О культуре и не только
Шрифт:
«О чем рассказ-то?» – спрашивает умный полотер сибирского писателя Владимира Ермакова. – «О хороших людях». Про что кино – у Бондарчука и Данелии? Про кого. Про хороших людей.
Когда, на какой исторической точке нас так тряхнуло, что мозги перевернулись и засело в них убеждение, будто бы хорошим человеком быть трудно? Это, мол, подвиг. Нас бы на место старшего Соколова – узнали бы, почем фунт подвига.
А быть хорошим человеком – просто счастье. Показать кому-то дорогу, напоить чаем, помирить приятеля с невестой, первым протянуть руку после ссоры, уступить девушку – потому что она не твоя, а твоя будет где-то впереди… Шагать по Москве сегодня,
Все-таки странно, что список так называемой «обязательной литературы» у нас есть, а кинохрестоматии нет. Можно получить аттестат и диплом, не имея представления о «Судьбе человека», а «Я шагаю по Москве» узнавая только по мелодии…
Разумеется, посмотреть хорошее кино – не значит еще самому стать лучше. Даже снять хорошее кино – в этом смысле не гарантия. Но жить, под собою не чуя страны, наши лучшие фильмы точно не дадут. Доходчиво вложат в мозги историю с географией.
Время можно остановить только на пленке. Либо на цифре. Правда, с цифрой фокус остановки времени пока получается хуже. То ли в носителе проблема, то ли останавливать нечего.
Фильм «Я шагаю по Москве» снимало именно Время. И играло там Время. Оно было легким и прыгучим. Ласковым, насмешливым и долговязым. Носилось по Москве в кедах, то и дело взлетая над тротуарами.
Это Время родилось вместе с Победой. Которую Андрей Соколов, потерявший троих детей, добывал в том числе и для Кольки Соколова. Мужики отвоевывают землю, чтобы ее наследовали мальчишки.
Как всё прекрасное, Время это продлилось недолго. Что с ним стало потом? Подросло…
Фильм Данелии не очень похож на сценарный исходник, как обычно и бывает в кино. У Шпаликова (недавно сценарий опубликовали в сборнике, выпущенном к юбилею «Мосфильма») много такого, что нам теперь покажется «лишним». Какие-то баскетбольные матчи. Какие-то дяди-колхозники, любители пива. (Вообще пивной дух ощутим.) И сибирский писатель Ермаков советует продавщице Алене идти в проводницы. А сам всё кладет ей руку на плечо. Да и Колька туда же… В фильме они гораздо скромнее. Трепетнее. Дух целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви снизошел на «Я шагаю по Москве» уже в процессе съемок.
В сценарии – в первом его варианте – не было ни умного полотера, ни сурового отца-доминошника («А ну-ка, писатели, идите отсюда, пока я вам шею не намылил!»). Будущий персонаж Ролана Быкова не кричал: «Я контуженный!». Рассказ, опубликованный в «Юности», назывался ударно – «Наша бригада» (в фильме – «Тайга»). Не было у Шпаликова станции метро «Университет», а значит – и эскалатора, который везет Кольку к светлому будущему. В принципе метро не было. Юный Соколов работал на каком-то «малолитражном». Романтикой Метростроя – поэзией не космических 60-х, а земных 30-х годов – фильм обязан Данелии. Его отец Николай Дмитриевич был метростроевцем.
Сценарий «Я шагаю по Москве» неоднократно переделывался, чтобы угодить Никите Сергеевичу.
В смысле – Хрущеву.
Ему не понравился фильм Марлена Хуциева «Застава Ильича», потому что там трое парней и девушка «шлялись по городу и ничего не делали». «Заставу…» тоже сочинил Шпаликов. Это была его фирменная великолепная четверка.
Дебют в кино актера Михалкова откладывался из-за проблем с картиной Хуциева. Или наоборот: Михалков как раз успел вытянуться, дозреть до «восковой спелости», пока, учась
«О, сюжет! Сюжет, да?!» – как сказал бы умный полотер.
… Две недели назад – в преддверии нового апреля – я вышла из Гостиного Двора (на съезде кинематографистов объявили перерыв) и заглянула в гумовскую кафешку. Сразу вспомнилось – многим, наверное, вспоминается, когда идут по этим линиям, – как молодой сибирский писатель покупал здесь костюм; призывник Шаталов Александр Индустриевич беспокоился о майонезе к свадебному столу; Алена оделяла капризных меломанов «Травиатой» и Рахманиновым, а Колька Соколов заглядывался на Алену и еще – на лодку в витрине. Видимо, чтобы распустить над ней белый парус…
45 лет спустя, через дорогу от ГУМа, на съезде СК, они снова оказались вместе. На одной стороне. Друг за друга. Колька, Сашка, Алена – Галина Польских… Последний из четверки – Алексей Локтев – погиб в автокатастрофе на Дальнем Востоке в сентябре 2006-го…
У Сергея Бондарчука тоже был свой роковой съезд – Пятый. Тогда еще Союза кинематографистов СССР. За него – маршала от кино, свергнутого нетерпеливыми лейтенантами, вступился в 1986-м только будущий «маршал» – «Колька» из «Я шагаю по Москве». Предчувствуя ли, что самому однажды предстоит отбиваться, или просто из казачьей солидарности? Так пересеклась судьба одного с дорогой другого.
Наверное, поэтому последний съезд привел в ряды СК России Бондарчука-младшего. А в вип-партере Гостиного Двора оказалась «стройная добрая женщина» – оба определения верны до сих пор. И еще Зинаида Кириенко – жена Соколова в «Судьбе человека». Плюс Ирина Мирошниченко – красавица-сестра Кольки Соколова…
Как причудливо тасуется кинематографическая колода…
Георгия Данелии в Гостином Дворе не было. Его теперь вообще причисляют к затворникам. На интервью скуп. В августе 2008-го, когда столкнулись Грузия и Россия, Георгий Николаевич дал самый краткий и самый страшный комментарий: «Мне жаль, что я дожил до этого дня».
А ведь было же когда-то всё на свете хорошо.
Или только казалось?
Случаются в России эпохи, когда пространство ведет себя едва ли не изменчивее времени. Зафиксировать опять-таки можно только на пленке. Остановись, пространство, ты прекрасно! Хотя – на чей вкус…
Страна, которую кто-то любил, кто-то ненавидел и мало кто оплакал, живет теперь преимущественно в черно-белых образах. Реальность ее – или, напротив, придуманность – историки вкупе с киноведами могут оспаривать до хрипоты. Не будет ответа.
Зато когда фильмы, в стране этой снятые, вновь и вновь попадают на телеэкран, мы бросаемся к ним на грудь с детским криком: «Папка! Родненький!! Я знал, что ты меня найдешь!!!».
А как иначе? Они ведь родные нам.
Имени Саши Потаповой
07.09.2010
КАЖДЫЙ раз, когда подступает юбилей какого-нибудь прекрасного фильма – исполняется ли сорок лет «Белому солнцу пустыни», сорок пять – «Я шагаю по Москве» или вот сейчас – полвека «Простой истории» с Нонной Мордюковой и Михаилом Ульяновым, меня посещает одна и та же мысль. Совершенно необходимо ввести в российских школах факультатив по истории отечественного кино. Воспроизводящая техника нынче недорога; программу эксперты составят с удовольствием – выбор богатейший; а что касается лицензированных дисков, те же «Крупный план» или «Союз» могли бы выпустить демократичную школьную серию. В общем, все вопросы решаемы.