадке смысла нашего существование на этой земле. Как в волшебных сказках, возможно, ключ этот откроет дверку, а за дверкой мы узнаем, почему мы так далеки от Бога и что нужно сделать, чтобы обрести Жизнь и Любовь Бога.

Церковь вроде бы нашла причину этой ошеломляющей нас смерти Сына Божьего, ставшего одним из нас. Она вроде бы разработала на этот счет целую теорию, в которую сама верила и которую проповедовала более 2000 лет. Но вот какое-то время назад она вдруг обнаружила, что эта теория сомнительна и бездоказательна. И тогда она застыла в недоумении, какой же смысл тогда у Страстей Христовых, и с этим недоумением и связан кризис церкви. В этой книге я хочу вам показать, что западная церковь просто взяла не тот ключ, что она не поняла до конца смысл этой странной смерти, но что это еще не повод не доверять свидетельствам апостолов. Есть другой ключ, другая традиция, внутри той же самой церкви, и она позволит нам понять подлинный смысл Страстей Христовых, страдания и смерти Сына Божия 2 . Но дело в том, что ключ этот был, и правда, хорошенько запрятан, искать его пришлось в самых глубинах человеческих сердец, в тайне их жизни, потому что жизнь каждого из нас – уже тайна сама по себе.

Отправимся же на поиски, пойдем медленно, шаг за шагом. Начнем с разговора о кризисе церкви, чтобы вы поняли, что уже невозможно удовлетвориться тем, чтобы просто стряхнуть вековую пыль, усовершенствовать церковную администрацию или вернуться к старым теориям, лишь слегка их подновив в угоду современным краснобаям, или к красивым обрядам в прекрасных облачениях. Уже невозможно…

Церковь, та самая, которую многие из нас знали и любили, у нас во Франции исчезает почти на глазах и вот-вот исчезнет совсем. Вы и сами это заметили. Она все больше и больше раскалывается на два непримиримых течения, причем каждое из них лишь наполовину хранит верность требованиям Евангелия.

С одной стороны, мы видим тех, кто продолжает глубоко и убежденно верить в великие тайны вероучения: в тайну Боговоплощения, явленную во Христе, в тайну Троицы, в тайну Евхаристии и т.д. Христиане, примыкающие к этому направлению, верят в подлинность общения со Христом, с Богородицей и другими святыми. Они верят в ангелов и чудеса. И я глубоко убежден, что в этом они совершенно правы. Но при этом, к сожалению, они проявляют такую нравственную суровость, которая часто вообще ничего общего не имеет с Евангелием, скорее, напоминает психоанализ и из поколения в поколение наносит людям психологический ущерб. Это направление абсолютно предано всем указам, исходящим из Рима. Они вполне соответствуют линии Бенедикта XVI-го, не только его богословию, но и морали. Но бывают и тут настоящие христиане, такие как аббат Пьер или сестра Эммануэль, которые, несколько дистанцировавшись от Рима, пытались свидетельствовать о Божией Любви.

Другое направление сумело понять, что верность воле Божией и Христу вовсе не подразумевает обязательной зацикленности на священстве и целибате, нетерпимости к повторным бракам во всех без исключения случаях, абсолютного запрета на противозачаточные средства, немилосердного осуждения человеческих слабостей и т.д. Но, к сожалению, представители этого течения очень часто позволяют себе пересматривать все великие тайны веры, лишая их при этом самой их сути, отрицают присутствие и действие Бога в этом мире, не верят в возможность общения со святыми, в чудеса, вообще не верят в сверхъестественное… К этому направлению принадлежит большинство богословов, профессоров семинарий и католических институтов, наставников, воспитывающих послушников и семинаристов… И тут тоже Рим встает на защиту веры против этих богословов. Мне даже кажется, что у нас не очень-то осмеливаются публиковать рассуждения и идеи сторонников этого революционного богословия. Но при этом их мнения уже довольно широко распространились, и сторонниками этого течения являются большинство священников, даже если они и не рискуют публично признаваться в своих взглядах.

Конечно, речь здесь идет не о двух гомогенных блоках. Внутри каждого из обоих течений мы найдем целый спектр оттенков, и взгляды рознятся от одного богослова к другому. Но в целом, мне кажется, налицо действительно драматическое состояние современной церкви, тот факт, что люди все больше и больше из нее уходят. Я очень надеюсь, что своим анализом вовсе не подстрекаю тех, кто еще внутри, тут же все бросить, и веру, и церковь. Нет, мне хотелось бы, наоборот, помочь людям лучше понять все происходящее не на поверхности, а на глубине, объяснить то, что, как правило, никто им не объясняет.