О проблемах языка и мышления

Энгельс Фридрих

Где же тут неясность и что, собственно, требуется здесь разъяснить?

Видимо, авторы записки не вполне уяснили себе по крайней мере две вещи.

Они не уяснили себе прежде всего тот факт, что мы уже вступили в СССР в период социализма, причем, несмотря на то, что мы вступили в этот период, нации не только не отмирают, а, наоборот, развиваются и расцветают. В самом деле, вступили ли мы уже в период социализма? Наш период обычно называется периодом, переходным от капитализма к социализму. Он назывался периодом переходным в 1918 г., когда Ленин в своей знаменитой статье «О „левом“ ребячестве» впервые охарактеризовал этот период с его пятью укладами хозяйственной жизни. Он называется переходным в настоящее время, в 1930 г., когда некоторые из этих укладов, как устарелые, уже идут ко дну, а один из этих укладов, а именно – новый уклад в области промышленности

и сельского хозяйства растет и развивается с невиданной быстротой. Можно ли сказать, что два переходных периода являются тождественными, что они не отличаются друг от друга коренным образом? Ясно, что нельзя. Что имели мы в 1918 г. в области народного хозяйства? Разрушенную промышленность и зажигалки, отсутствие колхозов и совхозов, как массового явления, рост «новой» буржуазии в городе и кулачества в деревне. Что мы имеем теперь? Восстановленную и реконструируемую социалистическую промышленность, развитую систему колхозов и совхозов, имеющих более 40% всех посевов по СССР по одному лишь яровому клину, умирающую «новую» буржуазию в городе, умирающее кулачество в деревне. И там переходный период. И здесь переходный период. И все же они в корне отличаются друг от друга, как небо от земли. И все же никто не может отрицать, что мы стоим на пороге ликвидации последнего серьезного капиталистического класса, класса кулаков. Ясно, что мы уже вышли из переходного периода в старом его смысле, вступив в период прямого и развернутого социалистического строительства по всему фронту. Ясно, что мы уже вступили в период социализма, ибо социалистический сектор держит теперь в руках все хозяйственные рычаги всего народного хозяйства, хотя до построения социалистического общества и уничтожения классовых различий еще далеко. И все же, несмотря на это, национальные языки не только не отмирают и не сливаются в общий один язык, а, наоборот, национальные культуры и национальные языки развиваются и расцветают. Не ясно ли, что теория отмирания национальных языков и слияния их в один общий язык в рамках одного государства в период развернутого социалистического строительства, в период социализма в одной стране, есть теория неправильная, антимарксистская, антиленинская?

Авторы записки не уяснили, во-вторых, того, что вопрос об отмирании национальных языков и слиянии их в один общий язык есть не вопрос внутригосударственный, не вопрос победы социализма в одной стране, а вопрос международный, вопрос победы социализма в международном масштабе. Авторы записки не поняли, что нельзя смешивать победу социализма в одной стране с победой социализма в международном масштабе. Ленин недаром говорил, что национальные различия останутся еще надолго даже после победы диктатуры пролетариата в международном масштабе. Кроме того, надо принять во внимание еще одно обстоятельство, имеющее отношение к ряду национальностей СССР. Есть Украина в составе СССР. Но есть и другая Украина в составе других государств. Есть Белоруссия в составе СССР. Но есть и другая Белоруссия в составе других государств. Думаете ли вы, что вопрос об украинском и белорусском языке может быть разрешен вне учета этих своеобразных условий? Возьмите, далее, национальности СССР, расположенные по южной его границе от Азербайджана до Казахстана и Бурято-Монголии. Все они находятся в том же положении, что и Украина и Белоруссия. Понятно, что и тут придется принять во внимание своеобразие условий развития этих национальностей. Не ясно ли, что все эти и подобные им вопросы, связанные с проблемой национальных культур и национальных языков, не могут быть разрешены в рамках одного государства, в рамках СССР?

Вот как обстоит дело, товарищи, с национальным вопросом вообще, с упомянутой выше запиской по национальному вопросу, в частности.

(И.В. Сталин. Заключительное слово по докладу на XVI съезде ВКП(б). – Стенограф. отчет, 290 – 291 // 13, 3 – 7.)

