О культуре и не только
Шрифт:
Продавщица. Так, а ну иди нахер гнидадер, иначе я тя ща падла урою тут сама.
Бомж. Рот закрой сука…
И так далее, и тому подобное. (Пунктуация авторская. Видимо, для подонков общества запятые – непозволительная роскошь.)
Хотите? Нет? И не услышите. На заседании нового экспертного совета по драматургии (сформированного Минкультом после скандала с советом предыдущим) от выше цитируемого произведения удалось отбиться. Не сразу, правда. С криками и посулами публичных разоблачений. Однако по итогам полмиллиона бюджетных рублей сохранены в государственном кармане – для дальнейших культурных растрат.
Каждый член нового совета одолел 3 8
Итак, любители искусства, будьте бдительны. Театр – по-прежнему сфера повышенной опасности. Например, государство выделило 400 000 рублей, чтобы на ваших глазах медработники избивали пациентов:
Сестра: Что ж ты творишь, зараза такая (бьет его по плечу, по голове ладонью, он съеживается). Я тут не буду, б…, с тобой с одним нянчиться (опять ударяет. Он весь вжимается). Давай теперь правую, ну, быстро. Руку давай (он протягивает руку)…
А вот гораздо более милая, обворожительная, исполненная своеобразной глубины цитата:
«Попроси его, чтобы он поскорей засунул свой внутренний буддийский член дхармы в твою внутреннюю буддийскую попку и разогнал этим своим внутренним членом тьму твоего неведения, в твоей внутренней заднице, избавляя тебя от твоего внутреннего эгоизма и внутреннего дерьма и фальши, которыми ты насквозь пропитался купаясь в этой своей кокаиново-буддийской пустоте». Ну красота ведь! И опять 400 000.
Также среди драматургических произведений, получивших зеленый свет, – средней руки пьесочка с действием, разворачивающимся в вымышленной – но очевидно прибалтийской – стране. Ленивая любовно-мистическая история без какой бы то ни было необходимости перебивается репликами: «Эти тарелки куплены еще во времена, когда Лю-Блё было под русской оккупацией», «Мы русский учили под дулом Калашникова»…
Что тут скажешь? Смело. И, в общем-то, недорого – 300 000 русских рублей. «Золотая маска», где премию критики надысь отдали режиссеру Богомолову, дороже обходится.
Попытки оправданий, что, мол, критикой управлять нельзя, порождены недобросовестным лукавством либо просто некомпетентностью. Театроведы – люди здравомыслящие, чтобы не сказать – прагматичные. Сотрудничество с «Маской» считается в этой среде выгодным со всех точек зрения, им дорожат и поперек батьки лезть не станут. Другое дело, не нашлось батьки, который в ответ на шкодную идею наградить Богомолова сказал бы мягко: «Ребятки, не шалите. У нас национальная премия. То есть, присуждая ее, следует по возможности исходить из общенациональных приоритетов – как бы вы к ним ни относились. Человек, уродующий русскую классику и оскорбляющий православную церковь, имеет право получить частную, камерную, тусовочную награду. Но национальную премию – побойтесь Бога».
Ничего подобного явно не прозвучало, и «Маска» – в силу госсубсидий золотая – поощрила Богомолова дуть до горы.
Поймите, я не только о деньгах сейчас. За государство обидно. Дурковато оно выглядит, подставляя то вторую щеку для оплеухи, то иные части тела – для пинков. Все это напоминает детскую забаву с крайне уместным названием «балда». Огрели (тяпнули, жахнули, саданули) сзади – ой, а кто же это?! А это – наши постоянные игроки. В частности, кинорежиссер Андрей
Как там в проекте «Основ государственной культурной политики» сказано? «Знание своей культуры и участие в культурной деятельности закладывает в человеке базовые нравственные ориентиры: уважение к истории и традициям, духовным основам наших народов…» Ага. Ну-ну. Не, коллеги, с такой деликатностью (или таким пофигизмом?) мы слона в хорошие руки не отдадим. Подохнет слоник.
«Когда мы заканчивали сценарий, это (суд над «Pussy Riot») было главное событие, – ностальгически припоминает Звягинцев. – Я попросил актрису, которая играет судью, чтобы она посмотрела, как зачитывают приговор «Pussy Riot»… Этот темп бешеный, а потом вопрос: «Вам все понятно?» Как там можно хоть что-то понять?! Это же мантра какая-то, которая тебя законопачивает, заколачивает крышку гроба. Двушечка, трешечка – сколько надо, столько и отмерит».
Сколько надо, столько и отмерит – это явно про щедрость государства российского. Про его готовность лезть в задний карман за бумажником, не требуя в ответ хотя бы соблюдения приличий. Ладно «спасибо» – о таких нежностях речи нет, но хоть в лицо не плюйте.
«Почему лауреата Канн на родине ждет цензура?» – драматически вопрошает Марианна Максимовская (закон о запрете ненормативной лексики сулит «Левиафану» проблемы с прокатом).
Ну, наверное, потому что у лауреата Канна (все-таки Канна) эта самая Родина наличествует. И есть у нее определенные законы – что в принципе свойственно родинам. Не хочешь иметь с этими законами ничего общего – отучись говорить Родине «дай».
«Коллективный Путин – это наша проекция, некий вымысел. Мы созданы из этого материала… Но надо стоять, держаться, даже когда положение кажется отчаянным… Хотя, что я призываю, кого, к чему… Устоять бы самому», – продолжают цитировать Звягинцева «Ведомости».
Высказался лауреат Канна – и поехал. Куда именно? А куда ездят в нынешней России борцы с режимом? В места не столь отдаленные. Точнее, в Сочи – возглавлять жюри «Кинотавра». Ибо «треклятое, беззаконное, коррумпированное» государство своевременно поддержало сочинский кинофорум рублем. Но кто считает? Мы же не о деньгах – мы о прекрасном.
Видишь ли, Вася… или Как меня не показали по «Рен-ТВ»
24.06.2014
Вот вы говорите – цензура. Ну, не говорите – думаете. А если не думаете и при этом принадлежите к креативному классу, значит безнадежно отстали от тренда. Он (класс), выбирая из многочисленных причин для печали и гнева, остановился на самой оригинальной. И уже третью неделю оплакивает пару спектаклей, показ которых на столичном фестивале был отменен. Отменен, заметьте, добровольно, организаторами фестиваля – после рекомендательного письма Минкульта. Никого не пытали, не насиловали, иголки под ногти не загоняли. Однако и лапша хороша, если надо проораться: караул, цензура!