О магах-отступниках и таинственных ритуалах
Шрифт:
— Бесишь.
И руку Норт убрал. Резко развернувшись, направил взгляд на ректора, и в этот миг я точно могла сказать — этих двоих связывали отнюдь не добрые отношения.
— Лорд Гаэр-аш, вы не вправе… — прошипел Норт.
И договорить ему не дали — в глазах ректора неожиданно и очень пугающе вспыхнули огоньки. Два сверкающих, искрящихся фиолетовых пламени.
— Вон, — несмотря на зримо заметную ярость, с издевательской вежливостью проговорил ректор. И милостиво добавил: — Она не меня испугалась, щенок.
Как сказать. В этот момент я совершенно отчетливо поняла, что до ужаса боюсь главу Некроса. Действительно до ужаса, что…
Огонь в глазах ректора внезапно стал ярче. Дастел тихо выругался и вышел, задетый плечом намеренно не посторонившегося лорда Гаэр-аша.
А за Нортом сама собой захлопнулась дверь.
И засов, сам собой, медленно вошел в паз…
В следующее мгновение некромант плавно шагнул ко мне, приблизившись, присел на корточки, подцепил пальцем мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову, и вконец перепуганная, я взглянула в его продолжающие полыхать фиолетовым огнем глаза, практически с нежностью спросил:
— Насколько же ты близка к грани между жизнью и смертью, Риаллин, если смогла увидеть знак, стертый более трех сотен лет назад?
Я оцепенела.
А ректор все так же негромко продолжил:
— Агавар, Элаке, Тхаш или Шейтар?
— Тхаш, — одними губами прошептала я.
Лорд Гаэр-аш медленно перевел взгляд на мои губы, задумчиво исследовал линию подбородка, после вновь посмотрел мне в глаза и спросил:
— Мертвый?
Мотнула головой, обозначая «нет».
Кивнул и задал еще один вопрос:
— Насколько полон силы?
Я сомкнула ресницы, восстанавливая в памяти то ощущение переполненности от символа, и, все так же не открывая глаз, ответила:
— Два-три дня, не больше и…
И больше я ничего не смогла сказать. Некромант прикоснулся к моим губам так, словно это вовсе и не был поцелуй, просто осторожное касание, и судорожный вздох, и скрип, словно кто-то сжал зубы настолько сильно, что еще миг и они раскрошатся и… И все прекратилось.
Ректор схватил меня за плечи и поднял, поднимаясь сам. Затем подвел к раковине, включил воду, стянув перчатку, достал платок из кармана, намочил, осторожно и отстраненно как-то вытер мои губы, взглянул в глаза, сипло произнес:
— Прости, больше не повторится.
Мне нечего было сказать на это, потрясенно глядя на главу Некроса, я едва дышала.
— В Некросе дознаватели. — Ректор небрежно вернул влажный платочек в карман, вновь натянул черную перчатку на руку. — И не все из них лояльно относятся к тем, кто был, пусть и недолго, в обществе одного из отступников.
Взгляд мне в глаза:
— Полагаю, вы знаете о ком я, адептка Каро?
Холодок по спине, но я постаралась сделать все, чтобы ни жестом, ни вздохом, ни чем-либо еще не выдать свое состояние.
— Есть способы, Риаллин, — продолжил лорд Гаэр-аш, — к которым прибегают только самые выдающиеся черные артефакторы и которые… — пауза, — способны менять человеческую кровь, делая ее крайне привлекательной для нежити и незаменимой для определенных запрещенных ритуалов.
Мой мир содрогнулся!
— Дышите, Риаллин, — холодно посоветовал ректор, — вы сильная и отважная девушка, вы справитесь.
Его голос мгновенно заставил вспомнить, что сейчас не время для слабости, и я устояла. Даже не схватилась за край раковины, просто стояла, опустив руки и глядя на ректора.
— Эти изменения, — тоном профессора на лекции, продолжил глава Некроса, — нередко проявляются в особом влиянии на противоположный пол. В вашем случае на мужчин, Риа. И активация, как вы уже, возможно, догадались — поцелуй.
Что?!
Нет, я не спросила, я вообще не произнесла ни звука и постаралась даже не продемонстрировать удивления. Ничего. Я желала бы выглядеть в данный момент как исполненная невозмутимости и спокойствия скала, как ледяная глыба, как несокрушимый замок, как…
— К чему я вам говорю об этом, — продолжил ректор, — человек, даже маг, не в силах оценить степень наполненности силой столь древних знаков, как Тхаш. Эта способность присуща исключительно отступникам.
Я вздрогнула.
Глава Некроса кивнул и завершил речь отстраненным:
— Если о случившемся внизу узнают, даже мое покровительство не убережет вас от темницы в обители дознавателей, адептка Каро. Впредь будьте осторожнее. И да — я все еще жду вас с куда более действенным артефактом, чем Амаэ. Буду благодарен, если вы поторопитесь. Трупов.
С этими словами лорд Гаэр-аш развернулся и покинул меня, даже не закрыв за собой дверь, так что лицо Норта, стоящего не более чем в шаге от входа, я видела отчетливо. Не могла и не заметить, как исказились его черты, едва ректор, проходя, что-то насмешливо произнес.
И он ушел, а у меня в голове билась жуткая фраза: «Способны менять человеческую кровь, делая ее крайне привлекательной для нежити и незаменимой для определенных ритуалов».
— Это неправда…
Кажется, я произнесла это вслух, потому что Норт встревоженно посмотрел на меня. Но мне было все равно.
«Незаменимой для определенных ритуалов».
Кровь. Моя кровь.
«Незаменимой для определенных ритуалов!»
— Это неправда… неправда… Это… — понимаю, что начала бессвязно бормотать, и не могу остановиться, — это неправда… неправда… это… не… неправда. Неправда, нет…
Дастел стремительно подошел, ничего не говоря, включил воду, схватил мои окровавленные ладони и начал мыть. А я стояла, не в силах даже пошевелиться и как ненормальная в очередной раз повторила:
— Неправда…