О любви. О жизни… с болью
Шрифт:
Счастье, счастье….Сколько оно может прожить? У каждого свой срок. У Юлиного всего четыре месяца.
Лёшка просто перестал писать в один день. Телефон вне зоны доступа, на имейлы не отвечает. Где и как его найти? Почему он пропал? Почему убил их счастье?
Тогда Юле было не просто плохо. Она попала в клинику с нервным срывом и только через пол года пришла в себя. Повезло, что мама была завотделением в городской больнице и связи, только связи, помогли девушку определить в клинику анонимно, что бы потом не тянулся за ней шлейф " психованной".
А дальше уже на сцену вступила Наташа с ее весельем, улюлюканьем и вечно вьющейся вокруг нее стаей мужиков. Через несколько лет после Лёшки, Юля познакомилась с Мишей. Наташу пригласили на двойное свидание и она вязала конечно же свою лучшую подругу. С тем мужиком у Наташи ничего толкового не сложилось, зато Юля встретила будущего мужа.
— Ты меня не слушаешь? Эй, Юль, ты где там витаешь?
Голос Наташи вернул ее в реальность.
— Я да, — ответила Юля подруге каким-то неестественно тусклым голосом. — Пойду в туалет схожу.
— Юль, с тобой всё нормально? — обеспокоенно спросила Наташа.
— Да, я просто в туалет захотела.
Женщина взяла сумочку и направилась по скользкому кафельному полу по направлению к туалету.
"Главное не оборачиваться" думала она. " Боже, пожалуйста, пусть он уйдёт. Я не хочу его видеть". Вся та боль, что казалась забытой, с новой силой нахлынула.
Она чувствовала, как сердце стучит где-то в районе горла, готовое выскочить наружу.
Дойдя до закуточка, над которым красовалась табличка с треугольничком, основанием вниз, она остановилась и оперлась о холодную стену.
" Главное дыши" как мантру повторяла про себя Юля.
И тут она почувствовала, как кто-то схватил ее за локоть и резко развернул.
Это он. Лёшка.
Юля зажмурила глаза и проговорила:
— Уходи. Тебя нет. Тебя. Больше. Нет. В. Моей. Жизни.
Но он не отпускал, а крепко прижал и начал быстро, тихо говорить, обдавая горячим дыханием ее макушку:
— Люлька, это ты. Ты. Моя Люлька. Как я по тебе скучал все эти годы. Думал, постоянно думал о тебе. О нас.
Юля отстранилась и надрывным тоном, срывающимся на крик, бросила ему в лицо:
— А где ты был все эти годы? Где?
Лёшка молчал и смотрел на нее всё теми же улыбающимися глазами. Только теперь блондинистые волосы припорошила седина. Трёхдневная щетина на лице, морщинки на лбу, у глаз. Да, он изменился за эти годы. Но это был всё тот же Лёшка. С которым она была счастлива. И который так больно ранил.
— Молчишь. Ну так я тебе скажу. Ты пропал, не объяснив ничего. А я пол года провалялась в психушке после этого. Меня собирали по кусочкам. Да я себя ещё долгие годы собирала, как кружку, которую швырнули на пол и разбили. Ты знаешь, как это было больно? Не знаешь и никогда не узнаешь. Я замужем, у меня сын. Тебе нет места в моей жизни, — она замолчала, переводя дыхание, и уже более спокойным и тихим тоном добавила, — Больше нет.
— Люлька, — начал было он.
— Заткнись. И не смей меня так называть.
Она развернулась и собиралась уже быстро и гордо уйти в ту сторону, где ее ждала подруга, но Лёшка снова схватил ее за руку, прижал к стене и начал целовать. Так же страстно и горячо, как когда-то, 18 лет назад, уже делал. Она пыталась вырваться из его крепких рук, била по спине, но, постепенно из Юлии Владимировны Лешенко, она превратилась в Люльку, которая любила и ждала.
Сумка упала на пол, а ее руки обвили шею Лёшки. Теперь она уже не отбивалась, а наслаждалась всеми теми чувствами, которые были запечатаны ей же в сердце на долгие годы.
В сумке, валявшейся под ногами, зазвонил Юлин телефон. Громко, пронзительно, как будто кричал" Зачем? Остановись!". Это звонила Наташа.
Юля оторвалась от Лёшки, набрала в лёгкие воздуха, что бы унять дрожь, которая била ее внутри, подняла с пола сумочку и, выудив дрожащей рукой сотовый, ответила:
— Да, Наташ. Нет, всё нормально. Тут очередь оказалась. Нет, не надо ко мне идти. Закажи мне латте. Да, уже иду.
Нажав красную кнопочку отбоя на экране, посмотрела на Лёшку и сказала:
— Лёш, давай не здесь. Мне идти надо.
— Да, конечно, — ответил, тяжело дыша, мужчина. — Помнишь тот отель, в котором мы тогда с тобой жили?
Юля кивнула и улыбка пробежала по ее лицу.
— Номер 4438. Я буду тебя ждать завтра в 12. Приходи. Поговорим.
— Подумаю, — ответила она и быстрым шагом направилась в кофейню.
— Да ладно? А чего такая счастливая? Уж не Яглыча ли встретила в соседней кабинке? — спросила с ухмылкой Наташа.
Юля поняла, что дурацкую улыбочку ей не стереть просто так с лица, поэтому пришлось соврать. Она знала, что если подруге правду выдать, то она найдёт этого Лёшу и морду ему начистит похлеще боксера. Кстати, пояс у нее по карате какой-то точно был.
— Да Ромка позвонил и рассмешил.
Стыдно было конечно приплетать сына к этой истории, но и целоваться с бывшим тоже не ахти какое благородное дело.
Вечером Наташа лежала в постели и вспоминала прошлое, сегодняшние поцелуи, объятия, голос и запах Лёшки. Не хотелось даже в душ идти, что бы не смывать с волос тот аромат, который остался после него.
— Юльчик, а ты чайку попить со мной не хочешь? — задорно позвал из кухни муж.
— Миш, да я уже вроде как спать собралась, — ответила она лениво.
Муж приоткрыл дверь в спальню, запустив свет из коридора в ту тьму, которая вместо Лёшки обнимала Юлю.
— Да ладно. У меня сюрприз для тебя небольшой. Так что, выходи.
Юля накинула на себя халатик, засунула ноги в тапочки и, кутаясь в прохладный шёлк, вышла, щурясь от света.
— Короче, — сказал Миша, подвигая к жене чашку чая, приготовленный именно так, как она любит, — Мы тут с Ромкой подумали и решили, что нашу любимую маму отправим в отпуск в санаторий! Что-то ты совсем устала с этой своей работой. У тебя же отпуск через три недели? Ничего не поменялось?