О медицине
Шрифт:
Так, нередко ни лихорадка, ни пища, ни сон не следуют непосредственно за теми явлениями, с которыми их привыкли связывать. Более редко случается, но бывает иногда, что сама болезнь есть нечто новое. Явно ложно утверждение, что таких случаев не бывает. Так, в наше время одна женщина, после того как у нее случилось выпадение мясистого органа (т. е. матки) из полового отверстия и она стала сохнуть, умерла в течение нескольких часов; это произошло так, как самые известные врачи не определили ни род болезни, ни средство ее излечения. Полагаю, что они не испробовали никаких средств, так как никто не пожелал испытывать правильность своего диагноза на весьма знатной особе, из боязни прослыть убийцей в случае, если бы не удалось спасти больную.
Весьма вероятно, что они могли бы что-нибудь придумать, освободившись от такой робости и могло бы быть найдено какое-нибудь уже испытанное средство.
Но для установления лечения в таких случаях не всегда помогает сходство явлений; а если когда и помогает, то во всяком
Впрочем, нельзя проходить мимо этих вопросов, как будто они не возбуждают никаких возражений. Так и Эразистрат утверждал, что болезни возникают не от этих причин; ведь других лиц, да и тех же самых, но в другое время, не лихорадило после указанных причин.
Также некоторые врачи нашего века, подчиняясь влиянию Темизона, каким и они сами желают казаться, утверждают, что познание причины не имеет никакого отношения к лечению. По их мнению, достаточно наблюдать некоторые общие свойства болезней, которые бывают троякого рода: одни болезни протекают с затвердением, другие с разжижением, третьи смешанного типа. В самом деле, у больных бывает то слишком мало выделений, то слишком много то в одном отношении мало, в другом много. Среди болезней этих трех категорий есть болезни острые и болезни нарастающие, либо остающиеся без изменения, либо идущие на ослабление. Таким образом, когда выяснено состояние больного в указанных отношениях то, если тело уплотнено, надо его ослабить, если тело страдает разжижением, то закрепить; если болезненные явления смешанного типа, то надо сразу бороться с более сильно выраженным болезненным явлением. По-разному надо лечить болезни острые и застарелые, по-разному болезни нарастающие и иначе уже склонные к выздоровлению.
Медицина, согласно их утверждению, и есть наблюдение за этими явлениями; ее определяют как некий способ действия, который греки называют "методом" и уверяют, что эта наука есть наблюдательница общих явлений, присущих болезням. И они не желают причислить себя ни к догматикам, ни к чистым эмпирикам. С первыми они не соглашаются по той причине, что не желают сводить медицину к гипотезам, направленным на объяснение скрытых явлений, со вторыми не соглашаются, полагая, что в наблюдении только данных опыта слишком мало учености. Что же касается Эразистрата, то, прежде всего, самое представление об очевидных причинах, противоречит его взглядам, так как редко приходит болезнь, если нет налицо какого-либо из вышеуказанных явлений. Далее вовсе не следует, чтобы то, что не действует на одного человека, не могло подействовать вредно на другого или на того же самого в другое время. Ведь в теле человека могут существовать скрытыми некоторые явления, порожденные или слабостью или каким либо расстройством, которых у другого нет, или их не было у него в другое время, и эти явления сами по себе не столь значительны, чтобы возбудить болезнь, но делают организм более подверженным другим заболеваниям. Ведь если бы Эразистрат достаточно ясно понял значение наблюдения явлений природы, что врачи не случайно считают своим делом, он знал бы также и то, что ничто вообще не совершается вследствие одной причины, но за причину принимается то, что больше всего, по-видимому, содействовало данному явлению. Ведь какое-либо действующее начало пока оно является единственным, может не оказывать воздействия, но производит максимальное действие в соединении с другими. К этому надо прибавить, что сам Эразистрат, утверждающий, что лихорадка возникает, когда кровь переливается в артерии и это случается при чересчур полнокровном теле, не объяснил, почему из двух одинаково полнокровных один заболевает, другой же останется вне всякой опасности заболевания, что ежедневно наблюдается. Из этого можно сделать вывод, что указанное переливание крови есть действительная причина, но при полнокровии это переливание происходит не само по себе, а тогда, когда к полнокровию присоединяется еще какая-нибудь из вышеуказанных причин.
Что же касается сторонников Темизона, то, если они являются носителями неизменных начал, их более чем кого бы то ни было следует считать догматиками. Ведь, если кто не принимает того, что одобряет иной рационалист, то нет необходимости создавать немедленно другое новое научное название, если только самое существенное в их взглядах не является делом одной только памяти, но построено на рациональном основании. Если же медицинская наука почти не принимает никаких неизменных правил, что ближе к истине, то эти люди не отличаются от тех, которые основываются на одних экспериментах, тем более, что любой, даже самый неопытный человек, может заметить, способствовала ли болезнь уплотнению тела или размягчению.
