О муравьях и динозаврах
Шрифт:
Эту речь президент МОК произнес на борту авиалайнера, направляющегося в Республику Западная Азия. Комитет в почти полном составе отправился праздновать первый успех программы «Окно к миру». Вместе с ними летела возвращающаяся из Пекина сборная команда Западной Азии и несколько представителей команды США. Американцы получили не только олимпийское золото, но и Медали свободы[18] от своего президента, и сейчас с наслаждением купались в лучах собственной славы.
Президент
— Вы теперь самые знаменитые герои военных действий, каких только знала история. Не сомневаюсь в том, что народ Западной Азии, страдания которого наконец-то прекратятся, встретит вас как освободителей! — Он повернулся к спортсменам из Западной Азии. — А вы вовсе не проиграли, потому что на этой Олимпиаде не было побежденных. Вы все победили варварство человекоубийственной войны, своими спортивными подвигами вы завоевали мир для мира.
Недавние соперники пожимали руки и объяснялись во взаимном уважении — сначала сквозь зубы, но вскоре начали искренне обниматься. Многие растроганно прослезились.
Тогда-то в салон вышел командир корабля и объявил с мрачным видом:
— Уважаемые пассажиры! Западная Азия объявлена бесполетной зоной. Поэтому мы должны либо приземлиться в одной из соседних стран, либо вернуться в Пекин. Прошу вас решать поскорее.
Все недоуменно уставились на него, не зная, что сказать.
— Только что началось полномасштабное военное наступление на Республику Западной Азии. Бомбардировочная авиация поднялась в воздух.
Все долго молчали, и лишь потом до них начало доходить.
— Вы обманули нас!!! — закричали западноазиатские спортсмены, с ненавистью тыча пальцами в американцев. Клэр поспешно встал и поднял руки.
— Успокойтесь! Я думаю, что они здесь ни при чем. Всех обманули наши с вами земляки.
— Да, — поддержал его командир самолета. — В новостях говорят, что войска, намеревавшиеся войти в город для поддержания порядка, согласно договору программы «Окна в мир», столкнулись с яростным сопротивлением.
— Но… но ведь армия Западной Азии распущена, — пробормотал президент МОК. — Они сдали все тяжелое вооружение!
— Зато все стрелковое оружие досталось населению. И если бы сейчас с домов вдруг ветром снесло крыши, стало бы видно, что в каждом окне сидит по стрелку.
— Да что же это такое?! — По щекам президента МОК текли слезы. Он схватил Клэра за грудки и отчаянно кричал: — Ваша столица сгорит в огне! По улицам польются реки крови ваших соплеменников! Матери лишатся детей, дети — отцов. Те, кому удастся выжить, будут искать хоть что-то съедобное по помойкам… А в результате вы все равно будете разгромлены. Другого результата просто не может быть!
— Значит — судьба. — Клэр криво улыбнулся президенту МОК и повернулся к спортсменам. — Именно это я предсказывал с самого начала. «Окна к миру» — всего лишь нежизнеспособная идеалистическая фантазия. Спортивные состязания не могут заменить собой войну. Точно так же, как вино не может заменить кровь. — Он подошел к иллюминатору и посмотрел наружу. — Что касается Республики Западной Азии, она точно такая же, как наша Цинни. Она хочет держаться до конца.
Когда Алек Салих смог наконец добраться на родину, война бушевала уже неделю с лишним.
После завершения церемонии закрытия Олимпиады, проходившей под грохот страшной грозы, Салих не сразу ушел под трибуну, а долго еще стоял и смотрел на то место, где упала Цинни. В конце концов он чуть слышно пробормотал: «Лучше я вернусь домой».
Война за столицу входила в заключительную стадию. Город был разрушен более чем наполовину. Основные боевые действия вроде бы закончились, но воевать все еще продолжали и здесь, и в провинции. Оттуда в город потоком шли подкрепления, состоявшие из самых разных людей. На некоторых была потрепанная армейская форма, но большинство были обычными гражданскими, раздобывшими себе оружие. Салих попросил у офицера автомат. Тот узнал его и сказал с улыбкой:
— Ого! Знаешь, вряд ли у нас хватит денег нанять спасителя.
— Какой там спаситель. Простой солдат, — ответил Салих, тоже улыбнувшись, взял оружие и присоединился к нестройному хору, распевавшему гимн страны. А потом вышел в освещенный пляшущим пламенем пожаров город, где земля содрогалась в конвульсиях войны.
Бремя воспоминаний
??, 2010 г.,
первая публикация в авторском сборнике Лю Цысиня «Море снов», 2015 г.
М а т ь: Деточка, ты слышишь меня?
П л о д: Где я?
М а т ь: О, прекрасно! Ты можешь меня слышать. Я твоя мать.
П л о д: Мама! Я что, действительно у тебя в животе? Я плаваю в воде…
М а т ь: Это называется ами… ани… амниотическая жидкость. Трудное слово, согласна. Я сама выучила его только сегодня.
П л о д: Что это за звук? Как будто гром все время гремит где-то вдали.
М а т ь: Это бьется мое сердце. Ведь ты же находишься во мне, помнишь?
П л о д: Мне здесь нравится. Я хочу остаться здесь навсегда.
М а т ь: Ха! Не получится. Тебе придется родиться.
П л о д: Нет! Я боюсь того, что там.
М а т ь: Ох… давай поговорим об этом позже.
П л о д: Мама, что это за веревка, приделанная к моему животу?
М а т ь: Это пуповина. Без нее нельзя жить, пока находишься внутри матери.
П л о д: Хм-м-м-м… Мама, а разве ты была когда-нибудь там же, где я сейчас нахожусь?
М а т ь: Была! До того как родилась, я тоже находилась внутри своей матери. Только я не помню, как там было, и ты тоже не будешь помнить. Деточка, у тебя там темно, внутри мамы? Ты что-нибудь видишь?