О, Путник!
Шрифт:
— Вы правы, Сир! Блажен — творящий!
Между тем конница врага находилась уже в пол сотне метров от нашей тяжёлой пехоты, которая ощетинилась лесом копий, словно гигантский дикобраз. Бойцы первого ряда присели на одно колено, тесно сомкнули щиты, упёрли копья в землю. Бойцы второго ряда пригнулись и сделали тоже самое. Третий и четвёртый ряды стояли в полный рост.
Я услышал звук рога с нашей стороны. Мои славные лучники одновременно натянули тетивы и отправили в сторону вражеской кавалерии тучу стрел. Потери противника были довольно значительны, несмотря на то, что всадники имели
Дико ржали и бились поверженные на землю кони, кричали и стонали люди, поле боя обильно окрасилось кровью. Почти все и наши и вражеские бойцы сражались в пешем порядке. Немногие оставшиеся в сёдлах кавалеристы метались между ними, нанося разящие удары мечами в разные стороны, но их лошадям безжалостно подрубали ноги, всадников стаскивали вниз. и скоро на поле боя остались только пешие воины.
Все они находились примерно в одном и том же положении, были облачены в довольно тяжёлые доспехи, сражение шло почти на равных. Почему почти? Да потому, что кавалеристов было меньше, и бились они в непривычной для себя обстановке, не на лошадях, поэтому перевес сил в сторону Имперской пехоты становился всё более очевидным.
Я увидел, как на наши позиции стала надвигаться вторая волна атаки. Пошла тяжёлая пехота.
— Приготовиться Гвардии! — крикнул я в пространство.
От подножия холма в сторону наших войск поскакали гонцы. Вскоре среди алых шеренг началось какое-то перестроение, загудели трубы, послышались зычные команды. Вперёд вынесли Главное Знамя Имперской Гвардии, тяжело развевающееся на ветру, — меч на алом и голубом. За ним появились знамёна пешей и конной Гвардии.
Я увидел БАРОНА, гарцующего на Горном Жеребце, я услышал рёв многих сотен глоток и у меня замерло сердце.
Нам Император дал приказ, С Небес раздался Божий Глас, Мы победим и в этот раз! Мы — Императорская Гвардия!Шеренги тяжело и мощно двинулись вперёд. Алели плащи, сверкали доспехи, развевались знамёна, надрывались трубы и волынки, тревожно и яростно ржали кони, дрожала земля.
Все, как один, чеканим шаг, Нам никакой не страшен враг, Ни жар, ни лёд, ни смерч, ни мрак! Мы — Императорская Гвардия!— Боже мой, какое зрелище! — восторженно воскликнула МАРКИЗА. — Сир, я хочу к своим соплеменникам! Я же прошла военную подготовку! Почему Вы держите меня здесь!?
— Так надо, — буркнул я. — Как видите, и Третий Советник рядом с нами, а ведь он значительно превосходит вас в определённых способностях.
— Сир, разрешите отбыть к отряду лёгкой конницы, — вмешался в разговор ШЕВАЛЬЕ. — Ведь Вы назначили меня её командиром.
— В принципе, ещё рано, но так и быть, отбывайте. Вы знаете, что делать дальше.
— Есть, Ваше Величество! — юноша вскочил на Жеребца и был таков.
— Почему Вы назначили его командовать именно этим отрядом, Сир? — задумчиво спросила МАРКИЗА.
— Зачем задавать риторические вопросы? — буркнул я.
— Да, понятно… Вы бережёте его, Сир. Он прекрасный воин, но не Бессмертный и даже не Ускоренный. Ну, а лёгкая конница вступит в бой последней, а это увеличивает шансы её бойцов на выживание.
— Почему же!? ШЕВАЛЬЕ почти Ускоренный, он прошёл подготовку по сокращённой программе.
— Сир, не смешите меня! — фыркнула девушка. — Если он столкнётся с настоящим Ускоренным, или, не дай Бог, с Бессмертным, то у него почти не будет никаких шансов!
— Вот именно, почти, — ухмыльнулся я. — Мастерство многое значит, дорогая моя!
— Ну, ну… Я не дорогая, Сир, а любимая!
— Согласен… Я скучал и скучаю по вас, моя прекрасная МАРКИЗА, любовь моя! — неожиданно для себя самого сказал я.
— Скучал вместе с этой девкой с Альтаира?
— Бог с ней… Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Не злись, не ревнуй, не устраивай сцен, время для этого сейчас самое неподходящее. Вот победим и во всём разберёмся, — вздохнул я.
— Сам-то ты в это веришь?
— В то, что мы победим или в то, что разберёмся? — усмехнулся я.
— Пошёл ты к чёрту!
— Поговорили…
— Сир! — услышал я крик ПОЭТА и бросился к краю холма.
Гвардия и остатки нашей тяжёлой пехоты ожесточённо бились с врагом. Сражение вступило в основную стадию. Звуки жестокой схватки явственно доносились до холма. Крики, вопли, звон стали, ржание лошадей заполонили всё окружающее пространство. Из-за поднятой пыли было довольно трудно составить единую картину развернувшейся внизу битвы. Всё смешалось и перемешалось в одном гигантском раскалённом котле, в котором варились тысячи людей.
— Государь, разрешите мне принять участие в сражении! — ТОСИНАРИ нервно теребил уздечку, его жеребец нетерпеливо перебирал копытами.
— Спешьтесь, Князь… Ещё не время. Сохраняйте терпение и спокойствие, прошу вас! — я нахмурил брови. — Вон, берите пример с ГРОМА.
— Сир, а кто он, собственно, такой!? Что за тип? — МАРКИЗА с подозрением посмотрела на Мастера. — Вы нам его до сих пор так и не представили, чёрт подери!
— О, узнаю мою милую девочку! — засмеялся я.
— Я тебе не девочка, и не твоя, сколько можно это повторять!?
— Она прекрасна, Сир, — сказал ГРОМ, задумчиво глядя на МАРКИЗУ. — Великолепная женщина! Какая порода! Какая стать! Да, проблема выбора, увы, — это главная проблема в жизни. Вернее, одна из главных…
— Совершенно с тобой согласен, — нахмурился и загрустил я.
— Так, кто же он такой, Сир!? — нервно и настойчиво повторила свой вопрос девушка, не забыв, как бы, невзначай, снять шлем и встряхнуть прекрасной и густой пшеничной чёлкой.
— Да, Сир, мне тоже очень интересно, кем является наш спутник? — спросили ПОЭТ и МОЛОТ одновременно.