V. ЯЗЫК КАК СРЕДСТВО ВЫРАЖЕНИЯ МЫСЛИ, КАК ОРУДИЕ АГИТАЦИИ И ПРОПАГАНДЫ

1. Значение точности терминологии и выражений

339

Заметки на полях программы германской рабочей партии (Из «Критики готской программы»)

1) «Труд есть источник всякого богатства и всякой культуры; и так как полезный труд возможен лишь в обществе и посредством общества, продукт труда принадлежит сполна и на равных правах всем членам общества».

Первая часть параграфа: «Труд есть источник всякого богатства и всякой культуры». Труд не есть источник всякого богатства. Природа является так же точно источником потребительных ценностей (а ведь из них же, конечно, составляется вещественное богатство), как и труд, который сам есть лишь проявление силы природы, силы человеческого труда.

Подобную фразу вы встретите во всех азбуках, и она верна лишь постольку, поскольку при труде в ней подразумеваются и все необходимые для его приложения предметы и средства. Но в социалистической программе совершенно недозволительны эти буржуазные фразы, замалчивающие те условия, которые одни только и дают им смысл. Поскольку человек заранее считает себя собственником природы, этого первоисточника всех орудий труда и всех материалов, и относится к ней как к своей собственности, постольку его труд является источником потребительных ценностей, а следовательно, и богатства. У буржуа есть прекрасные основания приписывать труду сверхъестественную творческую силу, так как именно из обусловленности труда природой вытекает тот факт, что человек, обладающий всего-на-всего своей рабочей силой, при всяком состоянии общества и культуры будет по необходимости рабом других людей, присвоивших себе вещественные условия труда. Он может трудиться с их разрешения, следовательно, жить лишь с их разрешения.

Но возьмем это азбучное предложение, каково оно есть. Какого вывода надо ожидать из него? Очевидно такого: «Так как труд является источником всякого богатства, то никто в обществе не может присвоить себе богатства, которое не было бы продуктом труда. Человек, который не трудится сам, живет трудом другого, и даже культуру свою он приобретает насчет чужого труда». Вместо этого при помощи слов: «и так как», к первому предложению прицепляется второе, и вывод делается из этого второго предложения, вместо первого.

Вторая часть параграфа: «Полезный труд возможен только в обществе и посредством общества». В первой части параграфа источником всякого богатства, всякой культуры, а следовательно, и всякого общества был труд. Теперь мы узнаем наоборот, что никакого «полезного» труда не может быть без общества.

В третьих, заключение: «И так как полезный труд может производиться только в обществе и обществом, продукт труда сполна и на равных правах принадлежит всем членам общества».

Великолепное заключение. Если полезный труд может производиться только в обществе и обществом, то и продукт труда принадлежит обществу; на долю же отдельных рабочих достанется из него лишь остаток от расходов на обеспечение необходимого условия труда: то есть общества.

И в действительности, во все времена защитники каждого данного общественного строя всегда ссылались на это положение. Прежде всего выдвигаются притязания правительства со всеми его придатками, в качестве общественного органа, охраняющего общественный порядок. Затем следуют притязания различных родов частной собственности, так как они именно служат основами общества и т.д.

Эти пустые фразы можно, как видите, вертеть и выворачивать как кому угодно.

Некоторый общий смысл первая и вторая часть параграфа получают лишь в таком виде: «Труд становится источником богатства и культуры лишь в качестве общественного труда или, что то же самое, труда, совершающегося в обществе и посредством общества».

Это предложение неоспоримо, так как, если индивидуальный труд (предположив наличность его материальных условий) и может производить потребительные ценности, он ни в каком случае не может произвести ни богатства, ни культуры.

Но так же неоспоримо и другое положение: «по мере того, как совершается общественное развитие труда и тем самым он становится источником богатства и культуры, развивается так же, с одной стороны, бедность и беспомощность рабочих, а с другой – богатство и культура для не рабочих».

Это закон всей истории до наших дней. Следовательно, вместо общих фраз о «труде» и «обществе» нужно было ясно показать, как в современном, капиталистическом обществе создались, наконец, те материальные и пр. условия, которые дают рабочим возможность и в то же время вынуждают их устранить это общественное проклятие.