О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле
Шрифт:
Фактически принятые Стортингом охранные меры повлекли за собой настоящий бум в китобойной отрасли. В конце последнего десятилетия XIX века Свен Фойн начал продавать лицензии новым обществам, и теперь в промысел включился и Саннефьорд. Одно из новых обществ основали судовладельцы из этого города, ставшего позднее настоящей столицей промысла. Фойн требовал, чтобы новые участники держались подальше от залива Варангер, где работал он сам. Новые промысловые станции распространились от побережья Финнмарка с востока на запад. Некоторым компаниям Фойн выставил и другое, довольно странное условие – а именно отчислять десять процентов доходов непосредственно на миссионерскую деятельность по просвещению язычников.
Когда в 1883 году срок действия патента Фойна закончился, на арену вышли и другие общества.
Китобои протестовали против новых ограничений и пытались отменить существующие. Они постепенно приобретали влияние. Хотя китобойный промысел по своему значению никогда для норвежцев не вставал вровень с рыболовным, он стал отраслью, с которой приходилось считаться. Китобойный промысел приносил значительную прибыль от экспорта и обеспечивал рабочими местами сотни людей.
Белые ночи вандалов
У Юхана Йорта на фотографиях всегда были нахмуренные брови. Усы вместе с уголками рта также опускались книзу. Его любимым портретом был тот, где он стоял на палубе исследовательского судна «Михаэль Сарс» среди сетей и мотков троса, широко расставив ноги, взгляд устремлен вверх, а руки в карманах 1 . Молодой зоолог и океанолог затратил много усилий, чтобы Стортинг выделил ассигнования на этот пароход. На его борту он провел лучшие свои дни. Йорт редко бывал дома с семьей, и его старший сын впоследствии вспоминал, как он боялся вечно спешащего отца 2 . «Я никогда не ходил с ним на лыжах или на рыбалку, он не учил меня плавать или ходить под парусом, ему не хватало терпения» 3 .
1
Schwach 2000, s. 103. Судно было названо в честь покойного отца и учителя Георга Оссиана Сарса.
2
Figueiredo 2002, s. 29.
3
Minneskrift av J.B. Hjort, цит. по: Figueiredo 2002, s. 49.
В первый год нового века Йорт возглавил первое плавание «Михаэля Сарса» на Север. В 1901 году он следовал тем же путем. Цель заключалась в том, чтобы помочь правительству занять правильную позицию во все более ожесточенном конфликте вокруг китобойного промысла на Севере, и средства варьировались от постоянного взятия проб планктона до бесед с рыбаками и китобоями. Герой-полярник Фритьоф Нансен, который, как и Йорт, имел докторскую степень в зоологии, возглавлял научный состав экспедиции.
Капитан Герхард Сёренсен сам ранее принимал участие в китобойном промысле, и это вызывало подозрения сторонников охраны китов 4 . Однако начальника экспедиции слухи не интересовали. На большой встрече в Вардё летом 1901 года Йорт задавал почти инквизиторские вопросы представителям от рыболовства. Действительно ли они считают, что промысел синего кита наносит такой же урон рыболовству, как промысел сельдяного полосатика или горбача? Не приведет ли китобойный промысел в Исландии к уничтожению популяции, и помогут ли в чем-то охранные меры в Норвегии? И если государству придется выплачивать компенсации китобоям
4
Schwach 2000, s. 112.
Вопросы от «посланника науки», как его назвала газета «Финнмаркен», подозрительно напоминали аргументы китобоев 5 .
Йорт так же не поладил с рыбаками, как и его более тихий предшественник Георг Оссиан Сарс. Противодействие ученым с юга объяснялось отчасти непоследовательной политикой в области рыболовства. Йорт старался, чтобы рыбаки освободились от сезонности и нестабильности лова вдоль побережья и, используя крупные паровые или моторные суда, отправлялись за рыбой в открытое море. Многие в Северной Норвегии считали такую политику угрозой экономике региона и своему образу жизни. Некоторые из наиболее активных противников китобойного промысла оспаривали большинство заключений ученых. Например, они так и не признали факт, что синий кит не охотится на мойву 6 .
5
Johnsen 1959, s. 580.
6
Innlegg av Henning Martinius Olsen (Olsen-Skog) i debatten 29–31.5.1880, и Egede-Nissen 2.6.1903.
Когда Йорт обобщил свои результаты плаваний в течение двух лет в книге «Рыболовство и китобойный промысел в Северной Норвегии», изданной в 1902 году, он в некотором смысле пошел рыбакам навстречу. Йорт согласился, что сельдяной полосатик помогает рыбакам, так как указывает, где находятся косяки мойвы, а косяками мойву ловить гораздо легче. Он предложил следующее решение – ввести охранный статус для сельдяного полосатика, а не для синего кита и других видов, но оно не получило поддержки ни со стороны рыбаков, ни со стороны китобоев. Время для компромиссов ушло.
Вечером 2 июня 1903 года Адам Эгеде-Ниссен, глава Комитета по охране китов, почтмейстер из Вардё и депутат Стортинга, спускался по лестнице между рядами в зале заседаний. Его целью была трибуна, которую теперь установили в центре зала.
Доклад представителя от партии левых описал ситуацию в Финнмарке как кризисную. Сокращение популяции китов привело к снижению вылова рыбы вдоль побережья, а вторжение гренландского тюленя во фьорды еще больше усугубило ситуацию. Эгеде-Ниссен и в этом обвинил китобоев.
Норвежская политика изменилась с 1880 года, когда в Стортинге состоялись первые дебаты по вопросу китобойного промысла. Теперь появились политические партии. Стортинг обеспечил себе более серьезный контроль над правительством после борьбы с королем и прежним консервативным правительством. Министры стали участвовать в дебатах в зале заседаний и получили отдельные места в первом ряду. На этот раз в обсуждении вопросов, связанных с китобойным промыслом, принял участие сам премьер-министр Отто Блер. Также все мужчины получили теперь избирательное право. Депутаты Стортинга, решавшие судьбу китобойного промысла, были избраны мужчинами из всех социальных слоев общества, в том числе наемными рабочими и рыбаками, не владевшими крупной собственностью, то есть теми группами людей, которые раньше не имели доступа к политике.
Эгеде-Ниссен зачитал с трибуны заявление от руководства муниципалитета и от профсоюза рабочих и рыбаков городов Финнмарка. «Собрание требует полного запрета на охоту на все виды китов по всей стране», – такое решение, например, приняли более двухсот рыбаков в Вадсё. Эгеде-Ниссен принадлежал к левому крылу своей партии. Впоследствии он стал коммунистом. В деле о китах он был солидарен со священником-социалистом Альфредом Эриксеном из Тромса. Осенью должны были состояться парламентские выборы, и в борьбе за первые мандаты для Рабочей партии Альфред Эриксен и остальные кандидаты от Северной Норвегии использовали вопрос о китах везде, где только предоставлялась такая возможность. Правые, напротив, были на стороне китобоев.