Если умозрительным методом найдено, какое средство способствует размягчению и какое уплотнению, то такой врач - догматик, и если средство найдено на основании опыта, то врачу, который отказывается признать себя догматиком, приходится назвать себя эмпириком. Таким образом, у последнего познание болезни стоит вне науки, а врачебное искусство ограничено данными практики. И ничего к учению эмпириков ими не прибавлено, но скорее убавлено; ведь догматики многое наблюдают всесторонне, а эти эмпирики только самые легко объяснимые явления, не выходящие за пределы общераспространенных наблюдений.
В самом деле и те, которые лечат мелкий и рабочий скот, не будучи в состоянии узнать от бессловесных животных особенности болезни каждого животного, останавливаются только на явлениях общего порядка. И чужеземные народы, поскольку им не знакомы тонко разработанные рациональные основы медицины, видят только явления общего порядка; также и врачи, на попечении которых находятся обширные больницы, поскольку они не в состоянии проявлять высшую степень заботливости в отношении каждого отдельного больного, прибегают к этим общераспространенным средствам.
И право же, древние врачи знали эти общие свойства болезненных явлений, но не довольствовались такими знаниями. Даже самый древний учитель Гиппократ говорил, что лечить следует, обращая внимание, как на общее, так и на частное. И сами они признают, что никоим образом не могут остаться в рамках своего учения, ибо виды болезней с твердыми и жидкими выделениями различны; это легче наблюдается при тех болезнях, которые дают жидкие выделения. Одно дело, когда больной вместе с рвотой извергает кровь, другое дело, когда желчь или просто пищу; разница - страдает ли больной поносами или кишечными коликами, слабеет ли он от выделения пота или погибает от истощения. Притом, жидкие выделения прорываются в разные части тела: глаза, уши; от этой опасности не застрахован ни один член человеческого тела; и все эти болезненные явления лечатся по-разному. Таким образом, при этих заболеваниях, медицина переходит непосредственно от изучения общих болезненных явлений, сопровождаемых жидкими выделениями, к частым проявлениям; при этом часто бывает необходимо отдельное изучение особенности болезни, так как одни и те же средства помогают не во всех, даже сходных, случаях.
Правда, есть некоторые определенные средства, которые, в большинстве случаев, или крепят живот или слабят; однако, находятся люди, на которых те же самые средства оказывают иное действие нежели на других. Следовательно, в отношении таких лиц исследование общих явлений дает неблагоприятные результаты и только изучение частных свойств приносит пользу.
Между тем, часто бывает достаточно распознать причину болезни, чтобы ее вылечить.
И вот недавно, на наших глазах, талантливейший врач нашего века, Кассий, зная, что один больной, страдающий лихорадкой и сильной жаждой, стал себя плохо чувствовать после опьянения, заставил его выпить холодной воды. После этого, когда действие вина было устранено путем смешения с водой, он избавил больного от лихорадки, заставив его спать и пропотеть. Подобное лечебное средство врач предусмотрительно применил не потому, что тело больного было связано или расслаблено, но потому, что понял причину, которая предшествовала заболеванию.
Согласно мнения указанных авторов, существуют также некоторые особенности, связанные с характером местности и временем года. Рассуждая о том, какой образ жизни должны вести здоровые люди, они предписывают в местах с тяжелым климатом или во времена года, вредно действующие на здоровье, больше избегать холода, или жары, излишества в еде, работе, половых сношениях; предписывают, чтобы тот, кто ощущает нездоровье, в тех же местах или в те же времена года, больше предавался отдыху и не раздражал рвотой желудка, а слабительным кишечника. Несомненно, это правильно; но от общих положений они отклоняются, вдаваясь в какие-то частности; разве, что хотят нас убедить, что здоровым людям следует сообразоваться с климатом и временами года, а больным будто нет в этом необходимости; для последних же, чем более подвержен опасностям ослабленный нездоровьем организм, тем более необходимо возможно внимательнее относиться к этим вопросам. Мало того, у одних и тех же людей болезни проявляются различно; и тот, кто безуспешно лечился средствами, действовавшими когда-то благоприятно, часто вылечивается средствами противоположного характера. Встречается также весьма много различий в отношении приема пищи. Ограничусь указанием на одно только различие. В самом деле, голод легче переносит взрослый молодой человек, чем ребенок; легче переносится голод, когда воздух тяжелый, чем легкий, легче зимой, чем летом; легче, когда человек привык есть один раз в день, чем когда привык также и завтракать, легче, когда человек не занят трудом, чем когда занят.