О легкой одежде модных красавиц девятнадцатого века

Всегда и везд первымъ женскимъ достоинствомъ была скромность. Древніе думали, что та женщина есть совершенна, о которой люди не говорятъ ни худаго, ни добраго: ибо домашняя жизнь (твердили они) есть, по закону Природы, святилище ея достоинствъ, непроницаемое для глазъ любопытныхъ: въ немъ она сіяетъ и красотою и любезностію; въ немъ печется о супруг и дтяхъ; въ немъ услаждаетъ сердце перваго и образуетъ юную душу послднихъ. Женщина, говорили восточные мудрецы, есть прекрасный, нжный цвтъ, увядающій отъ неосторожныхъ взоровъ желанія. Такія мысли ввели въ употребленіе покрывало:

Теперь въ публичномъ собраніи смотрю на молодыхъ красавицъ девятаго-надесять вка, и думаю: гд я? въ Мильтоновомъ ли раю (въ которомъ милая натура обнажалась передъ взоромъ блаженнаго Адама), или въ кабинет живописца Апелла, гд красота являлась служить моделью для Венерина портрета во весь ростъ?

Дйствіе всесильной моды, которую, подобно фортун, должно писать слпою! Наши стыдливыя двицы и супруги оскорбляютъ природную стыдливость свою, единственно для того, что Француженки не имютъ ее, безъ сомннія т, которыя прыгали контрдансы на могилахъ родителей, мужей и любовниковъ! Мы гнушаемся ужасами Революціи и перенимаемъ моды ея! Знаемъ, что ныншній Парижскій свтъ состоитъ изъ людей безъ всякаго воспитанія, безъ всякаго нжнаго чувства, и, слдуя старой привычк, хотимъ соглашаться съ его новыми обыкновеніями! Нкогда Парижъ въ самомъ дл могъ назваться столицею вкуса: ибо утонченіе свтскихъ пріятностей было единственнымъ дломъ его въ теченіе двухъ вковъ. Но это время прошло, и долго, долго не возвратится, не смотря на желаніе Консула Бонапарте воскресить Французскую Любезность, которая – естьли не умерла, то по крайней мр заснула глубокимъ сномъ Эпименида на развалинахъ Бурбонскаго трона и на кипарисахъ Революціи. Какія женщины даютъ нын тонъ въ Париж? Роскошныя супруги Банкировъ и подрядчиковъ (fourniffeurs), обогащенныхъ народною казною – женщины низкаго состоянія, не имющія идеи о любезности прежнихъ знатныхъ Француженокъ, которыя всего боле отличались игрою ума и кокетствовали, такъ сказать, нжнымъ чувствомъ пристойности. Мудрено ли, что сіи новыя молодыя Аристократки – сіи цвты, которые выросли и распустились на земл облитой кровію нещастныхъ жертвъ гильйотины – не имютъ никакого чувства истинныхъ женскихъ достоинствъ, и, стараясь нравиться употребляютъ способы Парижскихъ Лаисъ, единственныхъ образцевъ своихъ? Но мудрено то, что въ государств благоустроенномъ, гд есть нравы, воспитаніе и правила, женщины, вообще любезныя, слдуютъ мод Парижскихъ мщанокъ! Он безъ сомннія съ великимъ трудомъ побждаютъ милую стыдливость; безъ сомннія долго сражаются съ нею при своемъ, такъ-называемомъ Греческомъ убор, который скоре можно назвать Американскимъ. Кто читалъ древнихъ Авторовъ или хотя Анахарсиса, тотъ знаетъ, что Гречанки были скромны. На древнихъ женскихъ статуяхъ обнажены нкоторыя прелести; но художники слдовали не обыкновенію отечества, а желанію доказать свое искусство въ изображеніяхъ Натуры, отдаваясь на судъ супругамъ или юнымъ друзьямъ Аспазій. Художники и Поэты имютъ право снимать съ красоты покрывало; но теперь имъ мало труда!

Я увренъ въ невинности многихъ, и, естьли угодно, всхъ нашихъ красавицъ; но что подумаетъ объ нихъ – на примръ, какой нибудь добродушной, но грубой Сибирякъ, пріхавшій въ столицу и во многочисленномъ собраніи видящій сію прелестную откровенность женскихъ сердецъ? Увримъ ли его, что наши молодыя супруги, въ полурайской зефирной одежд, не имютъ никакихъ намреній, оскорбительныхъ для святости супружества? Онъ врно засмется и скажетъ съ Гиперборейскою грубостію:,Отправьте же ихъ скоре домой; он безъ сомннія лунатики, сонныя вышли изъ спальни и сонныя сюда пріхали!» Естьли будемъ изъяснять ему сей феноменъ дйствіемъ Французской моды, то онъ вообразитъ, что мы хотимъ дурачить его, и никакъ не пойметъ, чтобы обезьянство (Сибирское названіе моды) могло считаться въ столиц первымъ достоинствомъ, которому вс другія уступаютъ!

Естьли красавицы по справедливости врятъ боле Медикамъ, нежели Моралистамъ (которые вс Сибиряки своею неучтивостію), то скажемъ съ важностію Гиппократовъ и Галеновъ, что въ сверномъ климат эта мода опасна для самаго здоровья, слдственно и красоты! Уже къ нещастію могли бы мы наименовать дв или три жертвы ея, всмъ извстныя; но избгая личностей, говоримъ только о возможномъ. Натура не предвидла сего обыкновенія, и въ надежд на врную защиту одежды, образовала женскія прелести такъ нжно, что прикосновеніе грубаго воздуха для нихъ бдственно, особливо посл нашихъ баловъ, которыя стоютъ труда всхъ Греческихъ Атлетовъ! Не хочу живо расписывать слдствій и представлять въ красавиц зарожденіе ужасной, смертельной болзни, которая, постепенно изглаживая вс ея прелести, ведетъ ее тихими или быстрыми шагами ко гробу.

Это сильно; но слдуя правиламъ школьной Реторики, самое сильнйшее убжденіе сохранили мы для конца. Вотъ оно: воображеніе есть самой льстивой живописецъ: оно питаетъ страсти; но глаза ослабляютъ уже его дйствіе; я не воображаю того, что вижу; а видя нын и завтра, привыкаю, и часъ отъ часу смотрю равнодушне. Вамъ конечно нтъ дла до меня, красавицы (ибо мн уже гораздо за пятьдесятъ лтъ); но такъ самые молодые люди чувствуютъ, и Жанъ Жакъ Руссо, по справедливости любезный всякому нжному сердцу, вамъ то же скажетъ, естьли заглянете въ Эмиля. Вы конечно прелестны, и живописцы ходятъ за вами съ кистію; но истинная польза милой страсти, которая составляетъ главное дло вашего, иногда слишкомъ чувствительнаго сердца, требуетъ покрывала!

Еще одно замчаніе. Въ мое время женщины хвалили Вертера, которой сказалъ, что жена его никогда не будетъ вальсировать; это чувство казалось имъ нжнымъ. Въ мое время мужья и любовники бывали ревнивы: теперь они конечно исправились отъ сего порока. Любовь нын, кажется, гораздо терпливе и покойне; тмъ лучше для семейственнаго мира, но – тмъ хуже для живости страстей; тмъ хуже для милой власти женскаго пола!

В. Мулатовъ.

О легкой одежд модныхъ красавицъ XIX вка (ч. 2, № 7, стр. 250–256). Статья подписана В. Мулатовъ, но принадлежитъ Н. М. Карамзину и перепеч. въ П. С. С., т. 3, стр. 521, изд. Смирдина.