О праве войны и мира
Шрифт:
Или силой авторитета
IV. Но для правильного уразумения таких доводов необходимы также известного рода умение и опытность. Кто этим не обладает, тот, дабы составить надлежащее суждение, вынужден выслушивать советы мудрых (Витториа, “Сообщения об Индии”, I, 12; “О праве войны”, 21 и 24). Ибо “является допустимым”, то есть заслуживает доверия, по свидетельству Аристотеля, “то, что соответствует мнениям, разделяемым всеми или большинством, или, наконец, мудрыми; из последних же - всеми или большинством, или наиболее выдающимися” (“Тоника”, I). И этим способом суждения преимущественно пользуются цари, которые
Мудрость свою сообщает царям сонм мудрецов.
Аристид в речи “О согласии”, обращаясь к родосцам, сказал, что подобно тому как в вопросах факта признается за истину то, что подтверждается наибольшим числом достоверных свидетельств, так и в отношении мнений надлежит следовать тем из них, которые поддерживаются наибольшим числом самых выдающихся советчиков. Например, древние римляне предпринимали войны не иначе, как запросив мнения коллегии фециалов, учрежденной для этой цели. Христианские же императоры никогда почти не начинали войн, не выслушав епископов, чтоб получить их наставления на случай, если что-нибудь могло причинить ущерб религии.
Если сомнение возникает в ту или другую сторону в деле важном и надо выбрать что-нибудь одно, то следует выбирать то, что более безопасно
V. 1. Может во многих спорных вопросах случиться так. что с обеих сторон будут представлены основательные доводы как по внутреннему смыслу, так и в силу внешнего авторитета. В таких случаях, если дело, о котором идет речь. незначительно, то выбор окажется свободным от ошибки, склоняется ли он в ту или в другую сторону. Если же вопрос имеет серьезное значение, как, например, о смертной казни, то при большой разнице между возможностями выбора должно предпочесть наиболее безопасную возможность7, или, как принято говорить:
В эту сторону лучше подвергнуться заблуждению.
Оттого предпочтительнее оправдать виновного, чем осудить невинного.
2. Автор “Проблем”, приписываемых Аристотелю (разд. 29), пишет: “Никто из нас не откажется оправдать хотя бы виновного, лишь бы не осудить невинного”. И далее он приводит основание, которое мы уже приводили ранее: “Ибо когда кто-нибудь сомневается в чем-нибудь, то следует предпочесть менее тяжкое обвинение”. Антифон заявляет: “Если неизбежна ошибка, то предпочтительнее оправдать вопреки праву, нежели несправедливо осудить. Ибо в первом случае имеется ошибка, в осуждении же невинного - преступление”.
Отсюда вытекает, что в таком случае необходимо воздержаться от войны
VI. Особенную важность имеет война, из которой обычно проистекают великие бедствия даже для неповинных. Оттого в случае колебания между двоякими мнениями нужно отдавать предпочтение миру. У Силия Италика (кн. I) воздаются похвалы Фабию:
Ум осторожный - грядущее видит,
И не станет тревожить пустыми попытками Марса.
Между тем имеется три способа избежать превращения споров в войну.
Войны можно избегнуть путем конференции
VII. 1. Во-первых, сюда относятся переговоры. Цицерон говорит: “Так как существуют два способа разрешения споров; один - путем переговоров, второй - путем применения силы; так как первый способ свойственен людям, а второй - животным, то следует
Все испытать, не драться должно мудрому8:
Как знать, быть может, обойдется без борьбы.
Аполлоний Родосский сказал:
Стараться надлежит не сразу к силе прибегать.
Но попытаться столковаться на словах.
И у Еврипида читаем:
Словами добьюсь, иначе - силою.
Он же в “Молящих” порицает государства, которые не прибегали к этому способу:
Вы тоже, чем склонять речами города,
Ведете их вернее к поражению.
Ахиллес в “Ифигении в Авлиде” заявляет:
Когда по праву все, в моей вам помощи
Нет нужды: вам спасенье обеспечено.
Я друга сохраню приязнь тем временем.
В ошибку мне не вменит войско все,
Когда умом, не силой дело поведу.
То же находим в “Финикиянках” Еврипида:
Всего достигнуть можно разговорами.
Что иначе творит врага оружие.
Одинаковую мысль более пространно высказывает у Ливия Фаней: “Люди многое охотно прощают, чего нельзя от них вынудить войной и оружием, лишь бы избегнуть необходимости воевать“9. Мардоний у Геродота в “Полигимнии” говорит о греках следующее: “Им следовало, поскольку они говорили на одном языке, разрешать споры с помощью вестников и послов, а не путем сражений”.
2. Кориолан у Дионисия Галикарнасского заявляет: “Если кто не жаждет чужого, а требует своего и, не добившись его, начнет войну, то образ действий того, по всеобщему признанию, справедлив”. У Дионисия же царь Тулл говорит: “О чем невозможно договориться на словах, то решается оружием”. У Тацита Вологез высказывается так: “Я предпочитаю сохранить достояние отцов справедливостью, нежели кровью, доказательством своих прав, а не оружием”. Король Теодорих замечает: “Тогда лишь остается прибегнуть к оружию, когда у противников справедливость не может найти себе места” (Кассиодор, Variae, III, 1).
Или же путем третейского суда; об обязанностях христианских государей по отношению к воюющим сторонам
VIII. 1. Второй способ разрешения споров между теми, кто не имеет общего судьи, есть договор о третейском судье10. “Преступно, - по словам Фукидида, - выступать войной против того, кто готов принять третейского посредника, как против правонарушителя”. Так, Адраст и Амфиарей, по сообщению Диодора Сицилийского, допустили суд Ерифилы в споре об аргосском царстве. В споре между афинянами и мегарянами о Саламине были избраны трое судей лакедемонян. У только что упомянутого Фукидида коркиряне объявляют коринфянам о своей готовности разбирать спорные вопросы перед теми пелопоннесскими городскими республиками, о которых между ними будет достигнуто соглашение. И Перикла восхваляет Аристид за то, что он во избежание войны согласился “избрать третейских посредников для разрешения спорных вопросов”. Исократ же в речи “Против Ктесифона” хвалит Филиппа Македонского за то, что тот был готов по спорным вопросам с афинянами допустить “посредничество любого государства на равных правах с каждой стороной”.