О, мой принц!
Шрифт:
– Как это можно ни с того ни с сего отправить графиню не пойми куда? – не поняла я.
Оказалось, что, во-первых, как горячим шёпотом поведала мне Гальянка, вовсе не ни с того ни с сего, а очень даже с того, потому как со дня свадьбы прошло, почитай, три года, а графиня-то не беременела! Потому ейный муж имел полнейшее моральное и законное право отправить её куда Макар телят не гонял. А именно в некую обитель Скорбящих. Как я поняла, что-то вроде нашего монастыря.
– Гальян, а что его светлость на границе, гм, межмирья делал-то? – я слегка боялась показывать свою совсем уж неосведомленность в простейших, видимо, вещах, поэтому решила применить
Гальянка зашлась в звонком хохоте. Пять баллов тебе, Сергеева, по социологии, Князьков тобой бы в этой ситуации гордился, вернее, собой как преподавателем.
Дальнейшие полчаса мы с Гальянкой с удовольствием мыли кости как её светлости, так и графу Эдуарду Корнегейскому, его многочисленным любовницам, не менее многочисленным скандалам супружеской четы, причинам и следствиям оных скандалов… В общем всё как любят девочки во всех, как выяснилось, мирах и даже временах.
Также, как оказалось, служивый народ замка, то бишь, многочисленная прислуга, чётко подсчитала сколько дней прошло с момента отъезда графа и через сколько, пардон, дней начались схватки у графини. Также весть о том, что девульки крохотные, слабенькие, успела всколыхнуть народ, и в недрах коллективного разума робко зарождается мысль: а не семимесячные ли младенцы-то?!
– Гальян, а вот граница-то, – я попыталась было натолкнуть Гальянку на интересующую меня тему.
– А чего с границей-то этой? Тама как и всегда, воюют чего-то с измырями, да и всё, – ну вообще не внесла ясность. Ладно, с этим попозже, не всё сразу. Я зевнула, напряжение сегодняшнего дня сказывается, всё же я не железная.
– Ой, Эли, да ты спишь на ходу. Пойдём, сегодня у меня ночуешь, а завтра наша старшая поселит тебя куда-нить.
Мимо носившихся по коридору горничных с вёдрами, белейшими стопками белья, с какими-то флакончиками, с подносами, заставленными чем-то вкусно пахнущим, я на полнейшем автопилоте дошла до Гальянкиной комнатки, маленькой, очень чистенькой, с двумя аккуратно заправленными диванчиками и, свалившись на один из них, уснула мгновенно и без сновидений…
Глава 8
Элеонора.
Утро в этом замке началось просто сверх рано. Не успела я, что называется, голову к подушке прислонить, как Гальянка меня уже и расталкивает. Я сначала вообще не поняла, что за дела? Кто меня тут будит-то? Не может быть, чтобы на пары так рано. Да и вообще, у нас в общаге никого будить не принято, спит человек, ну и пусть себе дальше спит, его личное дело.
Правда, вскочив послать подальше того, кому жить надоело – мне спать ранним утром не давать, мгновенно вспомнила всё, что было и всё, чего не было. В основном вспомнилось то, чего не было, а именно знакомства с зеленоглазой мечтой всей моей жизни.
Я, честно говоря, после этой нечаянной встречи, причем, встречи, похоже, только с моей стороны, всё время слегка как не совсем в себе. Ну постоянно этот парень, на прекрасного принца похожий, у меня перед глазами стоит. Можно сказать, мысленно мы всё время вместе.
Может, поэтому и свое переселение, или падение, или, может, полёт всё ещё непонятно куда, я перенесла относительно легко, в смысле, крыша у меня не съехала с катушек. Да более того, у меня, честно говоря, до сих пор какое-то ощущение постоянной эйфории, как будто я слегка пьяненькая, хотя я, вообще-то, не пью совсем. Вернее, почти.
Думаю, сохранила я здравый рассудок ещё и потому, что из-за огромного количества прочитанных
Правда, голод не тётка, да и шмотки не помешают, поэтому я, как и многие наши девчонки, подрабатываю. Просчитав немногие возможные варианты, я выбрала самый прикольный и денежный. Я один раз в неделю, но целые сутки, работаю санитаркой в приёмном покое одной из психбольниц нашей столицы. Название, конечно, не такое, всяких умных и не обидных для психов слов понакручено, но суть простая, психушка, она психушка и есть.
И, кстати, совсем недавно был у нас в психушке такой случай. Я как раз только на дежурство заступила, как привозят к нам мадам, мало того, что нашу постоянную пациентку, так ещё и в состоянии, официально говоря, алкогольного опьянения. Проще говоря, баба была в драбадан.
И вот, как назло, хотя рожать ей, по её, правда, словам, было рано, естественно, прямо у нас в приёмном покое воды-то у неё и отошли. После чего она так интеллигентно ещё и чувств лишилась, изображая из себя чувствительную барышню. Мы с Пал Петровичем, он у нас интерн, даже растерялись было слегка, чё делать-то? Пал Петрович ещё ничего, а я так конкретно прибалдела.
На наше громаднейшее счастье, баб Маша, тоже наша санитарка, ещё не ушла, задержалась там чего-то, заглядывает нам "до свиданья" сказать, а мы с Пал Петровичем на себя не похожи, это баб Маша потом сказала.
– Ах ты ж, кошёлка, отключилася тут она! Я тебе сейчас отключуся, кошёлка ты драная, – баб Маша на крейсерской скорости подлетела к психичке Ивановой, как сейчас помню, заехала ей по мордам от души для начала, одновременно с этим плеснув ей в личико щедрую порцию водички из холодильника, которую баб Маша со скоростью молодого вампира прихватила на ходу.
Иванова очнулась в тот же миг, перестала выкобениваться и послушно начала тужиться под командирским присмотром баб Маши. Баб Машу психи вообще боятся, у неё с ними разговор короткий.
Тут уже и я, конечно, отмерла, бросилась звонить в скорую, Пал Петрович тоже оперативно в процесс как врач включился, ну и, короче, пока скорая по пробкам к нам ехала, наша психическая практически и родила. Врачи со скорой потом сказали, что это были какие-то стремительные роды, что ли, как-то так.
Родила эта Иванова слабенького такого мальчишку, его сразу хренак к груди, а перед этим баб Маша ласково так говорит Ивановой: "Ну-ка, дочка, потри сосочки", – и мгновенно соски ей пальцами теранула, а потом мальчишку сразу же к титьке. Так он засосал, зачмокал, как нанятой прямо. Мы все заумилялись прям тогда.
Потом, конечно, мы задолбались с баб Машей приёмный покой после этой Ивановой отдраивать. Нам даже Пал Петрович помогал, хотя совсем был не обязан. А баб Маше я до сих пор благодарна, она тоже была не обязана клининг не в свое дежурство наводить.
А потом мы все тяпнули по пятьдесят грамм чистого медицинского спирта. Оу, какое обжигающее тепло пошло всё вниз и вниз, а потом всему организму ну так тепло стало, и голова слегка закружилась.
Но Пал Петрович сказал: "Не дрейфь, Сергеева, скоро пройдёт". И, действительно, прошло. А ещё Пал Петрович сказал, что если каждый день принимать по двадцать грамм спирта, то холестерина никогда не будет. Ну не знаю, не проверяла…